В своей каюте на борту «Наварры» Гаунт перечиты­вал свежие разведсводки. Танит потеряна, как и шесть планетарных систем, павших под натиском армады Ха­оса, проскользнувшей за линию фронта, растянутого по вине Макарота. Теперь силы Крестового похода вынуж­дены были развернуться и вступить в бой с нежданным противником. Обрывочные сообщения говорили о три­дцати шести часах космической битвы при Циркудусе. Крестоносцы теперь вели войну на два фронта.

Жестокий приказ Гаунта об отступлении спас три с половиной тысячи бойцов, чуть больше половины об­щей численности танитских полков, и большую часть их оснащения. Как ни цинично это звучит, но в каком- то смысле это можно назвать победой.

Комиссар выудил из кипы документов на столе инфопланшет и проглядел его содержимое. Официаль­ное письмо самого Макарота, восхваляющее инстинкт самосохранения Гаунта, а так же его подвиг, сохранив­ший немало бойцов для Крестового похода. Гибель це­лой планеты и ее населения он не счел нужным упо­мянуть. Он писал о «верном решении полковника-комиссара Гаунта, о его верной оценке безвыходности ситуации» и приказал оставаться у Намета в ожида­нии дальнейших приказов.

Гаунта тошнило от этих комплиментов. В сердцах он швырнул планшет куда-то в сторону.

Переборка сдвинулась, впуская в каюту Креффа. Помощник капитана Крефф, мрачного вида бритоголо­вый моряк, был облачен в плотно сидящую изумруд­ную форму флота сегмента Паиификус. Первым делом он взял под козырек. Это была пустая и совершен­но ненужная формальность — Крефф заменял Зима на посту адъютанта и появлялся в этой каюте раз по де­сять в час с тех самых пор, как Гаунт поднялся на борт.

— Есть новости? — спросил комиссар.

— Астропаты говорят, скоро что-то произойдет. Воз­можно, придет наш приказ. Пока это только предчув­ствие, возмущения в потоке. Да, и еще… ну… — С первого взгляда было ясно, что Крефф чувствует себя неуютно.

Они с Гаунтом практически не знали друг друга. Зим привыкал к своему комиссару не один год.

Зим…

— Что еще? — подтолкнул его Гаунт.

— Я хотел спросить, не желаете ли вы обсудить некоторые более насущные вопросы? К примеру, мо­ральное состояние солдат.

— Хорошо, Крефф, — комиссар встал из-за стола, — говори, что думаешь.

Офицер замешкался.

— Я имел в виду не со мной… вас ждет солдатская делегация…

— Кто-кто? — резко переспросил Гаунт.

— Делегация танитцев. Они хотят с вами погово­рить. Прибыли на борт полчаса назад.

Гаунт вынул лазерный пистолет из кобуры, висев­шей на спинке кресла, и проверил обойму.

— Скажи, Крефф, это что, тактичный способ объ­явить о мятеже?

Офицер только покачал головой и невесело усмех­нулся. Гаунт вернул оружие в кобуру, и напряжение спало.

— Сколько их там?

— Пятнадцать. В основном призывники. Несколь­ким офицерам удалось выбраться.

— Пришли ко мне троих. Троих, не больше. Пусть сами выберут кого.

Гаунт вернулся за стол. Сперва он хотел надеть ки­тель и фуражку. Потом взглянул на свое отражение в высоком стрельчатом окне каюты. На все свои два мет­ра и двадцать сантиметров крепких костей и сухих мышц. Резкие черты узкого лица, в которых ясно чита­лась угроза. Коротко стриженные светлые волосы. Сей­час на нем были высокие сапоги, галифе с высокой та­лией на кожаных подтяжках, рубаха с короткими рука­вами. Китель и фуражка придадут ему властности и авторитетности. А мускулистые открытые руки проде­монстрируют его силу.

Вновь лязгнула переборка, вошли трое. Гаунт смот­рел на них, не говоря ни слова. Один был выше и старше комиссара, мощный, уже с намечающейся пол­нотой. По его могучим рукам змеились татуировки. На заросшем бородой лице ярко блестели глаза. Вто­рой — тонкий, мрачный, зловещей красотой напоми­нающий змею. Вокруг его глаза раскинула лучи тату­ировка звезды. Третьим был молодой волынщик.

— Что ж, давайте знакомиться, — бесхитростно предложил Гаунт.

— Меня зовут Корбек, — отозвался здоровяк. — А это Роун.

Змей слегка кивнул.

— Парня вы знаете, — добавил Корбек.

— Не по имени.

— Майло, — четко представился юноша. — Брин Майло.

— Я так понимаю, вы пришли мне сообщить, что люди Танит желают меня прикончить, — все так же просто сказал комиссар.

— Истинно так, — произнес Роун.

Это произвело на Гаунта впечатление. Никто из них не удосужился проявить уважение к его званию. Ника­ких «сэр» или «комиссар».

— Вы знаете, почему я сделал то, что сделал? — спросил их Гаунт. — Знаете, почему я приказал увести полки с Танит и оставил ее на смерть? Понимаете ли вы, почему я отклонил все ваши требования вернуться и сражаться?

— Мы имели право… — начал было Роун.

— Наш мир погиб, полковник-комиссар Гаунт,— прервал его Корбек, и Гаунт резко поднял голову, ус­лышав уставное обращение. — Мы видели в иллюмина­торы, как он сгорает в огне. Вы должны были позволить нам остаться и сразиться. Мы готовы были погибнуть за Танит.

— И вы все еще можете это сделать, просто в дру­гом месте. — Комиссар встал. — Вы больше не принад­лежите Танит. С того самого момента, как вас выве­ли на Поля Основания. Вы — имперские гвардейцы. Прежде всего, вы — слуги Императора.

Затем он отвернулся к окну, повернувшись к танитцам спиной.

— Я скорблю о любом потерянном мире, о лю­бой загубленной жизни. Я не желал смерти Танит, как не желал оставлять ее врагу. Но я должен испол­нять свой долг перед Императором, и Крестовый по­ход Саббатских миров должен продолжаться во бла­го всего Империума. На Танит вы могли лишь уме­реть. Если смерть — все, чего вы ищете, со мной вы получите все шансы найти ее. Единственная проблема в том, что мне нужны солдаты, а не трупы. — Гаунт смотрел в темноту космоса. — Не дайте этой потере раздавить вас, обратите вашу боль в боевой дух. По­думайте как следует! Большинство солдат Имперской Гвардии никогда не возвращаются домой. Вы не ис­ключение.

— У большинства есть куда возвращаться! — гнев­но бросил Корбек.

— Большинство могут лелеять надежду пережить кампанию и поселиться в каком-нибудь мирке, кото­рый их командир завоюет. После Бальгаута Слайдо сделал мне подарок. Он даровал мне звание полковни­ка и право на поселение на первой же планете, кото­рую я завоюю. Выполняя свой долг, вы поможете мне, и я разделю с вами этот новый дом.

— Взятку предлагаете? — поинтересовался Роун.

— Нет, это просто обещание, — мотнул головой ко­миссар,— Мы нужны друг другу. Мне нужны сильные, целеустремленные солдаты. А вам нужно что-то, что

утолит вашу боль, что-то, ради чего стоит сражаться и чего стоит ждать от будущего.

В отражении Гаунт заметил некий отблеск. Но не шевельнулся.