Сестра вздохнула:

– Прошло пять лет, Джейкоб. Когда ты о ней забудешь?

– Я забыл. Совершенно забыл. Поверь мне. Но она знает отца, знает семью. Она могла бы сделать это Рождество настоящим праздником. И сделает это намного лучше, чем я. Ты ведь помнишь вечера, которые она устраивала…

– Помню. Запоминающиеся зрелища.

– Она пока что не согласилась. Если не согласится, то найду кого-то другого. Это не конец света. – Но и идеального Рождества не получится. Он нутром чувствовал, что только Клара в силах подарить им это. У нее талант как бы заглянуть людям в душу и понять, чему они обрадуются, а чему нет.

Иногда поздно ночью он спрашивал себя: что такое увидела она в его душе, от чего решила уйти? Но он, кажется, уже это понял.

– О’кей, – не совсем уверенно сказала Хизер. – В общем, я согласна. Но, Джейкоб. будь осторожен.

– Я всегда осторожен, – пошутил он.

– Я серьезно. Я не хочу на Рождество смотреть на то, как ты страдаешь. Снова страдаешь.

Джейкоб покачал головой:

– Теперь все не так. Уверяю тебя.

Подобного не будет. Даже если у него и остались чувства к Кларе, он спрячет их очень глубоко, так глубоко, что ей не удастся их возродить. Он не намерен опять подвергать себя страданиям. Брак – единственное, в чем он не преуспел в жизни, но он терпит поражение только один раз.

Клара едва успела взять телефон, как услышала голос Мерри:

– Что он хотел?

– Подожди минутку.

Она заглянула в комнату Айви. Убедившись, что дочка крепко спит, закрыла дверь и с телефоном в руке спустилась вниз, на кухню, налила себе стакан вина и уселась на диван.

– Ну вот. Давай начнем с той вещицы из художественной галереи.

Мерри засмеялась:

– Не увиливай. Итак, твой бывший заявляется в наш офис прямо перед Рождеством после пяти лет абсолютно никаких общений за исключением писем от его адвокатов. И ты думаешь, что я не захочу узнать подробности?

Отвертеться не удастся.

– Ему нужны услуги «Идеального Лондона».

На другом конце провода повисло молчание. Клара воспользовалась паузой, чтобы снять шоколадку с рождественского деревца в горшке, которое стояло на подоконнике, и сунула в рот.

– Ты серьезно? – наконец, пришла в себя Мерри. – Но почему?

Клара вздохнула:

– Он хочет, чтобы мы устроили последнее «идеальное» Рождество для его отца. Он болен. Очень болен.

– И он счел, что его бывшая жена – самый подходящий человек, чтобы это организовать, потому что?..

– Потому что я его знаю. Всех их знаю. Я знаю, что он имел в виду, говоря «идеальное Рождество для отца». Кому-то другому ему пришлось бы это разъяснять.

– Значит, это не потому, что он хочет вернуть тебя, – заключила Мерри.

– Совершенно точно – нет. Он предложил мне развод, если я это сделаю.

– Наконец-то! – Мерри издала радостный возглас. – В таком случае мы должны пойти ему навстречу.

– Ты еще не все знаешь. – Клара рассказала, что эта затея включает путешествие в Шотландию в сочельник. – Это просто невозможно. К тому же на Новый год у нас благотворительный праздник. – Вообще-то в определенном смысле такой проект был им выгоден: хорошая рекомендация от «Фостер Медикал» вкупе с грандиозным гала для Харрисонов еще раз убедят горожан, что «Идеальный Лондон» – востребованный игрок на рынке развлекательных услуг. Заказы на следующий год им обеспечены.

– Мы должны продумать, как со всем этим справимся, – заявила Мерри.

– Но не нарушая рождественский праздник Айви, – сказала Клара. – Мерри, ей четыре года. Это ее первое сознательное Рождество, она запомнит его на многие годы. Я хочу, чтобы этот праздник и для нее стал особенным. – И это могло быть идеальной возможностью узнать, готов ли Джейкоб услышать о существовании дочери.

– Ты – перфекционистка, – простонала Мерри. – Но я тебя понимаю. А он… знает? Знает о Айви?

У Клары по спине пробежали мурашки.

– Не думаю. И вообще это его не касается. Я забеременела после того, как ушла от него.

Если бы она сказала Джейкобу правду, то пришлось бы сказать и Мерри. И Айви, разумеется, и семье Джейкоба. Она перевернет жизни всех вверх дном. Имеет ли она право так поступить?

– Знаю, знаю. Твоя единственная связь на одну ночь, – произнесла Мерри. Ей, к счастью, правда неизвестна, как и неизвестны душевные терзания Клары. – А если все-таки тебе объяснить ему, почему ты не можешь ехать в Шотландию на Рождество? Вдруг он согласится, чтобы я поехала вместо тебя, как только мы все организуем из Лондона?

– Может быть, – сказала Клара, но понимала, что Джейкоба замена не устроит. Конечно, дело не в том, что Мерри не справится, но цель Джейкоба – чтобы в Шотландию отправилась Клара. А это означает испортить Рождество маленькой девочке. – Лучше я ничего ему не скажу. Он может использовать Айви как предлог, чтобы отложить развод, пока мы будем делать тесты на отцовство и тому подобное. Особенно когда я вот-вот получу свободу. – И особенно когда результаты окажутся не в ее пользу.

– Вот что, – подвела итог Мерри, – устрой ему рождественский праздник и получи развод, а если ты ему откажешь…

– Его юристы будут тянуть еще пять лет, – договорила Клара. – Ты права. Черт бы его побрал.

Клара сделала вид, что расстроена. Но дальнейшее пребывание в неизвестности означает, что она так и не наберется храбрости, чтобы сказать Джейкобу правду. Его неожиданное появление подсказало ей, что пришло время это сделать. Либо сейчас, либо никогда.

Клара вздохнула. Если бы до того, как ушла, она знала, что беременна, она бы ему сказала.

Джейкоб всегда говорил, что не хочет детей. Говорил, как только они поженились. В течение их головокружительного романа и импульсивного брака на разговоры о будущем времени не оставалось. Все мысли Клары тогда были исключительно о том, что они вместе, вдвоем.

Так продолжалось до следующего лета, когда она вдруг обнаружила, что у нее задержка на целый месяц, а Джейкоб пришел домой и увидел на кухонном столе коробочку с тестами на беременность. Вот тут-то она узнала, как категорично он настроен против детей.

«Клара? Что это, черт возьми? Это шутка?»

Ужас, паника у него на лице, в глазах… Он решил, что на оральную контрацепцию нельзя полностью положиться, и стал узнавать о других способах предохранения. В доме царило напряжение, нервы у Клары были на пределе. Наконец через три дня у нее начались месячные, и можно было вздохнуть с облегчением. Джейкоб обнял ее так крепко, словно они избежали жуткого несчастья.

Но внутри у Клары поселилась пустота, она впервые почувствовала, что хочет стать матерью.