Лора отпила воды из бокала и несколько мгновений пребывала в задумчивости.

— Я в самом деле восхищаюсь перигорскими хозяйками былых времен. Когда они готовили укрепляющую силы еду для своего мужчины, они не мудрили ни со вкусом, ни с удовольствием. И использовали только то, что было у них под рукой. Впрочем, ты заметишь это в следующем кушанье. Фирменное блюдо Тетушки Адель весьма оригинально и приготовлено из очень малого количества ингредиентов.

Через четверть часа фотограф в самом деле увидел, как на их стол принесли ярко-зеленый рулет из омлета. Лора объяснила секрет рецепта: перед самым его приготовлением с яйцами смешивается сок, выжатый из шпината, шалфея и крапивы. Вид этого блюда, конечно, удивляет, но вкус наверняка восхитит вкусовые рецепторы.

Дойдя до десерта, Лора и Пако решили унести с собой заказанный кусок пирога с орехами. Обед был слишком плотным и не позволил бы в полной мере оценить столь роскошное кондитерское изделие. Журналистка заплатила по счету и стала ждать, когда ее позовут ради предстоявшей деликатной операции, а Пако тем временем педантично протирал объективы своего аппарата. Она не переставала удивляться, что Аделина так и не осмелилась заглянуть в комнату Тетушки Адель, чтобы поискать там ее записную книжку. Через несколько минут Фабрис Пероль подменил свою жену на кухне, поцеловал в щеку, чтобы придать ей смелости, и начал мыть посуду.

Обе женщины вместе покинули зал ресторана и вступили на деревянную лестницу, у подножия которой месяцем раньше нашли безжизненное тело Тетушки Адель. Они поднимались по ступеням молча, медленно, почти торжественно и наконец добрались до лестничной площадки, где на одноногом столике стоял хрупкий букет засохших цветов. Аделина открыла дверь слева и, часто дыша, первой вошла в комнату покойной.

Открытые ставни пропускали мягкий свет, сочившийся сквозь сероватые тюлевые занавески. Лора нажала на выключатель, и свет люстры резко прорезал печальную атмосферу этого помещения. Сама не своя, Аделина без особого воодушевления принялась искать потерянный блокнот. Между тем убранство комнаты почти не оставляло места для тайны. Мебель была сведена к строгому минимуму: кровать из каштана с изогнутыми спинками, плетеный ивовый стул, на котором лежал довольно заношенный розовый домашний халат, крохотная ночная тумбочка, отныне покрытая пылью, захламленный туалетный столик, служивший вместо письменного стола, внушительный шкаф из темного дерева. Единственным украшением тут была довольно наивная по исполнению акварель, изображавшая облетевшее дерево посреди равнинного пейзажа.

Лора тактично предложила осмотреть содержимое бельевого шкафа. Аделина присела на подбитый мольтоном плед, которым была покрыта постель, и только смотрела с отсутствующим видом.

Когда журналистка открыла скрипучие створки шкафа, оттуда разлился тонкий запах — смесь лаванды с воском для натирания мебели. Клинически точным жестом Лора просунула пальцы под висевшие платья и ночные рубашки и изучила стопки одежды. На последней, самой верхней полке стояли три обувные коробки. Журналистка попыталась по весу угадать их содержимое. Возможно, письма, фотографии, целый ворох воспоминаний, где наверняка были перемешаны радости и разочарования, надежды и опасения целой жизни. Она протянула одну из коробок Аделине, словно приглашая открыть ее. Но племянница покойной, по-прежнему замкнувшаяся в своей немоте, не проявила никаких эмоций. Ни удивления, ни узнавания.

Лора решила, что лучше держаться как можно незаметнее. Она подошла к окну и немного раздвинула занавески. Во дворе Пако с Фабрисом, подойдя к дверям амбара, откатили в сторону тяжелую створку. Появился древний фисташково-зеленый автомобиль «Рено-Жювакатр»[8]. Пероль, который поддерживал его механику в порядке с помощью одного из соседей, любовался машиной, уперев в бока тяжелые кулаки, и не скрывал своей гордости. Пако, увидев этот драндулет, зашелся от восторга. Разумеется, из комнаты Тетушки Адель журналистка не могла слышать, как у него вырвалось: «¡Joder»[9]. Тем не менее, судя по тому, как фотограф стал оглаживать ладонями капот, она догадалась, что тот на седьмом небе от счастья.

Вернув занавески на место, Лора заметила на полу два листочка небольшого формата. Она подняла их и обернулась. Аделина все еще сидела в прострации, опустив глаза. Коробка на ее коленях была по-прежнему закрыта. Журналистка быстро сложила листки пополам, сунула их в задний карман джинсов и села рядом с молодой женщиной. Положила руку на ее предплечье и мягко предложила ей лично заняться отбором, взяв фотографии с собой.

Все так же без единого слова и без единого взгляда Аделина кивнула в знак согласия.

Хотя деревня Эйзи-де-Тейяк-Сирёй насчитывает не более тысячи душ, она с середины XIX века приобрела статус мировой столицы. В самом деле, в 1863 году именно на этой излучине Везера, чуть выше того места, где с ним сливается Бён, археологические раскопки принесли доказательства существования «допотопного человека». И в течение всего ХХ века в этом краю, который 450 тысяч лет назад предоставил укрытые среди скал пещеры людям эпохи палеолита, бежавшим тогда из Северной Европы от холодов второго ледникового периода, одно за другим следовали чудесные открытия. Сегодня в Эйзи и ее окрестностях более полутора десятка мест объявлены мировым наследием человечества, и она каждый год привлекает к себе более миллиона посетителей.

Как раз в этой деревушке у Лоры и Пако были назначены несколько дегустаций. Они начали со «Старой мельницы», где журналистка взяла интервью у шеф-повара Патрика Мониотта на берегу Бёна, вблизи от все еще крутившегося мельничного колеса. Пока она пробовала знаменитого фаршированного голубя, за которым последовала приготовленная на слабом огне фуа-гра и яйцо, взбитое с трюфелями, Пако расхаживал по саду. Приникнув глазом к видоискателю своего аппарата, он старательно прорабатывал каждый из золотистых оттенков растительности, то радужных, то переливчатых, то муаровых. Некоторые эффекты были просто поразительными, и он надеялся, что макетист журнала использует снимки как можно лучше.

Затем они наведались пешком в «1862», гастрономическое заведение гостиницы «Глициния». Дегустацию устроили на террасе, чтобы сполна воспользоваться теплой погодой и видом на парк. Как и было обговорено, Лоре представили на ресторанных тарелках эскалоп из утиной фуа-гра, ризотто с черным трюфелем, еще перигорского ягненка, крем из кукурузы и тушенных в латке овощей, а также несколько блюд, принесенных из «Бистро „Глициния“» — яйцо кокотт с лесными грибами, грушу с пряностями и грецкими орехами, рис в молоке «по-старинному». Сразу же после интервью с шефом Паскалем Ломбаром Пако без подготовки сфотографировал ресторанные залы, парк и внушительный огород, снабжавший кухню ароматическими травами и свежими овощами.

Прежде чем вернуться к своей машине, они сделали остановку у регионального музея доисторической эпохи. Прилепившееся к отвесному утесу и построенное на руинах былого Тейякского замка, это здание в светлых тонах с четкими линиями гармонично вписалось в окружающие скалы. Пако сфотографировал его ради собственного удовольствия и осведомился о расписании. Все-таки было уже слишком поздно для того, чтобы сполна насладиться сокровищами этого учреждения, поэтому было принято решение вернуться в Эсперак.