их заключению монография должна была вписываться в схемы, созданные административными чинами Академии. Монография не вписывалась в эти схемы. Рисковать никто не захотел.

Корр. Ну и какая у нее судьба теперь?

Ю. П. Запрета пока не сняли…

Корр. А что – разве накладывается какой-то запрет?

Ю. П. Не будьте наивны! Ни на романы, ни на труды иные никто уже давно не выдает «официальных запретов» со штампом и подписями. Их просто не пропускают нигде. Сверху дают негласную команду: «не печатать ни при каких обстоятельствах». И все! Никакие законы о печати и гласности, никакие «перестройки» вам не помогут в этом случае. Если на ваше произведение наложено «вето», можете его класть в стол и смело лезть в петлю или просто позабыть про все, иначе истреплете все нервы и закончите жизнь в психушке. И все же дела не столь плачевны. Мне удалось добиться публикации чрезвычайно малым тиражом популярного изложения моего труда. Это изложение выйдет отдельной книгой под тем же названием. Но хочу предупредить читателя – даже это популярное изложение написано сугубо специфично, в нем сможет разобраться лишь знаток или же большой любитель истории, мифологии, лингвистики. Переложение для свободного чтения, я надеюсь, сделает кто-либо из моих коллег по литературе. Очень мало времени!

Корр. А ведь Вы обещали отвечать на письма читателей!

Ю. П. Опрометчиво пообещал. Теперь корю себя. На миллионы писем ответить невозможно. Надо бросать тогда писанину, бросать все. Но вот этого как раз читатели мне и не простят.

Корр. До недавнего времени считалось, что самую большую корреспонденцию в стране получает Президент. Что Вы скажете по этому поводу?

Ю. П. Подсчитывать не берусь. Но я как-то слышал, что, дескать, Михаил Сергеевич успевает просматривать свою почту и даже отвечать многим, причем просматривать почти всю. Для меня подобная задача невыполнима.

Корр. Как Вы пишете свои романы?

Ю. П. Это особый процесс. Я отключаюсь полностью, переселяюсь в вымышленный мною мир и живу в нем. Иногда мне кажется, что я сам не имею ни малейшего отношения к этому миру, что он вовсе не является порождением моей фантазии. У меня возникает такое ощущение, будто некая Высшая Сила берет мой мозг, а может, и целиком, всего меня, и переносит в самое реальное, настоящее будущее. Понимаете, я чувствую себя в эти минуты и часы не писателем, не творцом, а очевидцем, описателем, хроникером…

Корр. Извините, Юрий Дмитриевич, но ведь будущее в Ваших романах бывает разное: будущее в «Звездной мести» – это одно, а будущее в «Чудовище» или «Сатанинском зелье» – другое. О какой реальности может идти речь?

Ю. П. А кто Вам сказал, что будущее одно?! Это ошибка! Это последствие нашего примитивного первобытного мышления. Каждая узловая точка, бытия дает множество разветвлений. И мы просто не знаем, где именно окажемся мы после прохождения этой узловой точки, а где наши отдвоившиеся клоны. Другое дело, что есть магистральная дорога будущего и есть ответвления и тупики. Страшный тупик – это Подкуполье из «Чудовища». Мы можем попасть в этот тупик, выродиться в мутантов, на которых будут охотиться наши собратья по «общеевропейскому дому» и заокеанские добродетели. Но мы должны найти в себе силы, отказаться от того гибельного пути, на который нас толкают сейчас всем миром. И тогда мы пойдем по магистрали, по той великой дороге, что предначертана нашей Державе и нашему Народу Господом Богом и самим естеством нашим. Вот тогда мы придем к будущему, чем-то похожему на то, что описывается в «Звездной мести», к будущему Великой Возрожденной России, в сердце которой стоит Несокрушимая Твердыня Храма Христа Спасителя. Я верю в Возрождение!

Корр. Сейчас?! Когда мы летим в адскую бездну?!

Ю. П. В истории России часто бывали времена, когда казалось, что все летит к черту на рога. Правда, ничего подобного произошедшему с ней в нашем веке, пока не случалось… и все же нельзя терять веры. Надо верить в Спасение! Недаром ведь сказано, что Бог испытывает того, кого любит. В этом заложен огромный смысл. Вы вспомните – на Россию ополчались все племена, все народы, на нее набрасывался весь мир, казалось она не выстоит, погибнет… Но она всегда возрождалась, всегда сбрасывала с себя врага. Если считать всерьез, Россия не проиграла ни одной войны за всю свою историю, она побеждала если не мечом на поле брани, то долготерпением, выносливостью, верой, трудом. Почему мы должны считать, что Россия проиграет эту войну?

Корр. Не совсем понимаю, о какой войне идет речь. Я не слишком привык доверять метафорам, эпитетам. Вы, наверное, намекаете на нынешнее тяжелое положение? Или может быть, подразумеваете грядущую третью мировую войну, которой нас пугают уже пятьдесят лет, но которая все никак не разразится. Никто не верит в саму возможность начала этой войны, особенно теперь, после так называемой оттепели…

Ю. П. Можно верить, можно не верить… но третья мировая война давно идет, она в разгаре! Не делайте удивленного лица. Все мы прекрасно знаем, ради чего ведутся мировые войны, верно? Это передел зон влияния, перекройка мира, перераспределение сырьевых регионов планеты, рынков сбыта продукции и рынков дешевой рабочей силы. Нас намеренно оболванивали долгие десятилетия, пугали бомбами и ракетами, грозили термоядерной катастрофой. Но поверьте, те, кто нас дурачил – и с одной, и с другой стороны – прекрасно знали, какую они ведут игру. И им ровным счетом было наплевать, что миллиарды людей запуганы и забиты, что они ждут сверху чего-то страшного, более того, именно этой запуганности и забитости добивались двусторонней пропагандой. А когда массы созрели, когда уже никто ни черта не понимал, идущая тихой сапой третья мировая война за колонии, рабсилу и рынки перешла в новую фазу, если хотите – «решающую». И силы на фронтах распределились следующим образом: на одной стороне обескровленная, разграбленная Россия, на другой – весь мир, включая не только тех, кого мы вполне обоснованно называли потенциальными противниками, но и бывшие «друзья»-соратники. На обессилевшую, подготовленную к разграблению Россию набросились все, у кого сил хватило дотянуться.

Корр. Страшная картина!

Ю. П. Картина значительно страшнее, чем мы можем себе представить. Стремительно разрушается система всепланетного равновесия. В течение тысячелетия Россия была несмотря на все беды и горести могучей сверхдержавой, гарантом мира на планете. Россию не могли перетянуть на всемирных весах ни Византийская империя, ни Орда, ни объединенная германо-польско-шведско-литовская средневековая Европа, ни Императорская Франция, взбаламученная авантюристом Наполеоном, ни кайзеровская Германия, ни гитлеровский рейх! Свыше тысячи лет наша планета, ее цивилизованная