октября семнадцатого года

Итог таков: кровавые расправы,

Туннели горя…

Но расплаты час

Грядет.

И это знаешь ты, дрожащий

От холода в своем пальтишке тесном…

Нева. И милой песни долгий взлет.

ЧЕЛОВЕК РАСПРЯМЛЯЕТСЯ В ВЕЧНОСТЬ,

ПРОСЫПАЕТСЯ В НЕМ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ.

* * *

Да, все мы знаем, господа убийцы,

И незачем чесать вам языком.

Такое повторялось многократно

В истории и повторится вновь.

Европа содрогнулась, услыхав,

Как волосы горящие трещали

У девушки, спалившей в знак протеста

Себя

У президентского дворца.

Тебя спасая, милая свобода.

Пред канцелярией

Швыряли суматошно

Предатели друг другу пистолеты —

И вот уж в сердце целит генерал.

Да, все мы знаем, господа убийцы,

И незачем

Теперь вилять хвостом!

Под облаком сернистых испарений

Он умирает, Сальвадор Альенде.

Тебя спасая, милая свобода!

О Вальпараисо!

В колыбель рассвета,

Сюда, к твоим морщинистым стенам,

Приносят моряки свои большие

Зеленые цветы вечерних волн.

И снова нежно ластятся, как кошки,

К стране твоей

Концерны США.

Все ярче занимается, все выше

Свободы пламень над твоей могилой,

Над острыми хребтами Кордильер.

Не растоптать вам, мерзостные крысы,

Рассвет.

Да пробудится лесоруб!

Тебя спасая, милая свобода.

Огонь борьбы и веры все сильней,

Диктаторы всех званий и мастей.

Мы здесь, хорьки вонючие, мы здесь!

МЫ — МЕСТЬ!

МЫ — МЕСТЬ!

МЫ — МЕСТЬ!

* * *

На Антиплано, на плато гигантском

Между двумя хребтами грозных Анд

На высоте четыре тысячи метров

Ты подаешь сигнал всем беднякам

Америки Латинской,

Че Гевара!

КТО ХОЧЕТ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА,

ПУСТЬ ЦЕЛИТСЯ НАВЕРНЯКА.

Как объяснили бывшие солдаты

Из роты «Б»:

Энеинос, Бальбои и Чоку, —

Ко анданте Че Гевару

В полк привели в 11 часов.

ВЛАДЕТЬ ЗЕМЛЕЙ ИМЕЕМ ПРАВО!

А было так: по одному из склонов

Ла-Игера спускались партизаны.

Один из них, с оружьем за спиною.

Поддерживал двух раненых друзей:

ЭТО ЕСТЬ НАШ ПОСЛЕДНИЙ…

То были боливиец Симон Куба

С кровоточащей раной на лице

И Анисенто (тот после ранения

Ослеп и тоже кровью исходил).

И РЕШИТЕЛЬНЫЙ БОЙ!

У Че Гевары правая нога

Была прострелена, и он шагал, хромая,

С большим трудом…

ТЫ ХОЧЕШЬ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА? —

ТАК ЦЕЛЬСЯ ЖЕ НАВЕРНЯКА!

«Когда попал я в это помещенье, —

Расскажет младший лейтенант Теран, —

Че на скамье сидел.

Меня заметив,

Спросил:

— Ты что, пришел убить меня?

ВЛАДЕТЬ ЗЕМЛЕЙ ИМЕЕМ ПРАВО!

Смутившись, не зная, что ответить,

Я голову потупил и молчал.

— А что от них добились на допросе?

— Ни слова, — успокоил я его.

— То были благородные ребята, —

Сказал негромко команданте Че…

Мы с ним не больше тридцати секунд

Потолковали, но за это время

Он начал мне казаться великаном,

И я струхнул:

А вдруг он на меня

Набросится сейчас…

Но Че Гевара

Сказал:

— Ты убиваешь человека.

Старайся целиться наверняка.

ВЛАДЕТЬ ЗЕМЛЕЙ ИМЕЕМ ПРАВО!

Тогда я отступил назад к дверям,

Закрыл глаза и застрочил…

Гевара

Упал на землю, дернулся, и кровь

Обильно потекла.

Ко мне вернулась

Решительность: я снова приложился

И увидал: прострелены плечо,

Рука и сердце.

Команданте Че Гевара

Уже был мертв…

ВЕСЬ МИР НАСИЛЬЯ МЫ РАЗРУШИМ!

КТО БЫЛ НИЧЕМ, ТОТ СТАНЕТ ВСЕМ!

А вещи команданте Че Гевары

Мы тут же поделили как трофей.

Винтовку схапал Хоаким Зенето,

Часы же, марки «Роллекс», — генерал

Овандо; трубку курит на привалах

Сержант Хуансо…

Вот, пожалуй, все».

КОГДА НАСТАНЕТ ГРОЗНЫЙ ЧАС ОТМЩЕНЬЯ,

МЫ БУДЕМ ЦЕЛИТЬСЯ НАВЕРНЯКА!

Гевары окровавленная блуза,

Всходи и заходи на небосклоне,

Пока не канет в вечность мир убийц!

ВЫ ЖЕРТВОЮ ПАЛИ В БОРЬБЕ РОКОВОЙ,

ЛЮБВИ БЕЗЗАВЕТНОЙ НАРОДУ,

ВЫ ОТДАЛИ ВСЕ, ЧТО МОГЛИ, ЗА НЕГО,

ЗА ЖИЗНЬ ЕГО, ЧЕСТЬ И СВОБОДУ.

* * *

ПОД БРЕМЕНЕМ МУК И СКОРБЕЙ,

ГРЯДЕШЬ ЛИ, О ВРЕМЯ ЛЮДЕЙ!

МЫ — ЗДЕСЬ!

Как жажды пыльные порталы.

Мы здесь! Ладони каждого из нас

Гвоздями безнадежности прошиты,

И вывернуты из орбит глаза,

И уши глохнут от несметных воплей.

Но слову правоты вовек дано

Нестись над колыбелью и могилой,

Меж дураков, бездельников, шутов,

Вралей всех званий и мастей, —

Свергая

Тиранов,

Разметая в прах уловки

Высокопарных снобов,

Разбивая

Скорлупки дохлых догм,

Ниспровергая

Презренную стратегию дельцов.

Наш путь тяжел, но — верю — освящен

Животворящим пламенем столетий.

Звени, надежды майский соловей,

Цветы твои еще не распустились,

Еще наш век кричмя кричит от боли,

И кости перебитые торчат,

Еще повсюду треск пальбы…

Планета,

Еще твой воздух горестен, как вздох

Судьбы разбитой,

Как мильоноротый

Голодный стон,

Как безысходность будней

Рабов, униженных и оскорбленных,

Как смерть детей.

НО МЫ СТОИМ СТЕНОЙ!

Мы — утреннее пение влюбленных,

Мы — шестерни сочувствия,

Мы — шепот

Осенних лиственниц, —

Хотя ладони

У каждого из нас кровоточат.

Но слово правоты освящено

Животворящим пламенем столетий.

И наших дел несметные ростки

Светло на нивах века прорастают,

В недостижимых высях над планетой

Соединяясь в имя:

ЧЕЛОВЕК.

* * *

МИЛЬОНЫ ЛЮДЕЙ ОПЛЕТАЮТ

ЗМЕИНОЮ СТАЛЬЮ ОКОВ

ЗА ТО, ЧТО ГЛАЗА ИХ БЛИСТАЮТ

СВОБОДОЙ ГРЯДУЩИХ ВЕКОВ.

НАМ, МИЛЬОНАМ НИЩИХ, СИРЫХ,

ГОЛОДАТЬ И ХОЛОДАТЬ.

А РВАЧАМ В ДОМАХ КРАСИВЫХ,

БОГАЧАМ В НОРАХ КРЫСИНЫХ —

ЖРАТЬ, РЫГАТЬ, ЗЛОСЛОВИТЬ, СПАТЬ.

БРАТЬЯ! СКОЛЬКО Ж МОЖЕТ ДЛИТЬСЯ

УЖАС КРЕСТНОГО ПУТИ?