Он недолго обдумывал ситуацию и, как и положено полководцу, принял гениальное решение – раз гора не идет к Магомету, тогда Магомет идет к горе. Время поджимало, и он рассудил, что проще всего будет отогнать «тридцатьчетверку» (благо в ней еще оставалось топливо, хоть и неполная заправка) к тому месту у шоссе, где «куковал» трейлер и «сопровождающие его лица», кратчайшим путем – то есть своим ходом прямо через окрестное поле, где между лесопосадок были видны колеи едва намеченной грунтовой дороги. Похоже, этим кратчайшим путем иногда ездили обуреевские аборигены на своих внедорожниках.

Казалось бы, чего там – завели танк, сели и доехали до шоссе, где «Т-34–85» грузится на трейлер и быстро уезжает. Тем более что время уже поджимало, а этим путем до шоссе было всего километра четыре с небольшим, и вроде все выглядело просто.

Куда сложнее было укомплектовать «экипаж машины боевой» – то есть чтобы были и трезвые, и танк умели водить. В общем, припахали двоих из Ебурга – Ивана Клюшкина и Вову Дормидонтова. Благо оба принадлежали к тому самому клубу, который обеспечивал доставку «Т-34», и сопровождавшие трейлер лица должны были знать их в лицо, а Клюшкин умел водить танк. А из местных вызвались я и Макс Дудыптов – чисто из любопытства. Я хотя и умею водить танк, но не такой – у «тридцатьчетверки» усилия на рычагах под тридцать кило, на фига же мне эта тяжелая атлетика? Так или иначе все мы были относительно трезвы. Что касается лично меня, то я вчера вообще не поддавал. Мне уже было просто скучно на «банкете» – отъезд в город откладывался, а пить в такую духоту «теплую водку стаканами» при почти полном отсутствии закуски и даже запивона мне категорически не хотелось. Фактически я решил просто покататься на халяву (каюсь), хотя это и было чревато, ибо обратно от шоссе нам предстояло топать по мокрой траве пешком.

В общем, мы залезли в «Т-34». Клюшкин за рычаги, я на место стрелка-радиста (где уже давно не было ни рации, ни пулемета, а сиденье представляло из себя одну видимость), Дудыптов и Дормидонтов – в башню, завели танк и поехали, к радости еще оставшихся на аэродроме редких зрителей, которые принялись снимать этот процесс на карманные гаджеты. Ну а дальше – ехали мы ехали по этому полю, а потом?

А что, кстати говоря, было потом? У меня в мозгах по этому поводу был полный провал. Ни прибавить ни убавить – сижу в движущемся танке, а потом вдруг, без всякого перехода, очухиваюсь, уже лежа мордой вниз в траве, с больной головой, и вокруг, что характерно, утро…

В общем, как мне рассказал Леха, вредный водила трейлера, после того как в течение часа танк так и не появился в пределах его видимости, позвонил и простыми словами поинтересовался – в чем дело, нах? При этом водила неожиданно заявил, что, кажется, слышит в отдалении тарахтение дизеля, но оно к нему не приближается. Из этого он сделал вывод, что эти ушлепки, то есть экипаж (мы), похоже, заблудились в трех соснах.

Леха сильно удивился. У троих из «экипажа» (кроме меня) были с собой мобильники, и он начал названивать им. И почему-то его сотовый неизменно выдавал информацию о том, что «абоненты вне зоны доступа». Удивившись еще больше, Леха, отправил по следам гусениц танка пацанов из нашего военно-исторического клуба. Те шустро сбегали и доложили такое, от чего уже был повод всполошиться не на шутку. В общем, танк стоял на дороге с открытыми люками и тарахтел себе на холостом ходу, даже фара горела. Леха облегченно сообразил, что с дорогой игрушкой ничего не случилось, и быстро нашел нового мехвода, Ришата Ахмадулина (из местных реконструкторов, тоже не-много умевшего водить танк), который таки отогнал «тридцатьчетверку» по назначению. Там обрадовались, загнали танк на трейлер и срочно отбыли в сторону города.

Так что с этим все прошло нормально, ненормально было другое. Ведь людей (то есть нас четверых) ни внутри «Т-34», ни вокруг места, где он стоял и тарахтел, не было. Вот тут-то все и офигели по-настоящему. Точнее сказать, офигели те, кто еще остался на аэродроме, поскольку к ночи больше половины участников «баталии», особенно те, кто приехал на своих машинах и был достаточно трезв, все-таки разъехались в сторону города.

Конечно, сначала возникли вполне логичные предположения, что это чья-то дурацкая шутка, тем более что наш «экипаж» был вполне трезвый. Кое-кто начал бурчать, что мы могли притащить бухло с собой самым вредительским образом и насосаться прямо во время движения. Леха и остальные начали снова названивать на мобильные членов экипажа, и опять, раз за разом, никто не отозвался. И здесь до всех начало помаленьку доходить, что, похоже, произошло что-то нехорошее. Тем более что с Клюшкиным на мероприятии были жена Татьяна и сын Илья, которые, кстати, тоже участвовали в «костюмированном параде-карнавале». Когда Танька поняла, что с ее мужиком что-то не то, – хлопнулась в обморок, чем добавила в окружающую атмосферу суеты и нервозности. Клюшкину-младшему тоже стало нехорошо. Да и сам Леха, как он потом признался, в этот момент тоже был близок к панике.

В общем, он поднял всех оставшихся на аэродроме реконструкторов (тех, кто был в состоянии ходить и разговаривать) и их ошивавшихся здесь же друзей и родственников, после чего все они скопом кинулись на наши поиски.

Довольно долго это было тщетно. Леха начал уже было прикидывать – сколько лет ему дадут? В полицию он сообщать категорически не хотел (ибо знал, что пропавших им положено начинать искать суток через трое, а значит, обуреевские мусора его банально пошлют в пеший поход с эротическим уклоном и будут правы с точки зрения формальной логики), но все-таки кто-то из особо слабонервных баб (скорее всего, то ли подружка, то ли невеста Дудыптова Ирка) позвонил в МЧС. Оно у нас в Краснобельске вообще всегда было довольно неторопливое, если речь не идет о чем-то действительно серьезном, а тут – вызов, касающийся потерявшихся во время мероприятия «реконструкторов» (которых большинство населения искренне считает полными шизиками), да еще и в ночь с субботы на воскресенье и в достаточно удаленное от города место. В общем, эмчеэсники приехали уже на рассвете, когда ситуация несколько разрядилась. И похоже, на вызов приехали те, у кого был некий личный интерес к реконструкторским «забавам», а если точнее – банальное желание поржать. По крайней мере позже в сети появился, например, ролик о нахождении и приведении в чувство Макса Дудыптова. Поскольку он был в немецкой форме, а при попытке его растолкать и поднять он довольно долго не понимал, где находится, и ругался очень простыми русскими словами, получилось где-то даже смешно. По крайней мере, просмотров у ролика набралось изрядно.

Хорошо, что летние ночи светлые, и, к тому времени когда эмчеэсники наконец прибыли, примерно в полутора километрах от места остановки танка, но в совершенно разных местах, уже нашли Клюшкина и Дудыптова. Потом, под утро, нашли Дормидонтова и, наконец, последним, уже на рассвете, меня.

Почему-то всех нас разбросало в разные стороны от дороги, по которой мы ехали в танке, в радиусе примерно километров четырех от дороги, по которой танк и ехал. При этом дальше всего от трассы маршрута «Т-34–85» оказались мы с Дормидонтовым. Любопытно, что никаких следов от наших ног нигде не было, хотя вокруг растет достаточно высокая трава. Картина вырисовывалась такая, словно мы ни с того ни с сего вылезли из танка и потом летели в разные стороны по воздуху и затем, словно по мановению волшебной палочки, вдруг попадали в эту самую траву с небольшой высоты. Чудеса, да и только…