Мисс Марин вывела Арию из раздумий.

– Пойду выпью кофе, – тихо сказала мама Ханны своему бывшему мужу.

Она подняла с пола свою огромную коричневую кожаную сумку, чмокнула в щеку полицейского Вилдена – до сего дня Ария и не подозревала, что между ними что-то есть – и вышла из комнаты к лифтам.

Вилден снова грузно опустился на стул. Неделей раньше он приходил к Арии, Ханне и остальным – выяснял подробности, связанные с исчезновением и гибелью Эли. Во время той беседы «Э» каждой из них прислал сообщение, предупреждая, что они сильно пожалеют, если посмеют сболтнуть про эсэмэски, которые получают от него. Но даже если нельзя открыть Вилдену то, что возможным виновником наезда на Ханну является «Э», это не значит, рассудила Ария, что она не вправе поделиться с полицейским своими ужасными подозрениями насчет Спенсер.

– Можно с вами поговорить? – одними губами спросила она у Вилдена, сидевшего у противоположной стены. Вилден кивнул и поднялся. Они вышли из комнаты ожидания в небольшой закуток, над которым висела табличка «ТОРГОВЫЕ АВТОМАТЫ». Там светились шесть автоматов, предлагавших различные продукты питания – от множества банок с газировкой до полноценных блюд и еще каких-то непонятных бутербродов и пастушьей запеканки[4]. Арии сразу вспомнилась та бурда, которую ее отец Байрон готовил на ужин, если ее мама Элла задерживалась допоздна на работе.

– Послушай, если ты по поводу своего друга-учителя, то мы его отпустили. – Сев на скамейку рядом с микроволновой печью, Вилден смущенно улыбнулся Арии. – У нас нет оснований его задерживать. И, к твоему сведению, мы об этом деле не распространяемся. Если ты не захочешь поддержать обвинение, наказывать его мы не станем. Но родителям твоим мне, вероятно, придется сообщить.

Кровь отхлынула от лица Арии. Разумеется, Вилден знал о том, что произошло накануне вечером с ней и Эзрой Фитцем, ее любимым мужчиной и преподавателем английского языка и литературы – ее учителем. Наверняка теперь весь департамент роузвудской полиции судачит о том, что двадцатидвухлетний учитель обжимался с малолеткой – и что донес на них парень этой самой малолетки. Наверняка они болтают об этом в «Хутерсе»[5], который расположен рядом с отделением полиции – обсуждают на все лады, поедая куриные крылышки в соусе «Баффало» с картофелем-фри в сыре и глазея на официанток с большими сиськами.

– Я не хочу поддерживать обвинение! – выпалила Ария. – И прошу вас, пожалуйста, не сообщайте моим родителям.

Не хватало еще только шумного разбирательства дома. Ария переступила с ноги на ногу.

– Вообще-то я о другом хотела поговорить. Я… мне кажется, я знаю, кто убил Элисон.

Вилден вскинул брови.

– Слушаю тебя.

Ария сделала глубокий вдох.

– Во-первых, Эли встречалась с Йеном Томасом.

– С Йеном Томасом, – повторил Вилден, вытаращив глаза. – С парнем Мелиссы Хастингс?

Ария кивнула.

– Я заметила кое-что на том видео, просочившемся в прессу на прошлой неделе. Если присмотреться, видно, что Йен и Эли соприкасаются руками. – Она кашлянула. – Спенсер Хастингс тоже без ума от Йена. Эли и Спенсер были соперницами, и в ту ночь, когда исчезла Эли, между ними произошла безобразная ссора. Спенсер выбежала из амбара вслед за Эли и вернулась минуть через десять, не раньше.

В лице Вилдена сквозило недоверие.

Ария снова глубоко вздохнула. «Э» присылал ей сообщения с разными намеками по поводу убийцы Эли – что это кто-то из ее близкого окружения, человек, который хотел получить то, что было у Эли, который знал задний двор дома Эли как свои пять пальцев. И, когда Ария поняла, что у Йена с Эли был роман, она вспомнила о тех намеках и, сложив воедино все факты, пришла к выводу, что убийцей вполне могла быть Спенсер.

– Через какое-то время я вышла посмотреть, где они, – продолжала она. – Их нигде не было… и у меня закралось ужасное подозрение, что Спенсер…

Вилден прислонился к стене.

– Спенсер и Элисон были примерно в одном весе?

– Да, наверное.

– Ты бы сама смогла дотащить до ямы и столкнуть в нее человека, который весит столько же, сколько ты?

– Н-не знаю, – с запинкой ответила Ария. – Может быть? Если была вне себя от ярости?

Вилден покачал головой. Глаза Арии наполнились слезами. Ей вспомнилось, какая жуткая тишина стояла в ту ночь. Эли находилась всего в нескольких сотнях ярдов от них, а они не слышали ни звука.

– Перед тем, как вернуться к вам, Спенсер нужно было бы успокоиться, чтобы не вызвать подозрений, – добавил Вилден. – А на это способна только очень хорошая актриса, но никак не семиклассница. Думаю, убийца, кто бы он ни был, ждал где-то поблизости, и заняло все это больше времени. – Офицер скептически приподнял брови. – Это у вас в школе новое хобби, что ли? Обвинять своих бывших подруг в убийстве?

От неожиданности Ария рот раскрыла, удивленная его саркастическим тоном.

– Просто…

– Спенсер Хастингс целеустремленная, легковозбудимая девочка, – перебил девушку Вилден, – но на убийцу она не похожа. – Он грустно улыбнулся Арии. – Да, я понимаю. Тебе сейчас непросто – ты стараешься выяснить, что случилось с твоей подругой. Хотя я не знал, что Элисон втайне встречалась с парнем Мелиссы Хастингс. Вот это интересно.

Вилден сдержанно кивнул Арии и вышел в коридор. Ария осталась возле торговых автоматов. Опустив глаза, она тупо смотрела на светло-зеленый линолеум. Она была в смятении, ей казалось, что от нее пышет жаром, словно она слишком много времени провела в сауне. Наверное, ей должно быть совестно, думала Ария, ведь она обвинила в страшном преступленим свою лучшую подругу. И в словах Вилдена, указавшего на изъяны ее версии, содержался глубокий смысл. Пожалуй, она сильно сглупила, пойдя на поводу у «Э».

Холодок пробежал по спине Арии. Возможно, «Э» намеренно предоставлял ей наводящую информацию – чтобы пустить ее по ложному следу и отвести подозрения от настоящего убийцы. И может быть, может быть, настоящий убийца как раз… «Э».

Погруженная в раздумья, Ария вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече. Сердце гулко забилось. Вздрогнув, она обернулась. У нее за спиной стоял Байрон – в потрепанной толстовке с надписью «Колледж Холлис», в джинсах с дыркой на левом переднем кармане. Ария сложила руки на груди, чувствуя неловкость. С отцом она не разговаривала уже несколько недель.