— Фундика заловили! — раздался торжествующий голос.

— Надо его замочить! — добродушно отозвался другой.

Доктор не был искушен в жаргоне, но понял моментально, что дела его — скверней не придумаешь.

— Повернись! — крикнули у него над ухом.

Доктор торопливо выполнил команду.

— Урюк, через какое плечо поворачиваться надо?

В лицо ударил свет фонаря, а в боку он почувствовал ствол автомата.

— Отставить! — последовала команда.

Доктор послушно повернулся через левое плечо, как учили когда-то на военной кафедре мединститута.

— Фундик? Лазутчик? Отвечай, собака!

— Я никакой вам не фундик. И не собака! — оскорбленно ответил Иосиф Георгиевич. — Я доктор медицины.

— Доктор? — Один из незнакомцев рассмеялся. — И куда ж ты собрался так поздно? Клизмочку ставить? Или укольчик в попку? Говори!

— Я ищу свою жену, — чистосердечно ответил доктор.

Люди, а их уже собралось немало, от души рассмеялись.

— Опоздал, дядя! Ее, наверное, уже где-то оттягивают.

Кто-то сзади схватил его за волосы, резко рванул голову назад. Другой приставил нож к горлу.

— Говори, пес, куда шел?

— Мне в горсовет… — хрипло проговорил он.

— Ага, сознался! — обрадовался мужчина с короткой бородкой, видно старший. — Сейчас ты у нас все расскажешь, фундик гребаный, грязь болотная, дерьмо свиное…

— Салатсуп, да это же доктор психушный! Он в дурдоме работает. — В круг протиснулся парень, которого, как и остальных, Шрамм видел первый раз в жизни.

— Доктор, говоришь? — заинтересовался Салатсуп. — А раны огнестрельные лечить можешь?

— Нет-нет, — поторопился отказаться Шрамм, сразу уловив, какую перспективу ему хотят предложить. — Я психиатр, это совершенно другая, понимаете, кардинально другая специальность.

— Что такое — «кардинальная»? — строго спросил Салатсуп.

— Ну это, как сказать лучше, — заторопился доктор, — ну это совсем другая работа. Я лечу душевные болезни, и никакие другие. И если нужны консультации в этой области…

— Ты, старый дуралей, считаешь, что мы психи? — взорвался кто-то из молодых. — Фундиков иди лечить, козел.

В конце концов боевикам надоело потешаться над доктором, а когда они узнали, где собирается Иосиф Георгиевич искать свою жену, приумолкли. Салатсуп по-хорошему посоветовал проваливать поскорей домой, укрыться одеялом, а наутро забыть все, что хотел сделать ночью. Доктора подтолкнули и посоветовали идти по освещенной стороне, чтобы случаем не подстрелили.

Люсю он увидел уже утром, недалеко от горсовета. Она сидела в белом «Мерседесе» Лидера, с царственной небрежностью развалясь на заднем сиденье. Ослепительно белые волосы в беспорядке рассыпались на бархатных чехлах. «Как она совершенна и безупречна!» — с болью подумал доктор. Он тут же заметил на ней новое ярко-красное платье со стоячим воротом и глубоким вырезом на груди, который подчеркивал красоту ее гибкой шеи и матовой кожи… Возле машины скучал битюг в черной куртке с автоматом на плече.

Подойдя, он решительно рванул дверку, но она не поддалась. Тут же битюг, вскинув автомат, бросился к нему.

Люся, к счастью, вступилась. Открыв окно, она властно крикнула:

— Курбан, оставь его! Это мой… знакомый.

— Выходи, пойдешь домой! — Он предпринял последнюю энергичную попытку, даже просунул руку за стекло, чтобы добраться до ручки.

Она натужно рассмеялась, обнажив белые зубы. Охранник покосился на них, ухмыльнулся и покачал головой. Он курил «Мальборо».

«Какие у нее колючие глаза!» — подумал Иосиф Георгиевич, мучительно сознавая, что несправедливая ее ненависть высасывает ему душу, изнуряет, приносит страдания. И вдруг он почувствовал, как накатило, наплыло болезненное наслаждение.

— Не бросай! — застонал он. — Не бросай. Хочешь — изменяй, рожай от него детей, только не уходи! Не будь настолько жестокой. Хочешь — бей, плюй на меня, но не уходи. У нас же дочь, пойми, ей нужен отец.

— У нее будет настоящий отец.

— Я имею права!

— Ты всегда был занудой. — Она прищурилась. — Если не будешь действовать мне на нервы, я разрешу тебе иногда встречаться с ней. И имей в виду: мне достаточно сказать одно слово, и из тебя вынут все внутренности, а твою голову наденут на палку и отнесут к твоим психам. Тут у них новая мода появилась — голову отрезать. Не хотелось такое говорить, но сам знаешь, они на все способны. Да, возможно, через пару-тройку дней заеду, возьму что-нибудь из моих тряпок. Пустишь?

Она отставила в сторону ногу, специально, чтобы она показалась в разрезе, играючи, притопнула. Было, было, что показывать. Охранник, вывернув голову, глянул плотоядно, клацнул зубами.

Люся проворно прыгнула на сиденье. Иосиф Георгиевич поторопился прикрыть дверь. Как он потом корил себя за эту плебейскую услужливость: сам, своей рукой отринул любимую женщину! И еще дверцу прикрыл. «Мерседес» рванулся белой птицей, бесшумно набрал скорость, оставив позади черные обожженные дома, развалины, грязь и мерзость жизни, а также несчастного доктора Шрамма.

* * *

Лидер Национального фронта приехал на черной «Волге» в сопровождении еще двух машин с охраной. Лаврентьев распорядился пропустить только «Волгу». Кара-Огай, седобородый, кряжистый, в распахнутой кожаной куртке, с кобурой на поясе, вылез из машины неторопливо, со старческой грузностью, поднялся по ступенькам на крыльцо. Лаврентьев первым протянул ему руку, тот крепко сжал ее своей огромной ладонью, и командир подумал, что хватка у старика по-прежнему завидная. Вместе с Лидером приехали полевой командир Салатсуп и девица неопределенных лет в потрепанных джинсах, ее сопровождал вертлявый паренек с тонкими губами.

— А это кто? — спросил Лаврентьев, ткнув в их сторону.

— Американское телевидение, — ответил Кара-Огай.

— На кой черт ты их привез?

Лидер не ответил. Девица подошла, виляя бедрами, и залепетала что-то на своем. Парень тут же стал переводить:

— Господин подполковник, мы представляем компанию Си-эн-эн. Корреспондент Фывап Ролджэ, — он показал на напарницу, — и я, Федор Сидоров, оператор. Мы хотели бы попросить вас ответить на несколько вопросов.

— Мне некогда.

Оператор стал нервно переводить, девица учащенно задышала, повернулась к Кара-Огаю.

— Уважаемый Лидер Национального фронта! — торжественно заговорил парень. — Согласитесь ли вы ответить на некоторые наши вопросы?

— Я готов ответить на любые вопросы.

Парень поспешно стал готовить аппаратуру.

— Каковы цели и задачи вашего движения?