Андрей ставит водку на тумбу и начинает расстегивать пуговицы испачканной рубашки. Снимает осторожно, чтобы ещё больше не задеть кровоточащую рану. Больше всего на свете я боюсь, что пуля находится внутри него. В таком случае я ничего не смогу с этим сделать.

Андрей обнажается по пояс, и сейчас я чётче вижу место ранения. Во время перестрелки его задели, словно чем-то острым разрезали кожу. Рана достаточно глубокая, рваная и длинная, примерно в десять сантиметров, но, к счастью, уже почти не кровоточит. Её бы лучше зашить, но…

Взгляд так же цепляется за физически крепкое мужское тело. У Андрея сильные руки с проработанными мышцами, широкие плечи и рельефный живот. Я впервые нахожусь так близко с полуобнаженным мужчиной. Щёки заливает яркий румянец, когда Андрей перехватывает мой взгляд и вскидывает брови.

Подхожу к тумбе, отрываю клочок ткани и обильно поливаю её содержимым бутылки. Руки при этом дрожат, а кончики пальцев покалывает от волнения.

— Присядь, пожалуйста, — прошу Андрея. — Я вряд ли достану, ты высокий.

Он опускается в кресло и кладёт руки на подлокотники, спокойно ожидая, пока я займусь его раной. Лицо выглядит невозмутимым, он дышит спокойно и размеренно. Это я напугана до чёртиков и боюсь к нему прикасаться. Но рану нужно обработать и, судя по тому, что Андрей не собирается обращаться к врачу, как можно скорее.

— Не больно? — спрашиваю, осторожно вытирая кровь.

Внутренне содрогаюсь, но Андрею хоть бы что. Он тянет свободную руку к бутылке и делает несколько больших глотков. Наверное, в качестве обезболивающего.

— Тебя как зовут?

Только сейчас понимаю всю абсурдность ситуации. Пока мы находимся друг перед другом полуобнаженными, он даже не знает моего имени.

— Нина.

— Продолжай, Нина.

Я полностью обрабатываю рану и прикрываю её чистой тканью. Тряпку бы прогладить горячим паром, потому что у меня есть сомнения насчёт её стерильности, но сомневаюсь, что где-то в этой квартире есть утюг.

— Нужно в больницу, — произношу, почти заканчивая. — Я не уверена в том, что сделала всё правильно.

Андрей поднимает на меня свой взгляд. Холодный, тягучий и опасный. Смотрит снизу вверх и вдруг слегка усмехается, отчего вокруг глаз собираются мелкие морщинки. Я была права, когда в машине подумала, что ему больше тридцати. Сейчас при ярком свете в квартире ещё раз в этом убеждаюсь.

— Как-нибудь разберусь, что мне делать.

Киваю и пытаюсь отойти, чтобы выбросить испачканные в кровь тряпки, но Андрей неожиданно берёт меня за запястье и останавливает. Другая его рука скользит по внутренней стороне бедра, а горящий взгляд проходится по моей фигуре и останавливается где-то в области груди. Меня мгновенно бросает в жар. Ладони становятся влажными, а ноги подгибаются.

— Тебе сколько лет? — спрашивает Андрей.

— Двадцать пять, — отвечаю ему.

Вру неожиданно для самой себя и тут же прикусываю язык. Зачем я пытаюсь казаться старше? Зачем позволяю ему трогать себя? И почему при этом мне так приятно?

— Иди ко мне, Нина, — не просит, а скорее требует Андрей.

— Иди ко мне, Нина, — не просит, а скорее требует Андрей.

Его теплая ладонь обжигает внутреннюю сторону бедра. Она поднимается всё выше и выше и задевает чувствительные половые губы. Я вздрагиваю, словно от удара электрического тока, но, как ни странно, хочу, чтобы он продолжал и не останавливался.

— Расслабься, — звучит низкий голос Андрея.

Я никогда не считала девственность чем-то особенным, просто так вышло, что на моём пути ещё не встретился человек, с которым мне захотелось бы близости. С Андреем хочется. Мне действительно хочется, чтобы он стал моим первым. Наверное, потому что он сильный и уверенный в себе мужчина, абсолютно не ровня парням-одногодкам, а я за сегодняшний день испытала огромнейший стресс и сейчас отчаянно хочу переключиться. Забыть глаза убитого мужчины в клубе. Забыть тот дикий страх, который паутиной окутывал тело. Забыть запах смерти и крови. Пусть даже таким кардинальным методом.

— Сними, — Андрей кивает на полотенце.

Дрожащими руками снимаю его с себя и бросаю под ноги. Облизав пересохшие губы, внимательно наблюдаю за реакцией Андрея. Он, откинувшись в кресле, рассматривает мою грудь, живот и опускается ниже. Лишним весом я никогда не страдала, но сейчас отчаянно начинаю искать в себе изъяны. А ещё я ни разу не делала эпиляцию зоны бикини, поэтому дико хочу прикрыть ладонями лобок, но Андрей едва заметно мотает головой, перехватывая моё движение. И я останавливаюсь. Интересно, ему нравится то, что он видит?

Андрей молча поднимается с места, опускает ладони на мою талию и, повернув к себе спиной, подводит к кровати. Теперь я чувствую жар его кожи, тяжелое дыхание над виском и внушительную эрекцию сквозь ткань брюк, которая упирается мне в спину.

Андрей накрывает ладонью мою грудь и перекатывает между пальцами затвердевшие соски, будто играя. Внизу живота при этом приятно покалывает, а в голове отключается сознание. Его ласки мне приятны, но в каждом жесте Андрея сквозит нетерпение. Он ставит меня на четвереньки и надавливает на поясницу, чтобы прогнулась.

Руками упираюсь в изголовье кровати и прикрываю глаза, потому что в этот момент он проводит двумя пальцами между половых губ и массирует клитор. Краска полностью заливает лицо, когда он проникает ими в меня. Хочу сказать, что он у меня первый, но замолкаю, потому что слышу постыдные влажные звуки, которые издаёт моё тело. Я и раньше ласкала и трогала себя, но мужчине подобного не позволяла. Это похоже на сумасшествие. Я боюсь и жажду продолжения одновременно.

Андрей сменяет пальцы внутри меня на огромный возбуждённый член. Так резко, что я не ожидаю подобного. Он врывается в меня мощно и до упора, выбивая из груди громкий гортанный крик.

Приятная растекающаяся по телу нега сменяется сковывающим страхом. Кажется, будто внутри раскаленная железная скалка, которая растягивает меня и заставляет сжиматься от боли. Мне хочется отстраниться, но руки Андрея сильно удерживают меня за бёдра и насаживают на себя.

Он матерится сквозь зубы. Сдавливает ладонью шею, прижимает мою спину к своей груди и выходит из меня, вновь вбиваясь на всю длину. Он делает так ещё и ещё. До искр перед глазами и поплывшей полосатой обшивки кровати. А потом Андрей вновь прогибает меня в пояснице, выходит и… замирает. Я жду, что он вонзится ещё раз. До выступивших из глаз слёз, до громкого крика, до опаляющей изнутри боли, но Андрей не делает этого.

— Блядь. Ты девственница? — спрашивает ледяным тоном.

Колени подрагивают, но я всё же заставляю себя выровнять спину и повернуться к нему лицом. На презервативе кровь и на его ладонях тоже.

— Да, — отвечаю едва слышно.