— Я уже Терри позвонил и ситуацию обрисовал. Он обещал завтра быть у тебя и не отходить ни на шаг, пока вся ситуация не разрешится. Сумму сдерет не маленькую, но Терри того гарантированно стоит. Не переживай сильно и просто будь умницей, Лэйси.

Быть умницей… Вот чего я точно не умела и не хотела учиться. Но и в тюрьму тоже не хотела.

Однако, чтобы предъявить мне настолько серьезные обвинения, требуются серьезные улики. Орудие убийства там с отпечатками, след моей ауры на месте преступления. Улик против меня просто не может быть.

А вот Риннэлис Тьен считала, что был бы подозреваемый — а дело сшить всегда можно. Придется на личном опыте убедиться, так ли изменилась эролская стража за последние семьсот лет.

Дома меня поджидали только две вечно голодные кошки, Мара и Мура. Одна черная, вторая белая. Про себя я их называла не иначе как сиротки. Обе беспородные, раньше они точно были домашними, слишком уж сильно обе кошки тянулись к людям. Людям, которые вышвырнули их на улицу безо всякой жалости, не знаю почему. Я своих любимиц брала уже в приюте, и кошки, которых принято считать самодостаточными и независимыми, сторицей платили за мой выбор. Не каждая собака будет такой ласковой и преданной как Мара и Мура.

— Ну что, покушаем? — со вздохом спросила я у кошек.

Те согласно взмуркнули и потерлись о ноги.

Кроме двух любимиц в своем обиталище я никого не терпела. То есть вообще никого. В особенности двуногих. Даже Мика, лицо особо доверенное, дальше прихожей не пускала. Нечего тут делать посторонним: на пару секунд выпустишь гостя из поля зрения — и тут же в Сети появляются какие-то дикие фотографии, а еще визитер может добраться до холодильника и сожрать что-то отложенное для особого случая.

— Значит, покушаем, — улыбнулась я, погладив сперва черную голову, затем и белую.

Визор в гостиной я включала на автомате. Он по умолчанию стоял на новостном канале, и не приведи боги переключить на культурную передачу или натолкнуться на какой-то сериал: или доведется услышать о себе что-то не самое приятное, или увидеть себя же на экране. Свои ранние работы я ужасно не любила, по сюжету — ну прямо фильмы для взрослых, разве что без самых «горячих» сцен. Меня всегда продавали как легкую эротику.

— Сегодня в съемочном павильоне кинокомпании «Таройн-Хэйнс» было обнаружено тело звезды сериалов Фреда Хэмптона…

Слушать дальше я не стала — поспешно скрылась на кухне.

Вот уже и утекла информация к вездесущим журналюгам, и суток не прошло. Еще через день-два писаки просочатся в съемочные павильоны, где все неравнодушные граждане насвистят им то же самое, что насвистели дознавателям. И в итоге опять в каждом желтом листке, который на улицах продают, а заодно и на всех помоечных ресурсах примутся с восторгом трепать мое имя в свете очередного скандала.

Когда устану от жизни в свете софитов, наконец, и не захочу уже зарабатывать как актриса, обязательно расстараюсь и добьюсь, чтобы эти «труженики пера и камеры» выплачивали мне пенсию. Вполне справедливо, если вспомнить, сколько они регулярно зарабатывают на моем имени.

Стервятники.

Кошки мурлыкали словно бы утешающе, но я не обольщалась: просто голодные и хотят побыстрей урвать себе кусочек послаще. Здоровый эгоизм живого существа.

После легкого ужина я проделала обычные ежевечерние процедуры красоты и легла в постель, поставив будильник привычно рано, хотя вообще не была уверена, что завтра мне потребуется куда-то идти. В моем ежедневнике на следующий день значились только съемки в сериале, причем по плану стояли сцены, в которых задействован был именно Риэнхарн Аэн.

Я могла на все махнуть рукой, могла, никто бы не осмелился осуждать творческую натуру, которая решила дать волю расшалившимся нервам. Вот только было самую малость жутко, что стоит надолго остаться одной — и нервы расшалятся на самом деле. А мои истерики — дело такое, страшное и затяжное.

Именно поэтому в половине шестого утра я встала после первого же писка будильника, привела себя в порядок и принялась ждать Мика. Агент прибыл в положенное время и как всегда отвез меня на студию, другое дело, обычно орк не умолкал ни на секунду, а вот на этот раз в машине застыла совершенно мертвая тишина. Только когда добрались до места, агент едва слышно вздохнул и произнес напутствие:

— Ну, ты это… потише там. А я метнусь на пару часов к Анейрину э Аранрод, может, он тебя еще куда сунет, раз нагрузка на съемках сейчас снизится. Апрель, самое время взять пару контрактов на рекламу купальников.

Я вымученно улыбнулась.

— Привет ларо Анейрину передавай. Может, любимый глава агентства действительно для меня что еще подберет.

Анейрин э Аранрод, чистокровный эльф и один из самых ушлых мужчин из всех, кого мне доводилось встречать за жизнь. Он лишил меня всех иллюзий относительно перворожденных, которыми забили мою несчастную голову всяческие романы в подростковые годы. Нет более хитрых, оборотистых и изворотливых созданий, чем эльфы. Они способны втюхать кому угодно и что угодно, именно поэтому все те немногие чистокровные остроухие, которые проживали в Эроле, были просто непристойно богаты.

— Ага. Непременно передам, — пообещал Мик, и мы с ним попрощались.

В съемочном павильоне было просто не продохнуть от людей и нелюдей в фиолетовой форме. Со стороны даже казалось, стражники собираются разобрать все декорации по кусочкам в поисках убийцы Фреда. Ну, хотя бы эти ребята кого-то все еще ищут.

Первым из коллег мне на глаза попался каэ Фэйл. Проклятый манул выглядел не лучшим образом и от него несло успокоительной настойкой на основе валерьяны.

— Лэйси, так ты все-таки пришла! — внезапно даже обрадовались мне, хотя мы с оборотнем друзьями точно не были. — Может, даже отснимем что-то.

Я ничего не ответила, только плечами пожала. На площадке полный разор, все едва не в руинах, в общей массе фиолетовой одежде члены съемочной группы как будто совсем пропали. Один раз, правда, удалось заметить Лэйлу Фартин, сценариста, но та, поймав мой взгляд, заметалась и поспешила скрыться с глаз долой. Наверное, не стоило так сильно на нее орать после получения последней версии сценария.

— А Сэм где? — спросила я о режиссере. Если уж кому-то и регулировать съемочный процесс — то ему.

— Да его взяли в оборот дознаватели. Минут пятнадцать пытают.

В первый момент я приняла слова коллеги всерьез и, кажется, слегка переменилась в лице.

— Да не по-настоящему же, — поспешил успокоить меня со смешком манул. — Ты ведь не хуже меня знаешь, что…

— …применение пыток при дознании запрещено в две тысячи пятьдесят четвертом году эдиктом Марка Десятого Милостивого, — автоматически закончила я.

Слишком много читала о страже перед началом съемок в сериале. И ведь ничего не пригодилось! Вообще ничего! Нет в жизни справедливости.