но достаточно твёрдо:

– Ты должен поднять фату.

– Почему я? – недоумённо вскинулся Глеб. – Она сама не может?

Не по имени, а именно вот так «она».

– Такие правила, – сдержанно пояснила его мама. – Поднимать и снимать фату должен только муж.

– Хорошо, – легко согласился он, придвинулся к Илане, подхватил тонкую прозрачную ткань, завернул наверх. – Так пойдёт? – поинтересовался колко, но и не подумал дожидаться ответа, сообщил: – Тогда я пойду. – И, ни на кого не обращая внимание, торопливо спустился с подиума, зашагал к дому.

Илана потерянно глянула на Кирсанову, а та невозмутимо дёрнула плечом и уверенно пообещала:

– Не волнуйся, девочка, он скоро вернётся.

Но Илана не волновалась. Она вообще не понимала, как назвать то, что она сейчас ощущала.

Похоже, она окончательно запуталась, хотя раньше ей представлялось, что свадьба всё расставит на свои места.

Наверное. И правда расставила. Только вот места получились совершенно не те. И значит, ей всё-таки следовало отказаться, пока дело не зашло слишком далеко, а не закрывать глаза на очевидное. Не обманываться, не надеяться наивно, убеждая себя – это не исключительно договорённость родителей, не точно такая же сделка, как и создание холдинга. Что Глеб действительно хотел на ней жениться. И вовсе не потому, что так требовал бизнес, а по собственной инициативе. Потому что Илана ему понравилась, показалась самой достойной.

Нет, не понравилась. И это можно было понять ещё тогда, в их вторую встречу.

Глава 4

– Кирсановы пригласили нас на обед в воскресенье, – излишне многозначительно сообщила мама и вопросительно уставилась на Илану.

Папа наверняка о приглашении уже знал, и дочь единственная была ещё не в курсе, но с ответом не торопилась. Хотя, конечно, слегка разволновалась, и мама это легко заметила.

– Желаешь сначала узнать, будет ли там Глеб? – спросила прямо.

Илана одновременно и смутилась, и немного разозлилась.

Всё-таки это раздражало, когда тебя читали, как открытую книгу. Наверное, в двадцать два стоило уже стать более скрытной и сдержанной, не демонстрировать столь откровенно свои чувства.

Но она вроде и не демонстрировала: не расспрашивала про Кирсанова-младшего, не заливалась краской от одних мыслей о нём и не бродила по дому с отрешённым мечтательным видом, как влюблённая дурочка. Вела себя как обычно. Но родители, видимо, на то и родители, чтобы замечать даже самое потаённое. По крайней мере Иланины точно такие.

– Он ведь тебе понравился?

Мама по-прежнему не пыталась подойти издалека, но и дочь на этот раз решила не тушеваться, по-возможности держаться невозмутимо и хладнокровно.

– Пожалуй, да, – призналась, сосредоточенно и чуть критично поджав губы и нахмурив брови. – Он вполне приятный и симпатичный.

– Согласна, – кивнула мама. – Чудесный молодой человек. За такого и замуж можно выйти.

– Замуж? – озадаченно переспросила Илана.

Она тоже прекрасно замечала, когда мама добавляет какие-то фразы исключительно к слову, а когда явно со смыслом, ничуть не скрываемым. Или просто на этот раз их мысли слишком совпали?

– Ты хочешь сказать… что…

Мама не стала дожидаться, пока она договорит, воскликнула уверенно:

– Ну ведь правда! Из вас бы вышла отличная пара. Во всех отношениях. И со стороны вы очень гармонично смотрелись вместе.

Вот тогда Илане и стало понятно, почему родители так упорно зазывали её на приём, и почему Людмила Кирсанов предложила сыну поухаживать за гостьей.

А сам Глеб… Он уже всё знал тогда? Или, как она, пока был не в курсе? А если это именно он и выбрал Илану?

– Мам, подожди! – она на мгновенье зажмурилась, чувствуя, как от волнения учащённо забилось сердце. – Ты что сейчас имеешь в виду? Я должна очаровать Глеба, чтобы он захотел на мне жениться? Или…

– По-моему, ты его уже очаровала, – перебила мама, добавила, улыбнувшись: – И его родителей тоже.

– Но ведь мы едва знакомы! – напомнила Илана, хотя для неё самой это не являлось настоящей проблемой.

Бывает же так. Когда встречаешь человека и понимаешь чуть ли не с первого взгляда, он – именно тот, кто тебе нужен. И долгие годы общения совсем ни к чему. Потому что ничего не изменится. Пусть ты не знаешь этого точно, но чувствуешь и веришь. Всем существом. Каждой клеточкой. А такие ощущения случайно не вызовешь и не обманешь.

Это уже сейчас в момент их красивой, но странной свадьбы, подобные представления кажутся надуманно-восторженными и наивными, а во время того разговора с мамой Илана была убеждена в их силе и истинности. Или слишком старательно пыталась себя убедить.

– Но ведь никто и не предлагает вам пожениться прямо завтра, – разумно заметила мама. – Тем более для тебя сейчас самое главное защитить диплом, закончить с образованием. – Но тут же поинтересовалась без перехода: – Так ты идёшь в воскресенье на обед? Глеб там тоже обязательно будет. Как раз ещё больше познакомитесь.

Конечно, Илана согласилась, но переживала в два раза сильнее, чем если бы не знала о планах на их возможный брак. Она долго не могла выбрать, что надеть. Чтобы и не чересчур скромно, но и не излишне торжественно. Чтобы стильно, но не слишком глянцево. Хотя главная проблема заключалась не в сложности выбора образа и наряда, а в разыгравшейся фантазии.

Ещё ничего окончательно не решено, даже ею самой, и вообще никаких гарантий, что случится, а Илана разве только не перебирает в уме имена их будущих детей.

Правда торопиться с детьми однозначно не стоит. Сначала не помешает просто пожить в своё удовольствие, насладиться и насытиться обществом друг друга, а вот потом… Например, через пару лет…

Ага-ага. Вообще-то сначала нужно хотя бы пожениться. А она не уверена, что готова для столь серьёзного шага.

Ну… то есть разумом не готова, а сердцем… очень даже желает. Недаром же так легко придумывается, как всё будет происходить.

С воображением у Иланы никогда проблем не возникало. Она девушка начитанная, и в школе у неё всегда были отличные оценки за сочинения. Она и при поступлении в вуз выбирала, нет, не между экономикой и управлением, как само собой напрашивалось, а между филологией и инязом. Выбрала всё-таки иностранный, но и любовь к литературе никуда не делать, к книгам, к придуманным историям.

Это с реальностью у Иланы проблемы. Вечно её неправильно оценивала, через призму каких-то несуществующих идеалов. Через розовые очки. Жизнь их постоянно пыталась разбить, но Илана тоже упёртая – складывала осколки, скрепляла скотчем, замазывала трещинки. Держалась за свои иллюзии, верила в сказки.

Ей ведь на самом деле до последнего мгновения казалось, что их свадьба – не фикция, не от начала