Человек понял, прикрыл глаза и устало откинулся на спинку сиденья. Я воспользовалась возможностью рассмотреть своего «хозяина» получше. Рост и телосложение под плащом определить было сложно, а вот капюшон он откинул, так что лицо с правильными и довольно приятными чертами мне было видно хорошо. Греческий нос, волевой подбородок. Четко очерченные тонкие губы. Под прикрытыми веками глаз не видно, но, если я правильно запомнила, они серо-голубые. Шатен, подстрижен не слишком коротко, волосы прикрывают шею. Вот и все, пожалуй, вполне привлекательное лицо, хотя и не сказать чтобы располагающее. Есть в нем нечто жесткое. Ну еще стоит отметить излишнюю бледность и утомленный вид. Болен или сильно устал?

Ехали мы около получаса, затем мужчина вновь накрыл клетку и куда-то понес. Я сидела тихо, чувствуя, что уже очень скоро узнаю, зачем меня поймали. Сбежать я уже не пыталась, знала, что клетка, несмотря на кажущуюся хрупкость, весьма прочная. Сломать прутья у меня не хватало сил, пробовала уже, за что опять схлопотала удар от похитителей.

Кажется, пришли. Хлопнула дверь, что-то зашуршало, да и запах изменился. Пахло жильем, людьми, чем-то съедобным. Запахов было много, я старалась угадать, к чему они относятся. Даже увлеклась немного и совсем не ожидала следующих действий мужчины. Он снял покрывало, поставил клетку на стол, провернул маленький ключик в хитром замке, а потом, равнодушно отвернувшись, обошел стол и сел в кресло, стоящее по другую сторону.

Я настороженно наблюдала за тем, как он неторопливо копается в ящике стола, вынимает трубку и небольшой кожаный мешочек, обстоятельно набивает ее и прикуривает, устало выпускает колечко дыма в потолок. Быстро осматриваюсь: комната напоминает кабинет. Шкаф с книгами за спиной хозяина, старинный письменный стол, на котором стоит моя клетка, рядом подсвечник на шесть свечей и бумаги, придавленные пресс-папье. Левая стена кабинета тоже занята большим старинным шкафом с книгами, правая полностью закрыта тяжелой портьерой шоколадного цвета, наверное, там окно. Что находится сзади, я не видела, потому что не рискнула поворачиваться к мужчине спиной.

Поколебавшись немного, решаюсь аккуратно толкнуть лапой клетку. Та, как ей и следовало, открылась. Так, и что теперь? Выходить или не стоит? Опасливо высовываю голову из клетки, от запаха табака тянет чихать, что я и делаю аж целых три раза, потом машинально облизываю нос языком. А у драконов, оказывается, очень длинный язык!

Мужчина смотрит на меня, нарочито не торопясь выбивает трубку в пепельницу, затем кладет руки на стол, ладонями вверх. Наверняка это должно дать мне понять, что он ничего плохого делать не собирается, но я в общем-то и так догадалась. Вряд ли он стал бы открывать клетку, если бы хотел что-то со мной сделать, в ней у меня гораздо меньше свободы действий. Понять бы еще, чего он от меня хочет. Почему-то я сильно сомневаюсь, что домашнего любимца покупают с такими сложностями, и хоть я не понимаю местный язык (ну какой это сон после этого?!) и не разбираюсь в их денежной системе, что-то подсказывает: заплатили за меня много. Один только перстенек с рубином выглядел внушительно.

Наконец я решилась и выбралась из клетки целиком, настороженно принюхалась к рукам мужчины, мимолетно удивляясь тому, что ориентироваться на запах и слух для меня уже кажется естественным. Руки терпко пахли табаком, и человеческой кожей, и еще чем-то незнакомым, травяным. В общем-то запах неприятных ощущений не вызывал. Придвигаюсь чуть ближе, мужчина в то же время медленно протягивает ко мне руку. Я еще колебалась, стоит ли позволить ему прикоснуться к себе или лучше не связываться, как вдруг мужчина побледнел и схватился за голову.

Я занервничала. Только этого не хватало! Он чем-то болен? А если это приступ и он сейчас умрет? Как бы потом я виноватой не оказалась. Что же делать, ведь я ему сейчас и помочь ничем не смогу, даже искусственное дыхание не сделать. Впрочем, судя по расширенным зрачкам и выступившим на бледной коже бисеринкам пота, ему сейчас не искусственное дыхание нужно, а лекарство. Обезболивающее как минимум.

Надо подумать спокойно, не суетиться, но и быстро, а то, пока буду соображать, человек, чего доброго, и умереть успеет. Значит, так: возможно, этот приступ не первый, проверить ящик стола на предмет лекарств. Стараясь не обращать внимания на медленно оседающего в кресле мужчину, подбегаю к краю стола и лапами выдвигаю ящик, сую туда нос. Апчхи, тьфу, все табаком провоняло. Так, стопки бумаг, две трубки, два мешочка с отчетливым табачным запахом. Еще один мешочек, но запах уже травяной. Что-то знакомое. Точно, так пахло от рук мужчины. Оно? Не знаю, но ничего более подходящего в ящике нет, а делать что-то надо, у бедняги уже губы посинели.

Развязать тонкий эластичный шнурок на горловине мешочка драконьими лапами оказалось почти нереально, во всяком случае в приемлемые сроки. Просто разрываю его клыками, на стол выкатываются странные таблетки размером с монету, напоминающие прессованное сено. Как же он такое проглотит, да еще и в предобморочном состоянии? В панике озираюсь и с облегчением обнаруживаю у противоположной стены тумбочку с кувшином и тонкой фарфоровой кружкой. Никогда не думала, что можно за одно мгновение пролететь через всю комнату, зависнуть на одном месте, как пчела, налить в кружку воды и вернуться, не пролив ни капли.

Как я пыталась заставить его проглотить лекарство, это отдельный разговор. Маленькие размеры в данном случае стали серьезной помехой: пришлось забраться к мужчине на колени и, встав на носочки, проталкивать большую крошащуюся таблетку в рот и только потом приставить к губам кружку. Он судорожно сглотнул, а затем послушно принялся глотать воду. Минуты через две синева с губ начала медленно сходить, да и дыхание выровнялось. Ну слава богу, обошлось!

Но, кажется, я рано обрадовалась. Стоило только ему немного прийти в себя, как я тут же была крепко стиснута сильными руками, мужчина что-то быстро заговорил. В теле отчего-то появилась слабость, и по спине побежали мурашки. «Странное ощущение, – пришла отстраненная мысль, – мурашки по чешуе». Впрочем, спустя несколько минут все прошло, и я даже смогла сердито завозиться на руках у человека и выразить свое неудовольствие негромким шипением.

– Умная девочка, – сообщил он довольно, почесав меня между рожками.

И с каких же это пор я стала его понимать?

– Умная девочка. – Регди рассеянно почесал фамильяра между коротких рожек.

Можно было себя поздравить, он не только решил свою главную проблему, но, оказывается, и весьма удачно вложил деньги. Кто мог ожидать, что дикий дракон окажется настолько сообразительным, чтобы догадаться дать беспомощному человеку нужное лекарство? Советник чуть заметно поморщился, он не рассчитывал, что очередной, по всем прикидкам последний приступ настигнет его так скоро. Он должен был случиться к утру, Регди был уверен, что времени хватит, ведь приступы регулярно повторялись два раза в сутки: на рассвете и на закате. Он принял лекарство, прежде чем выйти из дома, и не стал брать его с собой. А следовало бы. Следовало бы и вовсе держать мешочек с прессованными особым образом травами при себе. Когда внезапная боль сначала взорвала голову яркой вспышкой, а затем скрутила все тело, он был уже не в состоянии дотянуться до ящика стола, не говоря уж о том, чтобы позвать на помощь. И определенно не ожидал, что помощь эта придет от его нового приобретения, на которое и надежд особых не возлагалось, разве только избавить от медленно и мучительно убивающего проклятия.