– Буквы – это Марс. Я только вернулся с командировки. Цифры – год, номер миссии и выбранная доза радиации.

– Радиация желтым, – заметила Светлана.

– А они у всех, кто только побывал на орбите, желтые. Работать и работать, – вздохнул Иван. – Ты себе талисман выбрала?

– Нет еще. А я вот и хотела спросить кого-нибудь, как это можно…

– Ну просто. Достань планшет. Когда наденем комбинезоны, управлять сетью будет – пальчиком пошевели, и готово. А пока так.

– Достала.

– Личный кабинет в Межкосмосе. Вы зарегистрированы?

– Конечно.

– Ну вот галерея талисманов, которые брали с собой космонавты когда-нибудь. Можешь любую игрушку.

– Да я с собой взяла…

– Тебе никто не даст лишнее место занимать ни в корабле, ни на станции. – Прошин покачал головой. – Вы знаете, сколько народу там?.. – он ткнул пальцем в небо. – Талисман виртуальный, видимый только для вас. Персональный индикатор невесомости.

– А у тебя есть? – в глазах Светланы заиграли искорки. – Показать можешь?

– Ну… – Прошин замялся.

– Ладно, – девушка подняла руки, – не хочешь – как хочешь.

Прошин молча провел пальцем по экрану устройства.

– Ой, – на экране появился малыш, одетый в цветастую рубашонку и темные штанишки, с виноватой улыбкой на кукольном личике. – Растрепка…

Прошин смущенно потупился.

– Скажите, Иван, мы на орбиту… быстро прилетим? – спросила девушка.

Прошин вздохнул.

– Ну как сказать… да быстро, в общем. Готовиться дольше. Сначала нас рассадят в самолете, будем ждать проверку, диагностику, погода опять же – на Байконуре в это время осадков нет, а это, – он кивнул на окно, – мое счастье, что ли…

– А потом?

– Зажгут двигатели, и мы так – фьюить!.. – Прошин махнул рукой. – Со стола отделение плавное, в первый раз люди и не чувствуют ничего, потом постепенно перегрузка наваливается… ну там дышать немного трудно… но только немного, ничего страшного нет. А дальше – только продышался, и уже на орбите.

– И все?

– Ну как все… с орбиты еще до техцентра добраться надо, а там по какой схеме пойдем. Если ЦУП даст добро на один виток – хорошо, а нет, так тоже бывает, придется почти сутки вокруг шарика накручивать.

– Ой, вас послушать самое страшное, выходит, своего дождаться, – усмехнулась Светлана.

– А в том и дело, – Прошин улыбнулся в ответ, – ремесло такое, ждать и догонять.

– Ну, хорошо, мы добрались до техцентра, а дальше?

– Вот не поверишь, – Прошин рискнул окончательно перейти на ты, – дальше опять ждать. Пассажиров межзвездного транспорта привезут двумя рейсами с Земли и с Луны, кто-то с Марса должен быть, вот и будем ждать, пока соберут наш рейс. Потом стартуем.

– ТЭМ большой? То есть я видела картинки, у нас в Уфе целый музей собрали, модель ТЭМа стоит, но так, вживую…

– Так большой, а так не очень, – Прошин поспешил пояснить: – Он, понимаешь, в длину сто пятьдесят и в ширину сто метров, только большая часть длины и ширины приходится на решетчатые конструкции – фермы, трубопроводы, солнечные батареи…

– А зачем солнечные батареи?

– Аварийное питание. На фермах с одной стороны жилой отсек, с другой – реактор и блок двигателей. Здоровая такая дура, только полезный объем шестьсот кубов кое-как. Не поняла?

– Не очень.

– Ну, это как один подъезд девятиэтажного дома, только в доме большая часть приходится на квартиры, а на ТЭМке примерно треть от всех «квартир» занимает рубка управления.

– А как мы там жить будем?

– Жилой отсек разбит на кубрики, в каждом по четыре ложемента. Ну, кают-компания есть… но в основном вся жизнь идет в кубриках.

– Это из-за излучения.

– Да. Я все забываю, что ты медик. Большой жилой отсек сделать не получается, потом у что тогда придется генерировать электромагнитное поле на большей площади, а это вредно для человека. Вот, нашли компромисс.

– Скучно будет.

– Да не успеешь соскучиться. Лететь десять дней, так что…

– Это похоже на старт с Байконура?

– Нет, совсем нет. Просто в космосе два корабля расстыковались – один полетел в одну сторону, другой в другую.

– Я, наверное, крошки съесть не смогу…

– Ну поначалу да. Привыкнуть надо.

– А ты много летал?

– Как сказать… Вообще много. Но половина командировок у нас по планете – в Китай, в Индию, а в космосе я на орбите был, на Луне, на Марс была командировка. К звездам не летал, туда лучше либо в один конец лететь, либо раз слетал, и хватит.

– Не хочешь лететь?

– Хочу – не хочу… надо, – Прошин вздохнул. – А ты? На Муроме своих врачей нет?

– У меня в семье все врачи – мама, папа, дедушка с бабушкой, брат старший, – Светлана улыбнулась. – Что?..

– Ваша улыбка, – сказал Прошин. – Тысяча звезд…

– Ловелас, – Светлана, смеясь, шлепнула его по плечу.

– Да ладно, ловелас вон на гитаре тренькает… – Прошин засмеялся вслед за девушкой. – Так что там с семьей?

– Династия, – сказала Светлана, – все врачи, все разговоры дома про медицину, когда пришла пора выбирать профессию… выбора-то и не было.

– Нет, это понятно… но ты же собралась лететь… Ты вообще представляешь себе, как это далеко?

– На Муроме сложная микробиологическая обстановка, – сказал Светлана, – жаркий влажный климат, много животных, растений. Дети постоянно болеют, карантин объявляется по всей колонии, не то что в одном городе, а врачей-специалистов, у кого за плечами школа, там нет и готовить некогда.

– И отправили тебя?

– Я сама попросила.

– Да? Понятно… – хрупкая девушка без нытья и лишних рассуждений собиралась отправиться в Бездну просто потому, что считала это своим долгом.

Прошин спрятал глаза.

– Нам, кстати, пора. У тебя что, опять уколы?

– Нет, я закончила. Барокамера, по-моему, – Светлана достала планшет.

– А мне один остался. Только сначала я сюда загляну, – Прошин кивнул в сторону двери с табличкой «М». – Звезды зовут.

Весь оставшийся день Прошин вспоминал этот разговор и улыбался. Психологу он позвонил так же – улыбаясь.

Тот Самый День начался обыденно: подъем, зарядка-завтрак, личное время… После обеда пассажиров и экипаж самолета собрали на брифинг.

– Здравствуйте, товарищи, – начальник оперативной группы осмотрел зал, кивнул экипажу орбитера. – Начинаем совещание Госкомиссии по поводу старта орбитального самолета «Волга», рейс номер ноль девять ноль пять. Присутствуют: председатель Госкомиссии, начальник оперативной службы космодрома Байконур Пашкевич, руководитель группы медицинского обеспечения Магомедова, начальник штаба оперативной группы Мажейка, представитель завода-изготовителя, Коновалов, научный консультант Трифонов, экипаж орбитального самолета, пассажиры. Время на часах шестнадцать ноль три, запись ведется. Председатель сделал паузу.