Манфорд судорожно сглотнул и, скосив вниз взгляд, посмотрел на свое тело, заканчивавшееся внизу живота. Реальность этого уродства снова потрясла его до глубины души, несмотря на то, что прошло много лет после того взрыва, оставившего от него только половину человека. «Зато ты стал вдвойне вождем!» – кричали ему сторонники на многотысячных митингах.

Будущее, однако, было непредсказуемым, и на сердце у Манфорда было тяжело. Как жаль, что рядом нет Райны Батлер, которая всегда могла помочь советом и личным примером! Как он любил ее! По щекам Манфорда заструились горячие слезы.

Анари Айдахо, верный мастер меча, заметив эти слезы, подошла к Манфорду и участливо склонилась над ним. Она была готова с радостью заслонить Манфорда от любой опасности, пожертвовать своей жизнью ради его спасения. Сейчас Анари отдала бы все, чтобы защитить Манфорда от его собственных эмоций.

Анари – высокая, мощного сложения женщина – прошла подготовку в школе мастеров меча на Гиназе; несколько лет Анари ухаживала за Манфордом, живя вместе с ним в маленьком каменном доме, стены которого были оснащены ручками и перилами, помогавшими Манфорду перемещаться с помощью сильных рук. Если Манфорду надо было явиться на поле битвы во всем блеске своего величия перед сторонниками или перед врагами, Анари сажала его себе на плечи в специально изготовленное седло. Сидя в этом седле, Манфорд уже не казался себе ничтожным инвалидом, нет, всем окружавшим и самому себе он виделся как самый могущественный человек в империи.

Правдовидица сестра Вудра, не замечая подавленного настроения Манфорда, разбередила старую рану.

– Император Родерик до сих пор думает, что мы ответственны за исчезновение его сестры после того, как мы захватили школу ментатов, – у Вудры был противный, визгливый голос. – Вы должны убедить императора в том, что он ошибается, мой вождь Торондо. Анна Коррино сумела каким-то образом бежать из школы.

– Мы не имеем никакого отношения к исчезновению Анны, что бы ни думал по этому поводу император, – ответил Манфорд. Он полагал, что своенравную девушку сожрал болотный дракон, когда она попыталась бежать из осажденной школы. – Однако, к счастью, гнев императора обратился теперь на Джозефа Венпорта, так что Родерик меня сейчас совсем не тревожит.

Манфорд считал, что вспыхнувшая вражда между Коррино и Венпортом была явленным чудом.

– Возможно, это и так, – заговорила Анари, – но он никогда не забудет того, что его дочь была убита толпой батлерианских фанатиков. Так что причин для гнева на нас у императора более чем достаточно.

– Это была всего лишь досадная случайность, – небрежным тоном произнесла Вудра, давая понять, что для нее эта тема давно закрыта. – Нас нельзя в этом обвинять.

– Но император, тем не менее, обвиняет именно нас, – упрямо повторила Анари.

– Мы должны восстановить наш союз, – сказал Манфорд. – Родерик Коррино должен понять, кто его естественный союзник. Надо просто убедить его, и если потребуется, то силой.

Сестра Вудра раскрыла дневник и просмотрела темы, которые ей хотелось обсудить в деталях, но у Манфорда не было сейчас сил на такую работу. Поняв, что хозяин устал, Анари бросила на Вудру укоризненный взгляд.

– На сегодня, пожалуй, хватит. Манфорду надо отдохнуть и сосредоточиться. Иначе, как он сможет вести нас за собой?

Вудра недовольно поморщилась от такой бесцеремонности.

– Успех нашего движения зависит от деталей и от твердого руководства. Придется нам найти время и для деталей.

Вудра воспитывалась в Ордене сестер до ее страшного раскола, практически уничтожившего Орден. Манфорд знал, что Вудра была убежденным врагом технологии, как и все его последователи, и часто оказывалась полезной не только как Правдовидица, но и как дельный советчик. Однако сестре Вудре не хватало утонченности, и Манфорд порой сильно уставал от нее. Вот и сейчас Манфорд чувствовал, что не в силах выдерживать напор Вудры.

– Анари права, я сильно устал. Отнесите меня в спальню.

Мастер меча взяла Манфорда, как ребенка, на руки и отнесла в спальню, где уложила на узкое монашеское ложе, а потом открыла окно, чтобы проветрить небольшую комнату.

Непритязательные дома Эмпока, столицы Лампадаса, светились теплыми оранжевыми огнями, на улице мелодично пели насекомые. Планета казалась воплощением мирного спокойствия. Манфорд устроился на кушетке поудобнее и незаметно уснул. Проснулся он от ревущего грохота, разорвавшего обманчивую тишину.

Сквозь атмосферу пронеслись три огненных предмета, раскаленные трением о воздух, и с глухим стуком приземлились на окраине Эмпока.

Анари вскрикнула от неожиданности и бросилась в спальню, чтобы защитить Манфорда от возможной опасности.

Жители окрестных домов выбежали на улицу, чтобы узнать, что произошло, а потом над городом поплыл звук сирены. Расплавленная на месте падения трех снарядов почва медленно кипела, освещенная раскаленными добела металлическими корпусами. Боковые листы брони откинулись вниз, словно лепестки чудовищного цветка, и изнутри выползли механические силуэты. Тяжелые, управляемые сверкающими поршнями ноги несли корпуса, ощетинившиеся стволами разнокалиберных орудий. Внутри каждого корпуса плавал в питательном растворе человеческий мозг. Три огромных кимека вступили в город.

Анари подхватила Манфорда с кушетки и поднесла к окну. Он понял, что эти кимеки пришли за ним.

Обхватив вождя, мастер меча прошептала:

– Я спасу тебя.

В лабораториях Денали, укрытые мощными куполами от ядовитой атмосферы планеты, ученые Джозефа Венпорта работали над жизненно важными проектами. Ученых набирали по двум критериям – интеллекту и ненависти к батлерианцам.

Сейчас группа ученых занималась исследованием памяти независимого робота Эразма. Эта работа вызывала у них восхищение, они называли ее бесценным историческим экспериментом. Эразм наслаждался – наконец-то он оказался среди настроенных так же, как он, существ. Он просто упивался оказанным ему вниманием.

Сферу памяти Эразма спас Драйго Роджет, когда фанатики брали штурмом школу ментатов. Эразм весьма одобрительно отнесся к этому спасению, так же, как десятки лет назад был очень доволен тем, что его спас Гилберт. Этого дикого ребенка Эразм извлек из рабского загона и воспитал из него почти совершенного человека. И эти безумные варвары его убили! Побежденный Гилберт просто склонился перед огромной женщиной, мастером меча Анари Айдахо, которая, ни минуты не колеблясь, отсекла его голову мечом.

В своей сфере памяти Эразм имитировал эмоции, но это личное переживание, это ощущение непоправимой утраты оказало на него куда более глубокое воздействие.