года входившие в состав СССР, и ещё пять стран из бывшего социалистического лагеря. Вполне логично возникает вопрос: зачем ЕС эта обуза? Экономически слабые страны, промышленность которых нуждается в модернизации – какая выгода от них для Великобритании, Германии и Франции? Конечно, можно разместить на новых территориях филиалы европейских автомобильных концернов – относительно дешёвая рабочая сила обеспечит рост прибыли. Но для этого совсем не обязательно, чтобы эти страны числились в ЕС – примером служит Россия, где зарубежные компании давно уже наладили выпуск своих автомобилей.

Вступление в ЕС стало прологом к более важному событию – присоединению к НАТО и последующему перемещению военных баз всё ближе к российской государственной границе – это создаёт новые угрозы для России. Угрозы угрозами, однако при современных методах ведения военных действий реальная польза от подобных баз для США и НАТО незначительна. Так стоило ли тратить миллиарды долларов на совершенствование транспортной инфраструктуры Польши и на дотации производителям сельскохозяйственной продукции в этой стране?

Напрашивается единственное объяснение – эти восемь стран, а позднее ещё Болгария и Румыния, были приняты в Евросоюз под давлением США, которые наверняка нашли необходимые аргументы – продвижение демократии на восток, забота о населении, исстрадавшемся за время «советской оккупации», недопущение возврата в орбиту влияния России. Но главный аргумент в пользу расширения Европейского союза на восток, о чём власти США наверняка помалкивали, состоит в том, что антироссийски настроенные государства – прежде всего, Польша и страны Прибалтики – будут противодействовать сближению ЕС с Россией, которое экономически выгодно Франции, Германии, Италии и некоторым другим членам ЕС. Тут можно быть спокойным – отныне в Евросоюзе есть силы, которые не допустят консенсуса, если он противоречит интересам США.

В книге «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство» (The choice: global domination or global leadership), опубликованной в 2009 году, Збигнев Бжезинский находит ещё один, казалось бы, неопровержимый аргумент в пользу участия США в делах Европы:

«Уход могущественной Америки с западной периферии Евразийского континента был бы равнозначен превращению Евразии в арену новых непредсказуемых конфликтов между главными евразийскими соперниками».

Можно согласиться с тем, что улица без полицейских чревата превращением её в арену беспорядков. Это утверждение вполне справедливо, если речь идёт о неблагополучных районах американских и европейских городов. Однако цивилизованные люди сумеют договориться без надсмотрщика или вооружённого посредника. Надо только предоставить им такую возможность, а не бряцать оружием по любому поводу, что в ряде случаев напоминает запланированную провокацию. До сих пор именно США, вольно или невольно, становились виновниками конфликтов, которые один за другим возникали на Балканах, на Ближнем Востоке, на Украине. Здесь можно спорить лишь о том, предсказуемо ли это было или нет, заинтересована ли Америка в разжигании конфликтов или они стали результатом ошибок американского правительства.

А вот и долгожданное признание Бжезинского в том, какие проблемы ожидают США, если они откажутся от вмешательства в дела Европы:

«Политически мощная Европа, способная конкурировать с Соединёнными Штатами на экономическом поприще и при том не зависящая от них в военном отношении, неотвратимо принялась бы оспаривать верховенство Америки в двух регионах, имеющих для США жизненно важное стратегическое значение – на Ближнем Востоке и в Латинской Америке».

Опасение вполне логично и оправданно. Именно поэтому США стараются прочнее привязать к себе Евросоюз – чтобы иметь возможность вовремя пресекать нежелательные европейские инициативы. Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнёрство может стать весьма существенном подспорьем в этом деле, поскольку ослушник многое потеряет, если попробует вести сепаратные переговоры, например, с Ираном или Сирией за спиной Соединённых Штатов.

Впрочем, если соглашение, не санкционированное США, окажется очень выгодным, то его реализации не сможет помешать даже трансатлантическая солидарность. Тогда авторитет Соединённых Штатов в Европе упадёт, следствием чего могут стать новые внешнеполитические инициативы европейских государств, противоречащие интересам США. Так стоит ли тратить силы на вмешательство в дела Европы, если желаемый результат не гарантирован?

Однако в запасе у Бжезинского есть самый последний, самый главный, поистине убийственный аргумент в пользу объединения Европы под присмотром США, где роль надсмотрщика и защитника исполняет НАТО:

«Отказаться от продвижения в Центральную Европу – значило бы бросить на произвол судьбы по-настоящему нестабильный пояс не очень благополучных и плохо защищённых европейских государств, зажатых между процветающим Западом и охваченной смутой постсоветской Россией».

Когда речь идёт о судьбе целых государств, тут уже явно не до смеха. Правда, не совсем понятно, от кого НАТО защищает, к примеру, Венгрию или Румынию – вряд ли от Турции или от миролюбивой Австрии. Россия о «продвижении в Центральную Европу» даже не мечтает – все силы направлены на строительство мощной экономики и обеспечение национальной безопасности. На самом деле, привлечение в НАТО «не очень благополучных государств» вызвано желанием американских властей распространить своё влияние на всю Европу, само собой, в расчёте на приемлемые дивиденды.

Несмотря на высказанные сомнения, необходимо признать, что претензии Соединённых Штатов на роль строителя объединённой Европы оправданы – не зря же были выделены немалые финансовые средства на осуществления плана Маршалла. Нет сомнения, что таким образом США внесли немалый вклад в возрождение Европы после окончания второй мировой войны. Вполне естественно, что при этом не были забыты и национальные интересы США, но главная удача – страны, подписавшие договор, отказались от участия коммунистов в европейских правительствах. Так что первая попытка создания регионального объединения, подконтрольного США, в значительной мере удалась.

Глава 3. Троянский конь партнёрства

Эту главу снова приходится начать со слов Збигнева Бжезинского – на этот раз из книги «Америка и мир. Беседы о будущем американской внешней политики». Было бы странно не использовать эту возможность, поскольку известный политолог нередко высказывал мысли, которые американские политики стараются скрывать. Впрочем, здесь Бжезинский предельно убедителен и столь же краток:

«В двадцатом веке Европа поставила нас перед проблемой войны или мира, и её решение стало нашей главной задачей. В двадцать первом веке Азия ставит нас перед проблемой соревнования или упадка».

Довольно странно читать слова о возможности упадка после многочисленных заявлений Бжезинского об экономическом превосходстве США над другими странами, о верховенстве на Ближнем Востоке и в Латинской Америке, о том, что Европа – всего лишь протекторат, а в лучшем случае – плацдарм. И вот, как выясняется, придётся кого-то либо догонять, либо заставить умерить свой пыл, дабы не возникали сомнения в способности Соединённых Штатов взять на себя роль мирового лидера. Похоже, догонять уже нет сил, поэтому следует искать иные методы.

В марте 2013 года Том Донилон, в