взял трубку телефона, который громоздился у него на столе и словно выпал из двадцатого века.

– Прошу вас, зайдите ко мне.

Потом он положил кусок пластмассы с витым шнуром на «тело» аппарата и опять обратился к нам:

– Не желаю более пугать Анастасию Романовну, отброшу в сторону парламентарную вежливость, просто сухо изложу информацию. Ваша семья – наши постоянные клиенты. Мы всех вас любим, уважаем, всегда стараемся помочь. Николая Юрьевича привезли в тяжелом состоянии, диагноз «пневмония» поставили сразу – на КТ увидели характерную картину. Когда господина Болотова повезли в отделение реанимации… – Петр Романович потупил взор. – Вот тут… э… произошло небольшое происшествие!

Ася вскочила.

– Мужа уронили с каталки?

Голубев замахал руками.

– Упаси Господь! Как только вам подобное на ум взбрело?! Нет, конечно. И мы не используем каталки, только спецкровати с бортиками. К больному подошел мужчина, бросил на него взгляд и спросил: «Поставили пневмонию?» Медбрат Федор ответил: «Диагноз сообщается только больному». Мне Федор потом объяснил, что он принял незнакомца за какого-то плохо воспитанного консультанта. Человек находился в коридоре, где не бывает посетителей, это сугубо служебная зона. Кроме того, любопытный был одет в нашу форму, какую носят врачи. Но, несмотря на внешнее сходство с доктором, Федор не раскрыл ему медицинскую тайну. Незнакомец кивнул: «Молодец! Но я не хочу, чтобы пациент умер из-за неправильного диагноза. Пойду с вами». Медбрат решил, что врач странный, но как среднему персоналу прогнать доктора? Федя нашел выход – посоветовал незнакомцу пообщаться с завотделением Рудиным Игорем Анатольевичем. Потом он доставил Болотова в реанимацию, вышел в коридор, и его чуть не сшибли с ног незнакомец и Рудин, которые буквально бежали навстречу. Оказалось, что Игорь Анатольевич прекрасно знает странного дядечку. Более того, он сам спешно вызвал его, потому что анализы Болотова показались ему не совсем обычными. А человек, которого медбрат посчитал странным – Володин Эдуард Иванович, ученый с мировым именем, специалист по редким заболеваниям, таким, которыми болеют два-три-пять человек в мире. И он близкий друг Рудина. Отказать Игорю Анатольевичу не смог, приехал сразу.

– Что с моим супругом? – пролепетала Ася.

– Пока не точно, но с большой вероятностью это вирус, который передается через птиц, – ответил Петр Романович.

– Папа поставил на участке кормушки, – всхлипнула Ася, – прилетают синички, сойки, грачи. Еще лесные голуби, они громадные, на шейках кольцо из белых перышек.

– От пернатых можно заразиться орнитозом, туберкулезом. Голуби, например, распространяют девяносто видов всякой заразы. Но случай Болотова – особый! Вероятно, легочная чума Дейкина. О существовании этого недуга известно лишь малочисленной группе специалистов. Зараза передается человеку от попугаев только определенного вида. На территории России они не живут, в основном обитают в Африке, в небольшом ареале. – Петр Романович сложил руки на груди. – Подробности не скажу. Ничего о данной болезни никогда не слышал. Все сведения получил от Эдуарда Ивановича. Он объяснил схему распространения. Кто-то берет больную птицу в руки или поднимает выпавшее перо. Через несколько дней у человека появляются симптомы простуды. Бежать к врачу, увидав на градуснике тридцать семь и три, никто не станет. Купят капли от насморка, леденцы от воспаленного горла, аспирин примут. Часто подобное срабатывает, но не в случае попугайной чумы или лихорадки – по-разному ее называют. Недуг очень коварен. Через семь-восемь часов – время зависит от состояния иммунитета – на инфицированного наваливается усталость. Человек ложится в кровать, засыпает. Именно в этот момент у него начинает ураганно развиваться пневмония, на которую не действуют антибиотики, и вскоре больной уходит от нас в лучший мир. У Володина есть нужные препараты, поэтому Николай Юрьевич очнулся.

В дверь постучали.

– Входите! – крикнул Голубев.

Через порог переступил стройный мужчина лет пятидесяти с виду.

– А вот и Эдуард Иванович, – обрадовался Петр Романович, – спаситель Николая Юрьевича.

Ася вскочила, бросилась к доктору, обняла его. Врач отстранился.

– Простите! Ошибка! У вашего мужа нет легочной чумы попугаев. Только что получил результаты последних трех анализов, они не подтверждают наличие данного заболевания.

Глава 5

– Господи! – снова впала в истерику Ася. – Что с Николенькой?

– Ну… – прогудел Петр Романович, – точный ответ на данный вопрос пока не найден. Но мы непременно докопаемся до истины. Есть хорошая новость: протокол, который рекомендовал Эдуард Иванович, работает. Больной контактен.

– То есть вы лечите не пойми что? – уточнила я.

В глазах главврача вспыхнул огонек, но он тут же погас. Голубев продолжил:

– На данном этапе видим пневмонию и хотим от нее избавиться. Умножим старания, дабы выяснить, что спровоцировало поражение легких. Пока ответа нет. В полдень консилиум по «Зуму», пригласили ведущих специалистов по нужной теме.

– Хочу увидеть Колю, отведите меня к нему, – потребовала Ася.

– Господин Болотов находится в боксе, вход в который имеет право ограниченное число персонала, – запел соловьем главврач. – Могу вас подвести к двери, в ней есть застекленное окно.

Ася вскочила.

– Пойдемте!

У Эдуарда Ивановича тихо звякнул телефон.

– Господа, у нас на первом этаже хорошее кафе, – подсказал Голубев, – делают настоящий капучино.

Мы с Володиным правильно поняли намек, встали и вышли в коридор. Через секунду около нас появились Ася и главврач. Они пошагали налево, а мы отправились направо.

– Разве можно давать человеку таблетки и делать уколы, не зная, что с ним? – удивилась я, когда мы устроились в кафе за столом.

– Есть печальная статистика, – начал Володин. – Примерно пятьдесят тысяч человек ежегодно уходят из жизни, потому что им неверно установили диагноз. И намного больше людей лечатся от того, чего у них нет! Вам говорили про остеохондроз? Но аналогичные симптомы возникают при болезни суставов, остеоартроза стопы или колена, защемлении нерва, воспалении мышцы. Что вам делать? Идти на МРТ, УЗИ суставов, проконсультироваться у двух-трех независимых невропатологов. Или пресловутая вегетососудистая дистония. Кстати, понятие ВСД в международной классификации болезней отсутствует. Очень часто врачи говорят о таком недуге, когда не понимают, что с человеком. Ну болит голова, ну шумит в ушах, ну теряет он равновесие. Если хороший доктор слышит подобные жалобы, то назначает анализы крови, дает направления на разные обследования. Коли попали к эскулапу с менталитетом жабы, то вам сообщат про ВСД, посоветуют попить валерьянку, не нервничать. Но у такого человека может быть защемление шейного нерва, воспаление сосудов или опухоль, травма, высокое или низкое внутричерепное давление, стресс. Всегда обращайтесь к нескольким специалистам, выслушайте разные мнения. Вот я ошибся, предположив легочную чуму Дейкина. Почему? Часть анализов вроде о ней говорили, а потом – упс! – Эдуард Иванович допил кофе. – Ну, и сей недуг мой конек, при