Верить в то, что весь окружающий мир – лишь сон, не хотелось. Со вздохом я решила, что пора бы чем-нибудь перекусить, собственный организм напомнил о том, что здесь все происходит как в реальности. Я попробовала поискать какие-нибудь съедобные ягоды. Вряд ли драконы вегетарианцы, но мысль полакомиться ягодами отторжения не вызвала. А уж когда я набрела на спелую бруснику, то всякие сомнения отпали окончательно.

В тот момент я даже не догадывалась, насколько рискованна моя беспечность в этом лесу. Я не беспокоилась о том, что мне необходимо чего-то опасаться, не обращала внимания на посторонние звуки, увлеченно смакуя вкус алых ягод. Как оказалось, вкусовые ощущения у драконов тоже отличаются от человеческих в лучшую сторону, раз уж обычная брусника вдруг превратилась в великолепное и почти незнакомое лакомство.

Следовало, наверное, задуматься о том, что, раз уж в этом сне все так реалистично, он просто не может быть радужно-беспечным и безопасным. Закономерный вывод вообще-то.

Посторонние звуки я услышала и даже насторожилась, прислушиваясь. Но все тут же затихло, будто зверь, который подбирался ко мне, испугался моего движения и замер. Да и пахло тоже зверем. Правда, запах показался мне странным, словно бы не совсем живым, но сравнивать опять же было не с чем, а то, что удалось унюхать, настороженности не вызывало. Вероятно, это был не хищник, я вернулась к таким вкусным ягодам. Звук спустя какое-то время повторился. Настороженно прислушиваюсь – опять тишина. Так повторялось еще два раза, но, судя по ощущениям и запаху, незнакомый зверь не пытался приблизиться, а лишь обходил меня стороной.

Я до последнего момента не насторожилась, даже когда сверху упала сеть, не сразу поняла, что произошло. А когда забилась, вырываясь, на меня рухнуло тяжелое тело, вызвав приступ паники. Забилась еще сильней, даже кусалась и царапалась, но меня придавили к земле, стараясь плотней запеленать в сеть. Я сообразила, что это человек, только когда затянутая в плотную кожаную перчатку рука прижала к моему носу отвратительно воняющую тряпку. Попытка укусить успехом не увенчалась – перчатка слишком плотная, зубы наполовину завязли в толстой коже. Человек выругался на незнакомом языке и что-то крикнул, рядом рухнул второй, вместе им удалось наконец зафиксировать меня и прижать к носу свою тряпку. Драконьи глаза начали медленно закрываться…

…и я проснулась в своей постели под истеричные вопли будильника.

Пора собираться на работу.

Собиралась я как на автопилоте, все еще переживая случившееся во сне. Сейчас собственное поведение казалось весьма нелогичным, как у ребенка, который и не подозревает, что в жизни существуют какие-то опасности и злые люди, от которых следует держаться подальше. Вообще, если задуматься, я очень странно чувствовала себя в драконьем теле: помнила, кем являюсь, осознавала, что заснула в своей постели, прежде чем оказаться в этом теле и в этом мире, но в то же время, если жестко не контролировала чешуйчатое тело, оно вело себя как беспечный ребенок. И если вспомнить двух оранжевых дракончиков, которые якобы «из одного со мной гнезда», то, очевидно, так и есть.

Интересно, и с каких это пор происходящее во сне стало волновать меня настолько, что реальная жизнь отошла даже не на второй план, а вообще куда-то в сторону? Я даже не заметила, как добралась до работы, благо привычный за годы маршрут въелся в подкорку настолько, что я не перепутала автобус и не заехала на другой конец города, не попала под машину, рассеянно переходя дорогу, и даже не вляпалась ни в одну лужу.

Вот только работоспособность в этот день оказалась равна нулю, я трижды была обругана шефом, почти безразлично отреагировала на угрозу увольнения, борясь с внезапно навалившейся на меня сонливостью. Спать хотелось просто невероятно сильно, но в то же время засыпать было откровенно страшно. Я уже имела возможность убедиться, что мои сны чрезвычайно похожи на реальность и помимо радости могут доставлять и боль. И кто знает, что будет, если вдруг в таком сне я покалечусь или умру? Небезынтересная мысль, учитывая последнее происшествие.

Я выпила неизвестно какую по счету чашку кофе и упрямо попыталась вернуться к работе. Сосредоточиться не получалось, а глаза закрывались, и прогнать сон не выходило уже никаким кофе. Коллеги уже давно шептались, наблюдая за моей борьбой со сном, и страшно подумать, до чего уже договорились. Наконец одна из моих «закадычных подруг» не выдержала.

– Что-то ты, Катерина, сегодня не в форме, – заметила она елейным голоском. – Видимо, выходные прошли с пользой. Неужели ты нашла себе красавца-мачо, и он за ночь тебя совсем укатал?

– Представь себе, и даже двух, – привычно огрызаюсь без всякого энтузиазма. Единственное, что меня сейчас по-настоящему занимало, так это попытка сдержать богатырский зевок.

Следующей реплики я уже не услышала, потому что рухнула на стол, мгновенно проваливаясь в сон.

Если человеку нужно стать незаметным, то самое лучшее – одеться по возможности неброско и вести себя естественно, а вот если человеку необходимо просто остаться неузнанным, то вполне сойдет и длинный плащ с глубоким капюшоном. Ингельду Регди было безразлично, насколько он незаметен, но узнанным здесь ему быть совершенно не хотелось. Более того, узнай кто-нибудь третьего королевского советника здесь и сейчас, он вполне мог бы лишиться своего места. При других обстоятельствах Регди и не подумал бы связываться с контрабандистами и браконьерами, однако сейчас ему срочно понадобился фамильяр. И это, без преувеличений, было вопросом жизни и смерти, его жизни и смерти.

Естественно, он сначала попытался достать фамильяра через официальные питомники. Это в любом случае было бы оптимальным выходом: животное, взятое из только что вылупившейся кладки, приручается, да и обучению поддается гораздо лучше. К тому же не без оснований считается, что дикие драконы и вовсе не поддаются дрессировке и с трудом уживаются с человеком, вероятно, они гораздо глупее тех, что разводят в питомниках. Но у Регди не осталось выбора: ближайшая кладка должна вылупиться лишь через пять дней, не говоря о том, какая на будущих фамильяров очередь среди первых семей королевства. Советник мог бы использовать свое влияние, чтобы подвинуть эту очередь в свою пользу, чем наверняка нажил бы множество врагов. Фамильяр мало того что создание крайне полезное для своего хозяина, в некоторых случаях даже незаменимое, наличие фамильяра еще и весьма престижно. Но, пожалуй, Регди готов был и на конфликт, если бы это имело хоть какой-то смысл. Ждать, пока вылупится кладка, у него не было времени.

Советник остановился и на миг прислушался – показалось, что за ним кто-то идет, или это лишь случайный прохожий? Он нырнул в тень, пропуская идущего мимо человека, усмехнулся, обнаружив, что тот точно так же кутается в темный плащ. Еще один авантюрист, решивший обзавестись фамильяром незаконным путем? Следует поспешить – будет досадно, если то, ради чего он ввязался в столь опасную авантюру и преступил закон, уведут у него из-под носа.

Дикие драконы рождаются лишь в Заповеднике, и охота на них запрещена законом. Браконьерам, пойманным с поличным, грозит казнь, а тем, кого уличат в покупке дикого дракона, – конфискация имущества и изгнание, невзирая на титулы. Советник рисковал всем, связавшись с браконьерами, но и не сделав этого, он рисковал, пожалуй, большим – собственной жизнью.