Тьери подошел к Прендергасту.

– Смотрите, вся надпись выбита на одном камне… И он неплотно прилегает к остальным!

– Тайник?

– Если так, то не замеченный грабителями! – в сильнейшем возбуждении воскликнул сэр Джулиан. – Они не стали бы тратить время и закрывать его снова! Скорее несите инструменты!

Тьери бросился наружу и вскоре вернулся с подходящими для вскрытия тайника стальными обоюдоострыми топориками. Археологи просунули в щель узкие металлические лезвия и с величайшими предосторожностями вынули камень. За ним открылась ниша, в которой лежал один-единственный предмет. Сэр Джулиан протянул руку…

Это был небольшой бронзовый стилет. В свете фонаря можно было разглядеть изящную рукоять, украшенную свернувшейся змеей – символом власти фараона.

– Что-то мы, во всяком случае, нашли, – с некоторой досадой протянул Тьери.

– Да будет вам, Жан! Посмотрите, какая изумительная работа! Кажется, мне знакомы все древнеегипетские экспонаты во всех музеях мира, но подобного не припомню.

Стилет уникален, Жан! Он по праву украсит археологический музей в Каире.

– А что делать с камнем?

– Вы о камне с надписью? Тоже в музей, разумеется. Кто-нибудь когда-нибудь разгадает его тайну. За ним мы пришлем завтра. Тогда же и осмотрим гробницу более тщательно. А на сегодня достаточно.

Ученые покинули склеп, и сэр Джулиан с гордостью продемонстрировал находку арабским рабочим. Лучше бы он этого не делал!

Когда Прендергаст и Тьери уехали, двое братьев-арабов посовещались и пришли к выводу, что вновь открытая гробница может содержать и более ценные предметы, не найденные учеными при беглом осмотре, включая изделия из золота и драгоценных камней… Братья решили проникнуть в гробницу ночью.

Давно работавшие у Прендергаста и других археологов, они были осведомлены о ловушках, частенько устраиваемых в местах захоронения фараонов. Но братья отличались не столько предусмотрительностью, сколько самоуверенностью. Убежденные, что сумеют избегнуть ловушки, они при свете факелов вошли в склеп вскоре после полуночи.

Последнее пристанище неизвестного фараона устроили люди, которые прекрасно усвоили понятие, позже названное «принципом домино» – толкнешь одну костяшку, повалятся все остальные. А в гробнице присутствовал вдобавок и эффект лавины: падение маленького камешка вызывает горный обвал. Это происходило, если наступить на одну из плит вблизи саркофага. Древним грабителям повезло так же, как спустя много веков Прендергасту и Тьери, – они не ступили на плиту по чистой случайности. А вот братьям-арабам Аллах не помог.

– Что это?! – в страхе закричал старший, услышав нарастающий гул.

Младший не успел ответить. Стены и свод обрушились, похоронив под многими тоннами камня двух людей и плиту с загадочной надписью.

Узнав о катастрофе, сэр Джулиан был ошеломлен. Нет, он не жалел негодяев, его шокировало другое. Ловушки в пирамидах и гробницах устраивались так, чтобы уничтожить незваных гостей, но и полностью завалить камнем также и священный склеп? Непонятно, кощунственно – однако несомненно.

По мнению сэра Джулиана – и Тьери с ним согласился, – этому могло иметься лишь одно объяснение. В захоронении находилось нечто такое, что ни при каких обстоятельствах не должно было снова увидеть мир живых. Никто, кроме жрецов, не имел права проникнуть в тайну, а тайна, известная хотя бы одному постороннему человеку, станет общим достоянием. Поэтому жрецы и предприняли столь небывалый шаг.

– А может, разгадка в надписи на камне? – предположил Тьери, когда вечером они с Прендергастом пили чай на веранде дома, арендованного сэром Джулианом.

– Нет, – решительно возразил Прендергаст. – Эта надпись… Кто, кроме жрецов, мог разобрать ее, к чему излишние предосторожности? Увы, дорогой месье Тьери. То, что так изобретательно охранялось, унесено грабителями.

– А не следует ли, – настаивал француз, – снова предпринять раскопки на том же месте? Прендергаст тяжело вздохнул.

– Вы же видели, что там произошло. Тонны и тонны обломков. Даже при помощи современной техники – а на ее оплату у нас не хватит средств – мы провозились бы с год, причем безрезультатно. Там ничего нет, Жан.

– Но камень…

– А! Он наверняка разрушен. Археологи будущего, пожалуй, могут попытаться, а мы… Впрочем, я напишу статью об этой необычной гробнице. Стилет и статья – вся наша добыча, Жан… Давайте-ка поговорим лучше о раскопках той маленькой засыпанной пирамиды, что мы с вами обнаружили восточнее…

Впоследствии статья Прендергаста под названием «Безымянный фараон» появилась в лондонском «Археологическом журнале» в декабре 1925 года. Специалисты не обратили на нее особого внимания: научный мир был все еще занят сенсациями гробницы Тутанхамона. Да и не слишком вразумительным выглядело сообщение Прендергаста о непонятной надписи: ни фотографий, ни рисунков, ни даже толкового описания.

Однако Прендергасту и Тьери посчастливилось – если здесь уместно это слово – совершить похожее открытие несколько позднее. Они откопали вторую гробницу с нетипичным расположением входа, на сей раз в восточной стене. Как и в первом случае, имя царственного покойника оказалось стертым, гробница предстала перед взорами ученых разграбленной. Но и тут не было ни странных надписей, ни тайников, зато ловушка в точности копировала предыдущую, что с осторожностью установили наученные горьким опытом археологи. Лишь один предмет в склепе уцелел после налета грабителей. В нише у изголовья саркофага стоял алебастровый кубок с двумя фигурными ручками-змеями. На кубке были не слишком искусно вырезаны сцены из семейной жизни фараона. Скорее всего, мародеры, охотившиеся за золотом и драгоценностями, отнеслись к кубку пренебрежительно и потому не тронули его.

Знатоку древнеегипетского искусства, каким по праву считал себя Прендергаст, было ясно, что художественные достоинства кубка невелики. Тем не менее находка поступила в коллекцию Египетского археологического музея в Каире, куда ранее сэр Джулиан передал стилет.

Джулиан Прендергаст прожил еще два года и умер от сердечного приступа во время очередных раскопок. Жан Тьери вернулся во Францию, женился и оставил занятия наукой. Он умер в Марселе в 1962 году глубоким стариком. А о скромных открытиях двух археологов надолго забыли…

Москва

Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина

1983 год

– Несите этот ящик туда, – распорядился директор.

Четверо рабочих ухватили контейнер за ручки и потащили в зал, где предстояло разместить экспозицию выставки «Искусство Египта эпохи Нового царства (1580-1070 годы до н. э.)», прибывшей по обмену из Каира. У сотрудников музея выдался хлопотный день: надо было распаковать, сверить по документам и расположить в витринах более трехсот экспонатов, найденных при раскопках в Долине царей. По договоренности с Египетским археологическим музеем в Каире, получившим в свою очередь экспонаты московского музея, выставка должна была продлиться четыре недели, прежде чем отправиться в обратный путь.