был по-особенному украшен.

Уже темнело, и во всех заведениях потихоньку зажигались огни. Девушки зашли в одну из кафешек и выпили кофе с вкуснейшим миндальным пирогом.

На следующий день, в воскресенье, был праздник Мерсе, и подружки вновь отправились на Avenida Diagonal, чтобы посмотреть карнавал.

Это было красочное шествие с барабанщиками и множеством людей в колонне, одетых в самые разнообразные костюмы и маски.

Потом они смотрели, как каталонцы, которые не любят, когда их называют испанцами, строили сложную красочную живую пирамиду.

Так прошёл воскресный день, и девушкам пора было отправляться в обратный путь. Всё было так чудесно, что Надя даже нисколько не расстроилась, когда обнаружила, что у неё во время праздника украли фотоаппарат из сумочки. Что поделать – воришки встречаются в любом крупном городе, особенно на центральных улицах.

Ей было только немножко жаль потерянных снимков – она была неплохим фотографом.

Аня и Надя сердечно попрощались с Эдуардо, который устроил им шикарный прощальный ужин, сели на паром и спустились в свой трюм. В бар они решили на этот раз не заглядывать – ведь завтра их ждал рабочий день.

Они мирно дремали на своих сидячих местах, когда с утра их разбудили пение и топот ног. Это два горячих испанских парня чуть свет устроили импровизированную дискотеку. Любят испанцы попеть и потанцевать!

Паром пришвартовался в порту Пальма-де-Майорки, и заспанные девушки выбрались на берег. Здесь их встречал Томео. Конечно же, он был в рубашке в клеточку и брюках в полосочку. И девушкам ничего не оставалось, как сесть в его машину, несмотря на грозное предупреждение Ани.

Впереди у них были новые рабочие будни на плантациях альгарробаса. Томео тоже не сидел без дела. Он убирал миндаль на специальном тракторе. Эта машина плотно захватывала ствол дерева, потом вокруг ствола раскрывался брезентовый купол, напоминавший перевёрнутый зонтик, трактор сильно тряс дерево, и миндаль осыпался, заполняя купол почти доверху.

Иногда к девушкам на плантацию забредали овцы. Ведь когда Аня с Надей трясли ветви альгарробаса, осыпáлись не только стручки, но и зелёные листья, которые были очень по вкусу животным. Девушкам приходилось отгонять их, чтобы они не мешали работать.

Вечером вся троица, как всегда, собиралась в кухне. Девушки готовили немудрёный ужин, который затягивался надолго, так как Томео любил с ними поговорить.

Надя привезла Томео в подарок из Санкт-Петербурга бутылку водки, и они пригубляли понемножку из этой бутылки чуть ли не целый месяц.

Томео наливал подружкам побольше, а себе плескал совсем чуть-чуть, на самое донышко.

– Томео, почему ты нам наливаешь много, а себе мало? – спрашивали девушки.

– А я буду посмотреть, какие вы, когда выпьете, – с хитрым видом отвечал Томео.

Вечером у них часто находились поводы повеселиться.

– Томео, а почему ты не женишься? – как-то спросила Аня.

– Никто берёт меня, – ответил Томео.

Девушки хохотали. Никаким образом нельзя было втолковать Томео, что в русском языке два отрицания.

Иногда на кухню заходил папа и с недоумением наблюдал за их весельем. Он не понимал, что они говорят и над чем так смеются, но при этом весело и добродушно улыбался.

У папы в спальне стоял инкубатор, а в нём были яйца какой-то экзотической птицы. Он ждал появления птенчиков и даже отметил в календаре Томео, который висел на кухне, этот день, подписав рядом «pajaros»[1].

Когда папа заходил на кухню, девушки встречали его радостными криками: «Pajaros! Pajaros! Cuando pajaros?»[2]

Как-то раз подружки, как обычно, собирали альгарробас. Погода с утра стояла чудесная – светило солнце, но было не слишком жарко, с моря дул лёгкий ветерок. Вдруг к полудню что-то в атмосфере начало меняться. С севера подул сильный ветер, и из-за гор начали неумолимо надвигаться свинцово-синие тучи. Птицы стали летать прямо над землёй, ветер подхватывал и гнал по полю сбитые зелёные листья. Буквально через несколько минут стремительно пошёл дождь – да не дождь даже, а настоящий тропический ливень.

Девушки спрятались под самое большое дерево альгарробаса, которое они ещё не успели обтрясти. Но мощные струи дождя легко пробивали густую листву, и через каких-то пять минут Аня с Надей были уже насквозь мокрые.

Ветер задирал их длинные юбки, ливень методично поливал и без того промокших девушек. Они не знали, как долго это будет продолжаться и что им делать. Косые струи дождя всё не переставали бить их замёрзшие тела. А Томео всё не ехал и не ехал…

Наконец ливень начал стихать. Тучи постепенно рассевались, над горами показались первые робкие лучи солнышка. Но совсем продрогшие подружки так и оставались стоять под деревом, прижавшись друг к другу.

В конце концов приехал и Томео. Оказалось, что он работал где-то далеко и не мог приехать раньше. Он был очень расстроен тем, что девушки так промокли, и всё переживал, что они теперь могут заболеть.

«Ах вы мои мокрые цыплёнки!» – всё причитал Томео на обратном пути. Дома девушки быстро переоделись во всё сухое и вывесили свои мокрые вещи во дворике. А потом пошли на кухню отогреваться горячим чаем и водкой – вот когда действительно пригодилась привезённая Надей бутылка!

По каким-то неуловимым признакам Надя догадывалась, что Томео больше нравится Аня – маленькая, худенькая, ловкая, с большими карими глазами. Надя не обижалась, а молча как бы уступала его подруге.

А вот папе больше нравилась задумчивая, немного грустная Надя – высокая и стройная, с длинными каштановыми волосами, собранными в узел. Однажды девушка сидела в гостиной и читала какой-то английский журнал, а папа подошёл к ней и по-отечески нежно погладил по голове.

Иногда они все вместе ужинали во внутреннем дворике. На улице быстро темнело, в небе зажигались яркие южные звёзды, в воздухе пахло апельсинами и лавандой, где-то пели свои песенки сотни цикад. Эти их домашние ужины в полутьме были просто чудесными.

Один раз девушки испекли на ужин блины и начали учить Томео, как их правильно есть. Томео послушно положил джем на блин и свернул его трубочкой. Разумеется, джем тут же начал выливаться с другой стороны.

– Отвалилось от варенья! – с огорчением констатировал этот факт Томео.

Однажды вечером Томео опять отвёз их в ресторан поужинать. Они, как обычно, наслаждались изысканным вкусом местных блюд и терпким испанским вином. Когда ужин был почти закончен, им неожиданно поднесли три огромные порции мороженого, украшенные фруктами и листочками мяты. Девушки с любопытством оглянулись по сторонам, недоумевая, кто бы мог прислать им этот роскошный десерт. Как вдруг заметили того самого мачо, с которым они