хвост из тонких волос на затылке, оделась в простые джинсы и толстовку, а после перекусила тощим бутербродом с залежавшейся колбасой и побелевшим сыром.

Натянув на плечи любимую, но изрядно поношенную болотного цвета парку, Ния выскочила из квартиры к ожидающему во дворе такси. Невзирая на обещанные в рекламе удобства, за ней приехал старый разбитый джип, в котором воняло сигаретами и потными носками. Одно радовало: терпеть автомобильный «парфюм» предстояло недолго. Уже на железнодорожной станции «Владивосток» Ния сменила одного железного коня на другого.

Красный аэроэкспресс выделялся на фоне чёрно-серого перрона. Разноцветные информационные табло, всполохами вырывающиеся из тёмных углов, озаряли лица задумчивых или в какой-то мере озадаченных пассажиров. Выражая заинтересованность яркими электронными указателями, Ния заняла место среди них.

Недалеко от затёртой и почти потерявшей цвет жёлтой линии обосновалась зарядная станция, где любой желающий мог подключить смартфон. Бумажные билеты перестали продавать ещё в двадцать первом веке, поэтому в поездках и перелётах без заряженного телефона было не обойтись.

Там же, в нескольких метрах от станции, мигала рекламная стойка. Молодая женщина с идеальными чертами лица рассказывала о прелестях пластической хирургии. Следом за ней высокий мужчина демонстрировал последнее достижение в области биоинженерии – выращенную из его собственных стволовых клеток руку. Вместе со своим сыном он ловил рыбу, затем обнимал жену за семейным ужином и, наконец, играл в волейбол с друзьями. При этом люди с механическими протезами, которых тоже показывали в ролике, глядели на него с завистью – хотя, если так посмотреть, их руки были достаточно функциональными, просто мода на них давно прошла.

Каждый раз просматривая подобную рекламу, Ния прикидывала в уме, сколько бы ей пришлось работать, чтобы наскрести на нечто подобное, и в этот раз она снова пришла к неутешительным выводам.

Поезд шёл около пятидесяти минут, таким образом оставляя ещё пару часов до обеденного вылета в Инчхон. Нии пришлось сесть рядом с пожилой парой, которая всю дорогу вела беседу на тему сильной американской социалистической партии, представитель которой вот-вот должен был баллотироваться на пост главы Американского подразделения Континентальной Конфедерации.

– Если его изберут, мы продадим здесь жильё и отправимся туда. Хоть на старости лет поживём, как люди, – заявил старик.

– С чего ты решил, что их жизнь так быстро наладится? – отвечала скептично настроенная жена. – Столько лет капитализм отравлял мировое сообщество, от него так просто не избавиться.

– Было бы желание.

– Желание? Прежде всего нужно изменить отношение людей, а также взрастить нужную идею в умах будущих поколений.

– А чем, по-твоему, занималась партия все эти годы?

Ния не первый раз слышала подобные разговоры. В официальных СМИ об этом мало говорили, однако интернет пестрел множеством статей и роликов о новом социализме, успешно развивающемся в колыбели демократии. Старшее поколение, уставшее от власти капитала, видело в этом возможность дожить отведённый срок в справедливости и защищённости, тем более что партия набирала преданных членов со всего мира.

Стеклянный фасад международного аэропорта встречал гостей приветливым блеском, отражая множество автомобилей, томящихся на парковке, и торопливые тени тех, кто только что прибыл к дверям здания.

У стоек регистрации задерживались единицы, поскольку большинство пассажиров проходили регистрацию онлайн.

Обходя кругом семьи с автотележками, составляющими очередь к аппаратам по приёму багажа, Ния сразу направилась к пункту контроля и досмотра. В людных местах, согласно международному закону о безопасности здоровья, стражи порядка последние пять лет заставляли носить маски, поэтому со всех сторон на Нию глядели разноцветные лоскуты с принтами и без, превращая будничный предполётный ажиотаж в подобие маскарада.

Чем ближе к воротам вылета подходила Ния, тем сильнее сжимались её внутренности от раздражения и тревоги. Идея командировки в ненавистный сегмент не понравилась ей ещё в офисе, но здесь она словно обрела новое отрицательное очертание. В самолёте тревога обратилась в животный страх, и какое-то время Ния просто старалась глубоко дышать.

Спустя два часа самолёт сел в аэропорту Инчхон. Миниатюрные стюардессы в синих пиджаках и узких юбках с милейшими улыбками пожелали доброго дня, приглашая снова воспользоваться услугами их аэрокомпании. Рваным строем люди потянулись к выходу, стараясь обогнать друг друга и протиснуться вперёд.

Следуя за потоком, Ния шагала мимо прямоугольных окон стеклянного телетрапа. На соседней площадке сотрудники порта подготавливали к полёту пассажирский дирижабль на электрическом двигателе, параллельно с ним, томясь в ожидании, заряжались «гибриды». На одном из таких прилетела сама Ния.

Рабочее движение, сосредоточенные взгляды и ласковый солнечный свет, в котором утопала взлётная полоса, понемногу успокаивали разбушевавшееся сердце. Льющаяся из динамиков корейская речь, с непривычки совершенно непонятная, поначалу вызывала гадкое щемящее чувство в груди, но уже совсем скоро в голову сами собой начали врываться предложения с переводом, а за ними и встречные разговорные конструкции.

Если куда-то и пришло будущее, описанное в книгах фантастов прошлого века, то это Южнокорейское подразделение. Информационные столбы, плавно перетекающие в рельефный потолок, зелёные пролёты, имитирующие парки сегмента, панорамные окна и декоративные, украшенные яркими белыми огнями переборки, а под всем этим многообразием – гладко отшлифованные кафельные полы. Величественная массивность вкупе с дизайнерским решением поражала воображение глубиной и шириной.

За бесконечными коридорами с траволаторами показалась зона проверки давления и температуры: как и любое другое цивилизованное подразделение Южнокорейское заботилось о здоровье граждан и отсеивало больных гостей субъекта.

Красный ковролин вывел Нию к миграционной комиссии, где растерянные граждане других конфедераций заполняли электронные бланки на информационных мониторах, а затем дублировали их себе на смартфоны. Являясь приглашённым следователем в рамках мирового законодательства, Ния имела специальный пропуск, избавляющий от бюрократической волокиты. Для таких, как она, выделялось окно со специалистом, который сразу проверял личность сотрудника поддержки и самостоятельно подготавливал документы для таможенного контроля.

После всех процедур и неловких улыбок со стороны Нии, ей дозволили отправиться в зал ожидания, где её должен был встретить человек из субъекта Сарин. Ния понятия не имела, как он будет выглядеть, ведь от Березина поступила лишь краткая информационная сводка. Оставалось только надеяться, что встречающий воспользуется табличкой, где напишет её имя и фамилию правильно.

Всё те же бело-бежевые тона с вкраплениями металлического серого, то же яркое разнообразие электронных и голографических панелей. Толпы людей в закрывающих лица масках, что особенно комично смотрелось на джентльменах в строгих костюмах, блуждающие любопытные взгляды, громкие оклики членов семейств.

Русская речь исчезла уже там, на стадии миграционного контроля. Теперь кругом раздавался корейский или английский, а вот единый язык Азиатской Конфедерации здесь почему-то не жаловали. Ния всего пару раз слышала, как на нём разговаривала парочка зализанных дипломатов с узкими кейсами.

Наконец показались оградительные стойки, за которыми толпились люди, ждущие друзей, родных и близких. Среди серых, белых, чёрных и синих курток, пиджаков и маек выделялись мерцающие таблички с именами. К имени подтягивался номер рейса и привычный для местных социальный статус человека.

Ния перебегала глазами от одной таблички к другой, пока не увидела абсолютно верное написание собственных фамилии, имени, должности, названия субъекта и номера рейса на русском языке. Она медленно подняла взгляд на ожидающего. Черноволосый мужчина в строгом костюме с чёрной маской на лице и невероятно грустными, почти щенячьим глазами так же, как и она, высматривал нужного человека в толпе прибывших.

Ния подошла к нему сбоку и слегка поклонилась, обращая на себя внимание.

– Следователь Хайт, – представилась она на корейском.

Секунду мужчина изучал нового сотрудника, сделав акцент на глазах, ведь её нос и рот тоже были скрыты.

– Приветствую в Южнокорейском подразделении. Я детектив Ли Мин Ки. Прошу за мной, – приглушённо, практически безэмоционально, произнёс он.

И вот так, не задавая лишних вопросов и не выказывая дополнительных знаков уважения, детектив Ли повёл Нию, по-видимому, к личному авто, попутно вернув инфотабличку в соответствующую ячейку у пункта охраны.

Тёплые солнечные лучи компенсировали прохладный осенний ветер. За пределами здания аэропорта Ния смогла стянуть с лица маску и вдохнуть в лёгкие свежий воздух. Детектив же, не оборачиваясь, устремился к уличной парковке. Ния пока не могла понять,