— Простите, — наконец вымолвил Елисей, стараясь не особенно разглядывать удивительную обезьянку, — простите, если моя собака вас напугала. Он еще совсем щенок…

— Я так и подумал, что это — детеныш существа. Но подобных ему я не видел, — просвистела обезьянка. Глаза ее были похожи на совиные, на покрытом гладким мехом лице выделялся юркий нос. — А ты пока просто поживешь у нас, да? Меня зовут Коэпра, и я присматриваю за Академическим лесом, и прочими растениями.

— Очень приятно. А я Елисей. — Чуть поклонился мальчик. Торопливо говорящее существо вызвало в нем чувство невольного уважения.

— Уже познакомились? Хорошо. Не соблаговолите ли вы, Коэпра, устроить на новом месте нашего юного кандидата в кадеты? — осторожно вопросил Урбас. — Я как раз сейчас слишком занят для того, чтобы… — И тут маг крайне невежливо махнул рукой на Елисея, будто мальчик был всего-навсего какой-то пустяковой дрянью.

— Естественно. Не вам этим заниматься, — перебил Коэпра оскорбительные объяснения. Голос обезьянки стал тягучим и неприятно резким, послышался трескучий мороз. Урбаса передернуло.

— Вот и превосходно. Если что, меня возможно будет найти в Роще Ясности. Я буду у себя, — гораздо менее самоуверенно выговорил маг, и поторопился уйти.

Елисей посмотрел вослед, и как раз вовремя — нечто метнулось из земли наперерез человеку, и больше всего оно было похоже на побег растения. Запнувшись о зелень, маг свалился как куль, и злобно выругался. А хитрый побег незаметно скрылся в земле.

Пусть от виновника падения не осталось и следа, но Урбаса было так просто не провести. Взгляд, брошенный им на зеленую обезьянку, был самый злой из всех, примеченных Елисеем у мага.

— Осторожней, маг! Смотрите под ноги, так и расшибиться недолго, — невозмутимо посоветовал Коэпра. Желтые глаза сузились.

— Когда-нибудь кое-кто ответит за то, что выпускники Академии падают на овном месте! — вскипел Урбас. Когда он злился, картавость становилась отчетливой.

— Будущие выпускники, — все так же скрипуче поправила обезьянка, — пока еще только будущие. А в ближайшее время советую вам все-таки смотреть под ноги, и поменьше задирать нос, чтобы не падать на ровном месте. И кстати, что это была за вольность с окружными полями, маг Урбас? Осторожней, не зарывайтесь. В наказание вас ожидает, сами знаете — что.

После этих слов лицо мага некрасиво посерело. Однако раззадоренный Урбас вовсе не хотел сдаваться так просто, да еще и при Елисее.

Но едва только маг открыл рот, чтобы произнести гневную отповедь, как массивная нижняя часть обезьянки заглушила его голос, произведя протяжный трубный звук. Елисей с большим трудом сдержал смех, сразу придумав, что бы это могло быть такое.

И, судя по выражению лица Урбаса, данный звук именно этим и являлся. Налившись кровью как клоп, Урбас снова открыл рот. Но певучий звук послышался вновь, и теперь уже Елисей не сдержался.

Услышав смех, Урбас гневно прошипел что-то неразборчивое, и с позором отступил. А Коэпра широко растянул зубастый рот, и пришлепнул гладкошерстной лапкой по толстой ноге:

— Ну никаких манер у простейшего!

И только теперь мальчик окончательно понял, что зеленая обезьянка и ее нижняя часть — это совершенно разные организмы. А яростная спина мага к этому времени уже скрылась за домами.

— Последнее время с ним прямо сладу нет, — задумчиво, и как бы про себя, заметил Коэпра. И обернулся к Елисею. — Ну, пойдем, покажу тебе твой домик.

Дом, в который садовник поселил подростка, был в два этажа. На втором поместились спальня, ванная комната и небольшой кабинет; оттуда же уходила лестница вверх, на чердак. Внизу — гостиная с камином, небольшая кухня, и наглухо закрытая дверь без признаков замков или ручек.

И это оказался самый лучший из уютных маленьких домиков.

— Как здорово, — восхищенно прошептал Елисей. — Я и правда могу жить тут?

— Конечно, — сказал Коэпра, и тут же пожалел мальчика: — Заскучаешь тут совсем… Нет никого — каникулы. Пока в Академии только сэр Мелехант, маг Урбас, и я. Да, где-то на планете еще Длукши водится, но он не в счет.

Мальчик благодарно улыбнулся Коэпра:

— Не заскучаю. А хотите, я вам помогать стану? Два лета на садовом хозяйстве подрабатывал.

— Прости, но боюсь, твоего опыта окажется недостаточно, — улыбнулся садовник в ответ. — Как только разрешат, отведу тебя на мой участок с рассадой, и ты все поймешь сам. А пока отдыхай, сегодня у тебя был трудный день. Особенно с учетом того, что свой обед ты скормил этому милому мальчику, и, вдобавок ко всему, уже давненько голоден, — и зеленая обезьянка снова почесала за ухом ластившегося собачонка.

— Мальчику? — удивленно переспросил Елисей. — Но Урбас сказал — это девочка.

— Хорошо, что он не доктор, правда? — Лукаво сморщил шелковую мордочку Коэпра. — Ну да, это очевидно, твоя собака никакая не Клавдия. Он — самый настоящий Клавдий, если применять ваши земные правила присвоения имени. Да, и предваряя следующий вопрос про котлету. Узнал, прочитав это в твоих сегодняшних воспоминаниях.

— Ух ты! Вот это да, — обрадовался мальчик, — вы что, телепат?

— Все садовники так умеют. — Пожала плечом обезьянка. — Мы должны понимать все живое без исключений.

Сейчас твои мысли беззащитны, так что примерно на уровне деревьев и животных. И многое из того, что у тебя в голове — как на ладони.

— Для всех?.. — Елисея передернуло. Он представил, как Урбас копается в его мыслях… Но Коэпра торопливо успокоил:

— Нет-нет, для всех жителей Вду, я имел ввиду. Люди так не могут. И, кстати, тут вообще ребята неплохие. А на мага Урбаса ты просто много внимания не обращай, ладно?

— Он совершенно непонятно себя ведет, — посетовал мальчик. — Вначале я, было, подумал, что он нормальный.

— И это показалось тебе, когда рядом был сэр Мелехант? — смекнула обезьянка, и хитрая рожица посерьезнела. — Видишь ли, после смерти родителей Урбаса сэр Мелехант взялся его воспитывать. Поначалу, как ты выразился, он действительно был нормален. Но вот уже довольно давно замечаю я нечто странное в поведении мага Урбаса. Впрочем, ладно, сейчас не об этом. Ты просто будь снисходителен, и не обращай внимания на его пустую злобу. А сейчас советую умываться, располагаться, а я пока принесу ужин. Извини, что не могу остаться подольше — мне еще нужно накормить милепу. Иначе она, да не допустят того великие Двудоли, сама пойдет искать себе еду.

И с этими словами Коэпра быстро удалился.

— Я в ванну, а ты пока можешь посидеть в кресле, — рассеянно обратился мальчик к собаке.

Что-то не давало покоя. Что-то изо всего сказанного Коэпра, и еще ранее, Урбасом, очень беспокоило Елисея. Но что именно — он был не в силах понять.

И только после ванны мальчика осенило. «У вас на Земле» — обмолвился Урбас; «Ваши земные правила» — не так давно изрек Коэпра.