— Ладно, пошли, — скомандовал Олег?

Протащив в подъезд тележку с сорокатомной энциклопедией, друзья поднялись на лифте к квартире Моей Длины. Дверь оказалась распахнута. Возле нее стояла стремянка, которую придерживала бабушка Школьниковой, Антонина Васильевна. На стремянку взгромоздился Лешка Пашков. Он что-то прилаживал к двери.

— Ну, не парень, а прямо золото! — обратилась к вновь прибывшим бабушка Школьниковой. — И на гитаре играет. И устройство принес против жуликов.

— С этой штукой вам, тетя Тоня, никакой грабитель не страшен, — заверил сверху Пашков. — Как сработает, для грабителей «скорую помощь» вызывать придется.

— Я же говорю, молодец, — заулыбалась Антонина Васильевна. — Потом сыграешь мне наши любимые?

— Обязательно, тетя Тоня, — заулыбался сверху Пашков.

Он завоевал сердце не слишком приветливой бабушки Школьниковой во время прошлого расследования, когда неожиданно выяснилось, что Антонина Васильевна обожает блатные песни. Лешка сумел ей довольно сносно подыграть на гитаре, после чего Антонина Васильевна души в нем не чаяла.

— Привет, мальчики-девочки! — показалась в передней Моя Длина. — Раздевайтесь и проходите. А то этот ребенок, — г- покосилась она на Пашкова, — тут до утра будет возиться.

— Нет, Машка. Я скоро, — возразил Пашков. — Мне два шурупа осталось ввернуть. Потом к электричеству подключу, и порядок.

— Чего это ты делаешь? — заинтересовался Женька.

— Сигнализацию, — объяснил Пашков. — Если жулики дверь начнут открывать, она так заорет, что мертвецы из могил поднимутся. Мы с братаном Сашком сирену усилили и тембр изменили.

— Неужели работает? — засомневалась Катя.

— У Пашкова все четко, — заверил Лешка. — Мы вчера с Сашком эту штуку всего на четверть громкости запустили, а бабушка наша потом от страха целых десять минут говорить не могла.

— Знаете, что. Пошли лучше туда, где гости, — предпочел держаться подальше от уникальной сигнализации Темыч.

Моя Длина, подхватив мелкие подарки, удалилась в столовую. Темыч скромно приткнул тележку в угол прихожей и стал раздеваться. Тут в передней показалась мама Моей Длины.

— Пойдемте! Пойдемте смотреть квартиру! — потащила она по коридору Компанию с Большой Спасской.

Размах евроремонта и впрямь впечатлял. Школьниковы объединили двухкомнатную и трехкомнатную квартиры, из которой получились солидных размеров апартаменты с двумя ваннами и туалетами, тремя большими комнатами и необъятной гостиной. Мама Моей Длины, как давно уже знали юные детективы, увлекалась антиквариатом. Поэтому вся квартира была заставлена разностильной старинной мебелью. Ванные комнаты и туалеты, наоборот, отличались наисовременнейшим оборудованием. Души и краны с программным управлением. Ванна с гидромассажем. Даже двери за посетителем закрывались сами. Они были снабжены особыми электронными замками.

Наконец, друзей провели в гостиную. Пашков все еще возился возле двери. Другие гости еще не подошли.

— Ну, я вас оставляю и ухожу, — кокетливо помахала рукой мама Моей Длины. — Молодежь должна веселиться отдельно. А у меня дела в городе.

Темыч в это время как раз ввез тележку и принялся распаковывать энциклопедию.

— Ой! — застыв на пороге, воскликнула мама Моей Длины. — Великолепный подарок! Как раз для нашего нового книжного шкафа! А то, знаете, вещь старинная, а с нашими книгами совершенно не гармонирует, — указала она на журнальный столик, где лежали любовные романы в ярких обложках.

— Я старался, — гордо выпятил впалую грудь Темыч.

Юные детективы украдкой переглянулись. Похоже, они совершенно напрасно подняли Тему на смех. Мама Моей Длины, схватив один из сорока томов, убежала к себе. Затем, вернувшись, потащила всех смотреть, как хорошо встает энциклопедия Темыча в старинный книжный шкаф.

— Главное, формат тютелька в тютельку! — восхищалась она. — И черный цвет с золотым тиснением хорошо сочетается с карельской березой.

Повосторгавшись еще пять минут, Зинаида Николаевна удалилась. Гости вернулись в зал. Стол уже был накрыт.

— Чего не садимся-то, а? — полюбопытствовал непосредственный Женька.

— Маратика ждем, — отвечала Моя Длина. — И еще двоих.

— Меня ждать не надо, — возник в проеме двери здоровяк Марат Ахметов. Он тоже учился в девятом «В» и принадлежал, как говорила Моя Длина, к их кругу. Потому что у папы Марата, Хамитяя Хамзяевича, были какие-то дела с Зинаидой Николаевной.

Вообще-то Хамитяй Хамзяевич еще несколько лет назад работал носильщиком на Курском вокзале. Затем ему удалось сделать какую-то не совсем понятную, но, по-видимому, большую карьеру. Теперь папа Марата Ахметова разъезжал на дорогих иномарках, которые у него менялись чуть ли не раз в два месяца, а сына каждые каникулы возил отдыхать на самые престижные курорты мира.

— Поздравляю, — поставил Марат на журнальный столик позолоченную статую Будды.

— Что это такое, Маратик? — осведомилась Моя Длина.

— Точно не знаю, — пожал плечами Ах-метов. — Папаша вчера приволок из Таиланда. Говорит, вроде бы вещь дорогая. И для здоровья полезная.

— Это Будда, — пояснил Тема.

— Точно! — хлопнул его по плечу Ахметов. — Папаше вроде рассказывали, что у них там это какой-то главный святой. Но я в религии не секу. Вот в спорте — другое дело.

Марат и впрямь никогда не обременял себя знаниями.

Зато регулярно качался на тренажерах. И давно уже был признан первым силачом в их классе.

— Красивая вещь, — залюбовалась статуей Моя Длина. — И позолота настоящая.

— Папаша туфты не купит, — заверил Марат.

— Моя мать тоже, — откликнулась Моя Длина. — Глядите, чего подарила.

Убежав в свою комнату, она вернулась с двумя книгами.

— Вот, — изрекла именинница тоном лектора-экскурсовода. — «Легенды рока». Коллекционная серия компании «Генезис». Номерное подарочное издание с подлинными автографами Джорджа Харрисона, Эрика Клэптона, Йоко Оно и Рави Шанкара. Переиздаваться книга не будет. Мировой тираж не больше трех тысяч экземпляров. Каждый экземпляр изготовляется вручную по индивидуальному заказу. Мать меня на всю серию подписала.

Потряся перед носом друзей книгой, на которой значилось по-английски «Песни Джорджа Харрисона», Школьникова продолжала:

— Тексты пятидесяти девяти неизданных песен Харрисона с его собственными иллюстрациями. Кожаный переплет и компакт-диск. А еще видите! — распахнула она титульный лист. — Подлинный автограф самого Джорджа! Восемьсот пятьдесят баксов! — с восторгом добавила она. — А тут, — продемонстрировала она вторую книгу, посвященную любви Джона Леннона к Йоко Оно, — вообще алюминиевый переплет. Тоже, между прочим, за восемьсот пятьдесят баксов.