И снова на губах Александра появилась виноватая улыбка. Да с чего бы! Уж кем-кем, но трусом он никогда не был. И крови врагам пустил столько, что… И в рукопашной один против троих ветеранов выходил. И… Да какого он собственно! Чувство вины улетучилось, как утренняя дымка и он задорно подмигнул девчушке. Та в свою очередь вновь фыркнула рассерженным котенком и отвернулась.

* * *

Часть каравана прошла в шлюз и пока ворота закрывались, с «Бобра» бросили сходни к бревенчатой стенке с дощатым настилом. Ерохин тяжко вздохнул, и ступил на шаткий мостик. Ему, человеку торговому корабельная палуба была давно привычна. Да только переход к земной тверди как всегда сопровождался неким неудобством. Ну да, быстро пообвыкнет. Не в первой.

— Здравствуй, Авдей Гордеевич, — тут же подступил к нему молодой, высокий и плечистый мужчина.

Достаточно скромный для его положения кафтан. Но из доброго сукна. Хотя-а. Нет, не сукно это. Лен. Добротно сотканный, но тем не менее, он родимый. С другой стороны и ткань выглядит вполне пристойно, и одежда такая в летнюю пору куда предпочтительнее. Впрочем, боярину ли Карпову жаловаться на жару. В отличии от другого знатного люда он не носит сто одежек, дабы лишний раз подчеркнуть свой статус. А потому и тех мучений не испытывает. Чего никак не сказать о взопревшем Ерохине. Жаркий нынче выдался июнь, что тут еще скажешь.

— И тебе поздорову, Иван Архипович, — с тяжким вздохом, приветствовал купец. — Прав ты оказался. Опять прав.

— Ну так уж привык бы уже слушать моих советов.

— Да кто же знал, что предательство приключится.

— Новгород не выстоял бы долго против Карла и без предательства, — покачав головой, убежденно произнес Карпов.

— Тебе-то откуда знать, — усомнился Ерохин.

— Зря ты так-то, Авдей Гордеевич. Ты в торговле знаешь толк, да так, что мне с тобой не ровняться. Я же, воевать умею. А потому, знаю о чем толкую. Казну-то спасти удалось?

— Казну-то спас. Да только у меня ить в товаре немало было. Все на складах осталось и прахом пошло.

— Ничего. Были бы кости. А мясо нарастет, — убежденно произнес Иван.

Пока говорили, прошли мимо домика смотрителя, и вышли к спуску на берег Черехи. И тут Ерохин замер, так и не ступив на ступени деревянной лестницы. Было чему удивиться. На берегу раскинулись палатки военного лагеря. Не сказать, что войско великое. Тысячи три, вряд ли больше. Получается где-то два полка карповской дружины. Если вспомнить, как он всего одним полком драл холку шведам два года назад, то великая сила выходит.

Купец бросил на боярина взгляд полный надежды. Но в ответ получил лишь отрицательное покачивание головой.

— Почему? — Все же поинтересовался Ерохин.

— А сам не ведаешь? Говорили уж о том. И не раз.

— Но полки ты привел.

— Чтобы упредить Карла, реши он напасть на Псков.

— А не боишься, что вече может и на лобное место потянуть. Они уж боярской кровушки вкусили. И от нового угощения не откажутся. Иль все во Пскове твоей волей деется и народ уж власти не имеет. Так вроде до такого еще не дошло. Если только за те три месяца что меня не было, что-то не изменилось?

— Не изменилось, слава тебе Господи. Все по прежнему. Ты же знаешь, Авдей Гордеевич, я не стремлюсь полностью отринуть власть веча. Наоборот ратую за то, чтобы сила за ним сохранялась и впредь. Пусть и не так безмерно, как это было ранее, когда не палки, но бревна в колеса вставляли. Вот только никак не могут вечевики прийти к единому мнению, сколько войск слать, да каким манером, да как собирать ратных людишек.

— Время стало быть тянете, — горько ухмыльнувшись, констатировал купец.

— Как аукнется…

— Знаю. Мне уж твой сержант о том в уши пел. Но признаться я все же полагал, что ты не уподобишься нашим новгородским гнидам.

— Вот и не ровняй нас. Они не только Псков перед лицом опасности оставили, но и Великий Новгород предали.

— Кхм. Прости, Иван Архипович. Не хотел я тебя обижать.

— Знаю. А потому и близко к сердцу не принимаю.

— Но ведь, не жаль тебе Новогорода, Иван Архипович.

— Извини, Авдей Гордеевич, но я к нему никогда сердцем не лежал. А поведением своим, он меня еще больше отвратил. Так что, не будем о том.

— И что теперь делать собираешься? — Вновь окидывая взором военный лагерь, поинтересовался купец.

— Ждать, — пожав плечами, ответил боярин.

— Ясно. Знаешь, а я ведь, признаться, думал, что ты прикажешь разрушить шлюзы, дабы они шведу не достались, — решил перевести разговор в другое русло купец.

Н-да. Ну и наболевшим получалось, чего уж там. Сегодня вся торговля с Новгородом, Москвой и Речью-Посполитой проходила по нему. И тому, что сейчас канал пуст, виной война. А еще, это были его, да Карпова вложения, которые к слову сказать еще и не окупились полностью. Так что, с одной стороны и разговор перевел, а с другой все дно о наболевшем.

— К чему такие крайности, — возразил Иван.

— Ну так, Карл по этой дорожке может к Пскову повести не только свою армию, но и осадный припас.

— Пусть попробует, — ухмыльнувшись, возразил Иван. — Во-первых, не для того мы тот канал строили, чтобы сейчас рушить. Пригодится еще. Во-вторых, верстах в двух, попрек русла затопим один дощаник. Чтобы никакого прохода. Ну и в-третьих, мы тут крепостцу поставили, так что, поди пройди этими местами.

— И где та крепость? — Удивленно поводя вокруг взглядом, удивился купец.

— Нешто не видишь? — Лукаво, поинтересовался Иван.

— Не вижу.

— Так вот она, — указал боярин на холм справа.

— Что-то я не понимаю.

— Да просто все. Вырыли ходы да котлованы, устроили в них из бревен ходы, стрелковые галереи да казематы. А потом сверху все это дело опять землей завалили. Ну и сверху дерном обложили. Подземная крепость получилась. Никакой каменной не сравниться по прочности. Тут у меня усиленная рота стоит, при четырех орудиях, шести картечницах и минометной батареи. Да огненного припаса с избытком, так что и год простоят.

— Эка невидаль, — удивился купец. — Хм. А ить временная крепостца-то получается.

— С чего бы это?

— Ну так, дерево в земле пусть десять лет простоит. И все. Гниль свое возьмет, даже если смолой все обработаешь. А трудов тут положено преизрядное. Пусть и с твоими механизмами, с коими канал копали. Знать, не вечно ты собираешься хорониться от Карла.

— О до чего ты додумался, — хохотнул Иван, ступая на ступени лестницы.

— Да уж додумался. Ты ить ничегошеньки не делаешь на скорую руку. Всегда и все основательно, на века. А тут серебром разбрасываешься.

— Твоя правда. То мера временная. Но и выхода иного нет. Ворог в любой момент подступиться может. Такое же укрепление возвести быстрее всего. И без правильной осады его не взять. А это время, которое можно использовать с толком и намылить ворогу холку. Я еще пять таких же поставил у Замятлино. У меня там целый укрепрайон получился.