Лидке показалось это очень странным — где это видано, чтобы отец брал на себя самую важную семейную обязанность сыновей? И ещё было неуютно спать на голой земле под открытым небом.

На вторую ночь Нельсон попытался приласкаться к жене — Лидка пнула его в пах.

— Не смей касаться меня! Ничтожество!

Нельсон был жалок. Он всю ночь сидел подле Лидки и говорил, что его отец настоящий тиран и что он находится в полной его воле. Их малочисленный народ живёт ещё на племенном уровне, и государство считается с этим.

Нельсон рассказал, что однажды, когда у отца было хорошее настроение, он разрешил, чтобы Нельсона отправили учиться на ветеринара, — учебу в России оплатило государство (тогда ещё в Сомали был порядок и демократическая власть). Нельсон долго отсутствовал, не оказывал помощи семье, поэтому, когда они приехали, отец удержал их, чтобы вдоволь натешиться Лидкой.

— Пошёл ты! — фыркнула Лидка.

Чмо дикое. Его жену отец месяц пользовал, обрюхатил, а он нюнит, ждёт чего-то. Захочет пожилой козёл — разрешит им уехать в Могадишо, а не захочет — будут всю жизнь прозябать в саванне, подле вонючих коз.

Оказалось, брат Нельсона Згуга тоже ждал разрешения отца уехать в Могадишо, но старик держал его с женой подле себя третий год и у них уже был ребенок, но он умер от антисанитарии.

Лидка заплакала — какая она дура, что приехала сюда. Говорил ей отец: не лезь ты в эту Африку, тем более в Сомали. А оказалось всё гораздо гаже — полная дикость, ни письма послать, ни тем более позвонить. Автобус заезжал сюда раз в месяц. Были бы деньги, пешком ушла, добралась до Могадишо, а там… что там? Дура.

Отец Нельсона велел Лидке работать — медовый месяц кончился. Она рано утром уходила с десятком коз подальше от дома и пасла их дотемна. Так работала вся семья — женщины и подростки, а отец Нельсона, Згуга и сам Нельсон спали весь знойный день в тени дерева или уходили охотиться на грызунов и ящериц.

На третьем месяце, когда у Лидки обозначился животик, случилось ещё более ужасное — она пасла коз и повстречала двух дикарей с копьями. Они были худые, пузатые и высокие, выше её. Они долго, опешив, наблюдали за Лидкой, — белая женщина, в набедренной повязке и с голой грудью, пасёт коз! Дикари кинулись на Лидку. Она отбивалась, плакала, говорила, что беременна, звала на помощь и орала благим матом, но её загнули через поваленное дерево и изнасиловали.

Мальчик Ткага, десятилетний брат Нельсона, периодически прибегавший к Лидке проверить, не растеряла ли она коз, увидев происходящее, щебеча и махая руками, убежал к хижине. Когда через полчаса появились отец Нельсона, Згуга и сам Нельсон, насильники, что-то выкрикивая, припустили бежать. Нельсон и Згуга бросились в погоню, а отец, вместо помощи, вдруг обрушил на Лидку удары своей сучковатой палки. Они решили, что Лидка отдалась чужакам сама.

— За что? За что? Меня изнасиловали!

Но Лидку не слушали. Вернувшись ни с чем, Нельсон и Згуга присоединились к отцу — Лидку били ногами, топтали, плевались, таскали за волосы, пинали во влагалище.

На семейном совете, состоявшемся вечером, Лидку решили выкинуть в саванну на смерть. Она лежала на земле, среди коз, избитая, униженная, и плакала. Она вспоминала мать и отца. Она не хотела умирать.

Сейчас она сидела, связанная по рукам и ногам, под палящим солнцем и пыталась забыться. Жажда давно ушла. Где-то там, за кустами, сидели её мучители — Згуга и Нельсон, охраняли от диких зверей. Он и не Нельсон вовсе оказался, а Бекнга — имя Нельсон ему вписали в паспорт в Могадишо, когда отправляли на учёбу в Россию. Почему африканские страны обожают обучать своих олухов в России?

Где-то жужжала муха. Злая, противная муха. И её жужжание становилось всё громче и громче. Видимо, это уже бред. Из облака пыли вынырнул защитного цвета бронетранспортёр, и на его броне красовался трехцветный флаг. Полоса белая, полоса синяя, полоса красная. Галлюцинация. Это подсознательная мечта — приедут даже на край света и спасут. Ага, наши приедут, жди!

Лидка мотнула головой, отгоняя видение, — привиделось же, посреди Африки российский бронетранспортёр!

Белокожий солдат в российской форме несколько секунд с недоумением смотрел на Лидку, потом вымолвил по-русски, указывая на неё:

— Вот она! Сообщи, мы нашли её!

Эскадренный миноносец «Настойчивый», а следом вертолетоносец «Дерзкий» плюс плавбаза «Астрахань» вошли на рейд порта Могадишо в пятнадцать часов по местному времени; стоял самый зной — пятьдесят пять градусов на солнце, тридцать шесть по Цельсию в тени. На горизонте маячили американские корабли наблюдения «Готтентот» и «Оклахома».

Недалеко от акватории порта прошёл египетский вертолетоносец «Зулус», тоже пристально наблюдавший за российскими военными кораблями.

Две российские АЛЛ уже успели поиграть в прятки-догонялки с американскими «коллегами», двумя АЛЛ «Торнадо», оснащёнными крылатыми ракетами близкого радиуса действия.

— Тесно здесь от друзей из НАТО, — заметил командир «Дерзкого».

Александра, отирая липкий пот, проклинала судьбу. Мало того что в Москве натыкали в задницу уколов от всевозможной африканской заразы, так что из-за болючих шишек сидеть было невозможно, так ещё доставили к месту «спектакля» с приключениями — самолётом привезли к курсировавшей в зоне Мадагаскара группе военных кораблей. Группа состояла из вертолётоносца «Дерзкий», двух крейсеров и двух ударных миноносцев, не считая танкера и плавбаз. На парашютах экспедицию сбросили в море. Их подобрали на борт, и «Дерзкий», в сопровождении миноносца «Настойчивый», сразу взял курс на Могадишо. Плавбаза замыкала шествие российских кораблей.

Высадку десантной группы решили провести немедленно по прибытии в акваторию порта.

На специальных ботах к берегу отправили два бронетранспортёра с командой поиска, всего двадцать пять человек. В первом был Катаев, во втором — майор Андреева. Все были одеты в форму морской пехоты, предназначенной для операций в южных зонах, — палевые камуфляжи, головные уборы на выбор — песочного цвета панамы или кепи, очень напоминающие бейсболки.

Перед высадкой территорию порта облетели шесть российских боевых вертолётов.

Больше всего опасались, как бы боевики Бабека без лишних расспросов не расстреляли вертолёты из мобильных ракетных комплексов. Но Бог миловал. Было тихо, жарко и душно. Бриз с моря нисколько не освежал, воздуха в легких не хватало.

Боты затихли на мели. Из вскрывшегося зева прямо в воду выкатились два бронетранспортёра. Через минуту они уже были на берегу, резво поднявшись по отлогому склону к асфальтовой площадке, оттуда, по заранее отработанному маршруту, покатили к зданию портового управления.

План был прост до отвращения — окружить здание, поймать Бабека и заставить его отказаться от блокады «Обезьяны». Он и так хорошо поживился — выгреб из корабельной кассы массу оборотной наличности.

Что Бабек находился в здании портового управления, по сотовому телефону сообщил информатор — даже в этой дыре, среди диких африканцев, ФСБ имела своих информаторов и завербованных агентов.