Вскоре телега трогается, и мы вместе с ней. Не карета герцога, но пойдет. По крайней мере, я надеюсь, мы доедем раньше, чем я пожалею, что на мне не трехслойное платье, которое создавало бы хоть какое–то подобие подушки.

— За такое еще и платить, — цедит недовольно герцог.

— А какой у нас выбор? Все лучше, чем идти пешком до самого твоего поместья.

Судя по выражению лица Клемондского, он не согласен со мной и предпочёл бы идти пешком. Предполагаю, дело здесь не столько в самой телеге, сколько в том, что платить за нее буду я, поскольку у него в кармане оказался лишь тюбик с заживляющей мазью. Кстати, это весьма любопытный факт.

— А почему ты носишь с собой мазь? Ты не ответил.

— Ничего интересного, всего лишь поранился перед поездкой, — говорит он, глядя куда–то вдаль. — Скоро и сам поверю в твои обереги и их предостережения.

— Да ладно тебе, все не так плохо, как могло быть. Мы живы, не мерзнем, едем куда–то, — произношу оптимистично.

— Действительно. Всего–то чуть не угробил невесту, а теперь путешествую за ее счет, — говорит хмуро Клемондский.

— Тебя это настолько волнует? — с любопытством заглядываю в его лицо.

— Ты даже не представляешь себе насколько, — отвечает Артур с улыбкой. Видимо, я выгляжу забавно, раз поднимаю ему настроение. — Но кое–что я все–таки в состоянии сделать прямо сейчас, — кивает Клемондский как будто сам себе, — у тебя мурашки на коже, — он проводит ладонью по моей руке, от чего эти самые мурашки множатся и торопятся распространиться по остальному телу теперь вовсе не от холода, — ты замерзла, а я в состоянии согреть.

Он снимает свой пиджак и накидывает его мне на плечи, а затем, немного подумав, прижимает меня к своему боку, к которому я и без того была практически прижата, но сейчас становится гораздо удобнее.

Умиротворенная качкой и теплом засыпаю.

Но резкая остановка с новым неожиданным шумом заставляет меня проснуться с мыслями, что случилось еще одно несчастье, о котором предупреждала дева с драконом.

Глава 7

— Что происходит? — тут же вскакиваю на ноги, испуганно озираясь.

— Все, хорошо, Грейс, — герцог уверено усаживает меня обратно, нежно поправляя пиджак на плечах. После этого контракта я рискую всерьез затосковать по мужской заботе, — просто мы приехали. Нас отказываются вести куда–то в более приличное место, придется остановиться здесь. Дай мне, пожалуйста, монеты, что я дал тебе.

«Дай монеты, что я дал», — беззлобно усмехаюсь про себя.

Клемондский, наверное, даже не представляет насколько легко им можно манипулировать на одном этом пунктике. Как же — девушка не может расплачиваться, если ее сопровождает мужчина, а иначе какой тогда это мужчина?

— Конечно, дорогой, держи, — выполняю просьбу, задавив желание подшутить в зародыше.

— Держи пять бронзовых, — быстро отсчитывает герцог и кладет монеты на ладонь нашего спасителя, — это больше, чем положено за подобную поездку.

— Бронзовые? — мужчина смотрит разочарованно на деньги. — Я ожидал по меньшей мере серебряный. Я вам жизнь спас!

— Жизнь мы сами себе спасли, — отвечает равнодушно Клемондский, ловко спрыгивая на землю, а потом помогая мне, — а ты согласился довезти нас до города вместе со своими овощами. Всего доброго, — он надменно кивает и тащит меня куда–то вглубь города к жилым зданиям.

Вяло рассматриваю убранство вокруг, уже вечереет, но жизнь на улицах еще бурлит.

— Я знаю, где мы! — восклицаю от внезапного озарения. — Это ведь городок Севидж. Значит, за целый день мы очень мало проехали, — добавляю разочарованно.

— Да, Грейс, фермерская телега точно не то, что нужно для путешествий. Пожалуй, даже хорошо, что этот ужасный возница отказался везти нас дальше. Хотя мы и в глухом захолустье, надеюсь, здесь все–таки можно найти приличный постоялый двор для ночлега и нанять с утра подходящий нашему статусу экипаж.

Но реальность оказывается не столь радужной, поскольку единственный приличным постоялым двором в Севидже является в принципе единственный постоялый двор, и раскрашен он настолько вульгарно, что навевает на мысли о…

— Моя невеста не будет спать в борделе, — произносит Клемондский, стиснув зубы, глядя на это безобразие.

Поднимаю на герцога глаза, полные удивления. Он не выходит из роли ни на секунду? Даже я сейчас расслаблена, а он ведет себя, как настоящий жених. Ох свет, не влюбиться бы в самом деле, с такими, как Клемондский, слишком легко это сделать.

— Артур, — зову его по имени и тут же замолкаю, почему–то сейчас подобное обращение мне кажется слишком личным, наигранные «милый» и «дорогой» выглядят более нейтрально, — если честно, я ужасно хочу отдохнуть на горизонтальной плоскости, давай рискнем и зайдем сюда, а? Ведь кроме этого двора остаются лишь частные домовладения, а они могут быть как лучше, так и опаснее в разы.

— Ладно, уговорила, — он тяжело вздыхает, открывает дверь и мужественно шагает внутрь со мной подмышкой.

Что ж, не сказать, что первая характеристика герцога о постоялом дворе оказалась в корне неверной, в «Веселой утке» Севиджа всего понамешано. И таверна, и скучающий работник за стойкой с ключами от номеров, и парочки, которые не скрывают, как будут проводить досуг в ближайшее время.

— Хм, вроде не так плохо, — произношу неуверенно.

Герцог на это лишь смиряет меня недовольным взглядом.

— Что? Пытаюсь искать положительные моменты.

Клемондский явно собирается высказать все, что думает, но к нам подскакивает довольно бойкая женщина и перетягивает все внимание на себя.

— Ваша светлость, какая честь видеть вас в наших стенах, — произносит она с придыханием. — Я Анна, владелица «Веселой утки» и по совместительству председатель клуба ваших поклонниц в Севидже.

На этой фразе меня распирает веселье, не сдерживаюсь от смешка, а Клемондский стремительно багровеет. Зря, дамы давно организовывают себе клубы по интересам, и там обсуждают не только шитье и воспитание детей.

— Нам нужен номер, — наконец произносит Артур сквозь зубы. — Самый лучший и безо всякой похабщины, — он бросает взгляд на вульгарные парочки, — не могу позволить своей невесте спать на непонятных простынях, — герцог притягивает меня к себе.

— У вас появилась невеста? — Анна смотрит на меня с грустью. — Красивая, поздравляю, — тяжело вздыхает, прощается, наверное, с несбыточной мечтой однажды охмурить герцога. — Я вас размещу в личном крыле, не переживайте, там чисто, гости у меня бывают крайне редко.

— Прекрасно, — мрачно отвечает Клемондский, — ведите.

Глава 8

Личные покои Анны действительно оказываются