И все же принц хочет именно ее, а не тебя.

Нараян Бахадур ждал ответа. Ее глаза метали молнии, но Гвендолин изо всех сил боролась с собой, пытаясь сохранить спокойствие и присутствие духа. Она даже кивнула так, как это часто делала Беатрис на разных официальных мероприятиях.

— Вы очень внимательны, — произнесла наконец она и тоже поднялась. — Мне стоило бы… поблагодарить ваше высочество.

Принц чуть заметно улыбнулся.

— О, не за что. — Он властно махнул рукой и переводчик тихо, но быстро покинул помещение.

Теперь мы стоим слишком близко друг к другу, с беспокойством отметила Гвендолин. Принц долго изучал яростное выражение ее глаз, потом сцепил за спиной руки и обошел ее со всех сторон — изучая, оценивая. Словно осматривал товар перед покупкой.

Словно коня выбирает, с беспокойством подумала Гвендолин, когда он сделал второй круг. Он не упустил ни малейшей подробности.

— И как, ваше высочество удовлетворено осмотром? — иронически спросила она. — Увы, ее сарказм пропал даром, потому что голос неожиданно сорвался.

Нет, это будут не десятидневные каникулы. Она по-настоящему испугалась. Не за Генри, не за Беатрис, а за себя. У принца Нараяна Бахадура явно есть план, который никак не совпадает с моим, подумала Гвендолин с сильно бьющимся сердцем.

Принц в третий раз обошел вокруг Гвендолин и лишь затем остановился перед ней.

Она замерла, затаила дыхание, стараясь обрести душевное равновесие и никоим образом не выдать своего отклика на присутствие этого мужчины. Голова кружилась, в глазах все плыло, сердце билось как бешеное — столько всего в нем казалось ей привлекательным, исключительным…

— А вы немного ниже, чем я ожидал, — произнес Нараян Бахадур, прерывая тягостное молчание.

Хотя Гвендолин была не такая высокая, как сестра, она унаследовала от матери изумительную фигуру, ярко-рыжую шевелюру и пронзительные зеленые глаза. Беатрис же больше походила на отца — немного сухопарая неяркая шатенка с голубыми глазами и прямым носом.

— Вы тоже, — отрезала она.

Принц задумчиво прищурился.

— И глаза, и цвет волос… Хотя, полагаю, — пожал он плечами, — на фотографиях все выглядят немного не так, как в жизни.

— Вы разочарованы.

Нараян Бахадур приподнял левую бровь.

— Разве я так сказал?

Гвендолин снова готова была взорваться, хотя не понимала почему. Обычно мужчины не доставляли ей неприятностей, не тревожили ее, не раздражали. Как правило, ей без малейшего труда удавалось делать с ними все, что угодно. Гвендолин понимала, как они мыслят, чего хотят, каким образом польстить их хрупкому эго, удовлетворить их страсть к поклонению. Но этот принц не казался ни слабым, ни хрупким, ни самовлюбленным. И она понятия не имела, как с ним обращаться.

Нараян Бахадур спокойно встретил яростный взгляд зеленых глаз. Какие изумительные глаза у этой леди, подумал он и мысленно улыбнулся. Очень подходят к ее взрывному темпераменту. Впрочем, к такому характеру он был готов, ведь ее дальние предки состояли в родстве с Тюдорами. Но вот лицо — лицо притягивало и завораживало. Ему хотелось взять его в ладони, провести пальцем по нежной коже щеки, по чувственным губам.

О, эти губы — прелестные, так и зовущие к пылким поцелуям!

Совсем не похоже на типично английскую внешность Беатрис Страттфорд. Все в этом лице говорило о пылкости, чувственности, страстности. Он не сомневался, что эта женщина может быть сильной и подчас даже жесткой, и не собирался позволить ее мягким губам обмануть и разуверить его. Его мать неоднократно говорила ему, что под ангельской внешностью зачастую кроется сердце тигра.

— Вы приехали одна? Вас никто не сопровождает? — спросил принц, прерывая очередную напряженную паузу. — Прислуга или секретарь? Кто-нибудь, кто помог бы вам следить за вашим светским календарем?

Гвендолин пожала плечами.

— Не думаю, что мне это понадобится. Я уладила все дела так, чтобы безраздельно посвятить все свое время вашему высочеству.

— Вы очень внимательны, леди Страттфорд.

— Я стараюсь, ваше высочество, — чопорно ответила Гвендолин, потупив глаза, и не заметила его задумчивого взгляда.

У этой леди определенно что-то на уме, решил принц, глядя на ее склоненную голову с короткими, чуть выше плеч блестящими каштановыми волосами, разделенными прямым пробором.

— Но вам, безусловно, понадобится помощь, — продолжил Нараян Бахадур, прекрасно понимая, почему она путешествовала одна.

И виной тому было совсем не тяжелое финансовое положение знатной английской семьи. Нет, она могла бы позволить себе сопровождающего, но решила воздержаться. Леди не пожелала окружить себя знакомыми лицами. Определенно, она затеяла какую-то игру.

— Что ж, раз вы приехали одна, то я с удовольствием сам предоставлю вам весь необходимый персонал, — сочувственно продолжил принц. — У меня есть несколько кандидатур, которые прошли необходимую подготовку.

Глубина и тембр его голоса волновали ее, заставляли внутренне вздрагивать.

— Благодарю, ваше высочество, но мне действительно не нужна помощь, — решительно ответила она.

Он отмахнулся от ее протеста.

— О, у вас впереди очень напряженное время, миледи. Мы запланировали множество разнообразных мероприятий. Так что вам просто необходима помощь. Кто-то должен следить за распорядком дня, заботиться о вашем гардеробе.

Гвендолин покраснела. Она никогда особенно не следила за модой и имела лишь несколько по-настоящему хороших нарядов, и то благодаря настоянию Беатрис.

— Боюсь, я привезла с собой недостаточно подходящих вечерних туалетов, — ответила Гвендолин, пряча под улыбкой внутреннее беспокойство. Она уже поняла, что с этим мужчиной ей будет совсем не просто справиться. — Думала, что это предварительный визит. Чтобы познакомиться, назначить дату…

Он сунул руки в карманы брюк и сразу стал выглядеть по-европейски.

— Но дата уже назначена.

— О нет, ваше высочество. Я не припомню, чтобы мы с вами обсуждали это. — Ей самой нравилась собственная твердость. Гвендолин Пендерлинк не позволит запугать себя!

Принц пожал плечами.

— Полагаю, десять дней — срок более чем достаточный для помолвки. Мы ведь оба хотим одного и того же. Так что первый, кого я к вам пришлю, будет секретарь по подготовке свадебной церемонии…

— Десятидневная помолвка? — прервала его Гвендолин, переполненная негодованием. Десять дней, чтобы приготовиться к свадьбе? — Но это невозможно, ваше высочество! Такого срока недостаточно, чтобы все устроить.

— На самом деле свадьба состоится шестнадцатого июня, так что остается не десять, а двенадцать дней.