Историки по-разному объясняют появление имени «Саин-хан». Например, Г. В. Вернадский пишет: «Указателем уховных качеств Бату является эпитет „саин", который дается ему в некоторых восточных анналах, а также в тюркском фольклоре. Его переводят как „хороший". Поль Пеллье отмечает, однако, что это слово имеет также толкование „умный", и в случае с Бату его надо понимать именно в этом смысле. Таким образом, саин-хан может обозначать: „благоразумный хан" или „мудрый хан"» [Вернадский 2000, с. 147-148]. Таким образом, Вернадский, вслед за Пеллье, рассматривает имя «Саин-хан» как почетное прозвище.

Английский исследователь Дж. Бойл показал, что «Саин-хан» — это посмертный титул Бату, поскольку словом «саин» монгольские правители обозначали своих умерших предшественников, имена которых, в соответствии с обычаем, упоминать не следовало [Бойл 2002, с. 28-31; ср.: Григорьев 1985, с. 120-121; Алтан Тобчи 1973, прим. 18 на с. 318]. Его заявление можно понять так, что титул «Саин-хан» мог применяться не только по отношению к Бату, но и к другим Чингизидам. В самом деле, ни один из современников Бату (автор «Сокровенного сказания», Иоанн, де Плано Карпини, Бенедикт Поляк, Вильгельм де Рубрук) или историков, писавших сразу после его смерти (Джузджани, Джувейни) не упоминают титула «Саин-хан»: впервые он встречается у сельджукского автора Ибн Биби и венецианца Марко Поло, писавших в 1280-1290-е гг. Действительно, правители различных монгольских государств использовали эпитет «саин» по отношению к своим покойным предшественникам на троне. Но позволим себе не согласиться с английским исследователем в том, что титул «Саин-хан» мог присваиваться и другим потомкам Чингис-хана. Под этим титулом в историю вошел именно Бату: так называют его тюркские, персидские, армянские, арабские, русские и европейские авторы. Исключение составляет более, поздняя монгольская историография: под титулом «Саин-хан» известны правители Халхи ХУ1-ХУП вв. — Абатай-хан, родоначальник Тушэту-ханов (собственное имя которого было... Вачир-Бату!), его внук Тушету-хан Гомбо-Доржи и, возможно, сын последнего— Чахун-Доржи [Алтан Тобчи 1973, с. 292; Насилов 2002, с. 60; История Эрдэни-дзу 1999, с. 64-66; Материалы 1996, с. 109, 117, 158 и др.; Чимитдоржиев 2002, с. 186-187).

Интересно проследить, как посмертный титул Бату со временем превратился в альтернативу его имени и даже употреблялся в официальных документах. Например, в ярлыке Ахмед-хана великому князю Ивану III от 1476 г. содержится фраза: «А вам ся есмя государи учинили от Саина царя сабельным концом...» [Базилевич 1948, с. 31]. Восточные авторы именовали Улус Джучи (Золотую Орду) «Саин-хановым юртом» [см., напр.: Абу-л-Гази 1958, с. 44]. В сочинениях бухарских авторов ХУ1-ХУП вв. сообщается, что Абу-л-Хайр (прав. 1428-1468) занял «трон Саин-хана» 1969, с. 17, 97, 393; Кухистани 1958, с. 94]. Туркменские племена яка, кочевавшие между реками Атрек и Горган, являлись подданными Бату, и их второе название, «саин-хани», упоминается в исторических сочинениях XVI в. [Материалы 1938, с. 45; Рузбихан 1976, с. 112; Туркмени-ган 1981, с. 60-61].

Как видим, в исторической традиции имеется несколько широко употребительных вариантов имени этого деятеля, в настоящем исследовании будет использоваться форма «Бату» как наиболее близкая к оригинальному монгольскому варианту.

В отношении дат жизни Бату в источниках также нет единообразия. Это создает значительные затруднения для биографа, пытающегося определить даты его рождения и смерти. Судя по монгольским источникам, самих монголов дата рождения того или иного деятеля и даже хана почти никогда не интересовала: даже дату рождения Чингис-хана приходится устанавливать на основании косвенных сведений [см., напр.: Храпачевский 2004, с. 49-64].

Единственным источником, в котором указан год рождения Бату, являются «Списки устроителя мира» персидского автора Кази Ахмеда Гаффари: «Родился он в 602 г. (≈18 VIII 1205-1207 VIII 1206)» [СМИЗО 1941, с. 210]. Однако следует иметь в виду, что это сочинение появилось в середине XVI в., то есть три столетия спустя после смерти Бату. Вполне возможно, что автор пользовался какими-то источниками, не сохранившимися до нашего времени, но коль скоро о них нет сведений, то нельзя полагаться на достоверность этой даты. Год рождения Бату можно установить на основании сообщений о дате его смерти и продолжительности жизни. Но и в отношении года его кончины у авторов нет единодушия.

Самая ранняя дата, 1246/1247 (или 1247/1248) год, указывается во многих русских летописях (Московский свод конца XV в., Тверская летопись и др.) и сочинениях более позднего времени — например, «Записках о Московии» Сигизмунда Герберштейна или «Скифской историй» Андрея Лызлова [Московский 2000, с. 191-193; Тверская 2000, с. 403-404; Герберштейн 1988, с. 166; Лызлов 1990, с.28]. Однако, как установлено современными исследователями, в основе этих сведений лежит так называемая «Повесть об убиении Батыя» — политический памфлет, созданный в конце XV в., в эпоху активизации борьбы Москвы с Золотой Ордой, и фактологическая ценность его минимальна [Горский 2001б, с. 197-199]. Следовательно, есть все основания отнестись к этой дате с недоверием. Другая дата смерти Бату — 1252/1253 год: ее приводят другие персидские и арабские историки,— Рашид ад-Дин, ан-Нувейри, Ибн Халдун, ал-Айни, Гаффари и др. Несколько фактов не позволяют признать истинность именно этой смерти Бату. Во-первых, францисканец Вильгельм де Рубрук, посланный французским королем к монголам, встречался с Бату в 1253 г., и тот вел в это время весьма активную деятельность. Во-вторых, согласно сведениям восточных авторов, Хулагу, отправленный Великим ханом Мунке на войну с Багдадским халифом, более трех лет провел.в Чагатаевом улусе, собирая войска, и двинулся далее только после смерти Бату. Джувейни, современник описываемых событий, сообщает, что это произошло в 654 г. х., т. е. 1256 г [Juvaini 1997, р. 268; ср.: Негри 1844, с, 386; Мыськов 2003, с. 48], Таким образом, появляется третья дата кончины Бату — 1255/1256 или даже 1256/1257 г. Отметим, что именно ее называют современники Бату—армянские авторы Киракос Гандзакеци и Вардан Великий, а также персидский историк Джувейни [см.: Федоров-Давыдов 1992, с. 73]. Интересно, что персидские историки более позднего времени —Хамдаллах Казвини (1280—1349) и Шараф ад-Дин Йезди (ум. 1454), пользовавшиеся преимущественно трудом Рашид ад-Дина, дату смерти Бату указали по Джувейни. Эту же дату приводит и египетский автор XV в. Ахмад Таки ад-Дин ал-Макризи, несмотря на то что все его арабские предшественники сообщают о смерти Бату под 1252/1253 г. Еще один современник Бату — Минхадж ад-Дин Джузджани, писавший при дворе делийских султанов, сообщает, что «процарствовав около 28 лет над этим краем, он скончался» [СМИЗО 1941, с. 16]. Бату наследовал своему отцу в 1227 г., а утвержден в качестве главы Улуса Джучи был примерно годом позже, следовательно, его смерть по Джузджани приходится на 1255/1256 г. Сельджукский историк Ибн Биби, писавший в середине 1280-х гг., сообщает под 1256 г., что «бог всевышний побудил Саин-хана послать большое войско для освобождения султана Изз-ад-дина», сообщая, впрочем, что освобожденного султана принимал уже Берке, брат Бату [СМИЗО 1941, с. 25-26].