Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А за окном все сверкало и серебрилось в ярких лучах солнца. Голубая лазурь неба, кружева инея и длинные тени на снегу…
— Ой, на улице самая настоящая зима! — воскликнула девушка и невольно поежилась. Холода Мира не любила.
— Классная погодка! Мы сегодня с друзьями обещали девчонок на горку сводить! — Степик подошел сзади, натягивая на футболку свитер, и тоже глянул в окно.
Мира с удовольствием бы сходила на горку… Жаль, не с кем… Она не могла попросить Степика взять ее с собой. И друзья, и компании у них всегда, с самого детства были разные. Разница в семь лет в этом плане была ощутимой. Мира считалась маленькой для окружения Рудинского, а у самой здесь никогда и не было друзей.
— Унукі мае, — в комнату заглянула баба Нина. — Снеданне ўжо гатова, стыне. Хадземце, паядзім. Сцяпан, ты не замерз уночы?
— Нет, бабуль, нормально спал. А че, может, дров наносить еще за грубку? Или ты хочешь печь топить?
— Трэба печ затапіць! На вуліцы халодна, а бабы кажуць, што будзе яшчэ халадней! Я ўранні печ вытаплю, а вечарам грубку, і будзе цёпла! А то яшчэ памерзнеце ў бабы! Я к вечару кашы пшоннай хочу зрабіць, Міра яе любіць. На вячэру з малаком паясцё!
— Для Миры, как всегда, все самое вкусное! — проворчал Степик и, отвернувшись от окна, побрел в переднюю комнату, где баба Нина уже наливала им горячего бульона. — Что за несправедливость!
— Вот повозмущайся еще, и я тебе ничего не оставлю! — усмехнувшись, сказала ему в спину девушка, следуя по пятам.
Они уселись за стол и тут же набросились на еду. Трапеза затянулась до полудня, поэтому и за водой к колодцу выбрались только после обеда.
Летом к колодцу вдоль заборов вела тропинка, сейчас же ее основательно и безнадежно замело снегом. Поэтому они вышли на проезжую часть, расчищенную и накатанную, блестящую, как стекло. Мира сделала пару шагов и, поскользнувшись, шлепнулась. Ведро с громким стуком отлетело в сторону, всполошив стаю ворон, а Степик обернулся и рассмеялся.
— Очень смешно! — обиженно буркнула девушка.
— Ты права, куда смешнее было бы, если бы ты упала с полным ведром! — беспечно отозвался Степик.
Мирослава состроила ему рожицу.
Степик отвернулся и пошел дальше, посмеиваясь, а Мира, с трудом поднявшись, поплелась следом, размышляя, какую бы гадость ему устроить. Сперва решила подножку подставить, но, здраво оценив собственные возможности, передумала. Зато слепила снежок. Хороший такой, большой и крепкий.
— Степик! — окликнула братца медовым голоском.
Рудинский обернулся, хоть и предполагал, что сестренка может устроить ему какую-нибудь «заподлянку». И не ошибся. Снежок полетел ему прямо в лицо. Он уклонился от снежка и ринулся к девушке, на ходу сгребая снег в ладони.
— Степик!!! — завизжала Мирослава и, откинув в сторону ведро, заметалась на дороге. — Степик, так не честно! Ты просто гнус!
— А кто говорит о честности? — смеялся тот.
Мира побежала к бабушкиному дому, намереваясь провернуть обходной маневр, чуть не упала, едва удержавшись на ногах, правда, очень ненадолго. Ее настиг снежок, разбившись о спину, а потом и Степик. Он толкнул ее и повалил в сугроб на обочине дороги.
— Степик, пусти! — заверещала девушка.
Она отчаянно отбивалась, но братец-то был сильнее. Он обсыпал ее снегом, так и норовя запихнуть его за шиворот куртки. Мира смеялась, визжала, загребала снег руками и бросала его в Степика.
Она первая вскочила на ноги и стала отряхиваться.
— Степик, я уже вся мокрая! — пожаловалась.
— Так и я не лучше! — возмутился Степик. — Но теперь мы квиты!
— Квиты, квиты! Ты мне лучше помоги отряхнуться!
— Ты лучше домой иди, я сам принесу воды. А то еще замерзнешь и заболеешь, как раз под Новый год!..
— Нет, все нормально! Не замерзну! Пошли ведра собирать, а то люди подумают, что мы с тобой сошли с ума!
— Люди? Да где здесь люди! Не видать никого!
Мирослава огляделась по сторонам.
— Что значит, никого? Вон, смотри, кто-то идет! — сказала она, кивнув на идущего по дороге им навстречу мужчину. Но особого значения его появлению не придала. Ну, идет себе человек и идет. Мало ли куда идет и зачем.
Гораздо больше ее заботило то, что бабушка небось уже волнуется из-за их долгого отсутствия.
И только когда мужчина поравнялся с ними, в глаза бросился низко надвинутый капюшон, словно специально скрывающий лицо.
Мира проводила незнакомца недоуменным взглядом и обернулась к Степику.
— Ты чего? — спросила его, заметив, как пристально брат смотрит вслед мужчине.
— Да так… — уклончиво ответил Степик, направляясь к разбросанным ведрам.
— Ты его знаешь? — не отставала девушка.
— Нет.
Баба Нина действительно волновалась. Закутавшись в пуховый платок, стояла на крыльце, высматривала внуков.
— Сцяпан! Міраслава! А дзе вы былі? Я ўжо думала, мо здарылася што! Думала, мо ў калодзеж зваліліся!
— Да нет, бабуль, все нормально! Мы с Мирой просто решили детство вспомнить! — улыбнулся Степик.
— А-а… ну давайце хутчэй у хату! — старушка с большой осторожностью повернулась на крыльце и взялась за ручку двери, но, как будто что-то вспомнив или только сейчас заметив, обернулась. — Міра, а што гэта ты нейкая мокрая ўся?
— Да это я так, бабушка! Мы со Степиком немного в снежки поиграли! — ответила Мира, а у самой зубы уже отбивали дробь.
— Ай-ай-ай! — укоризненно покачала головой баба Нина. — Якія сняжкі? Мароз вунь які на вуліцы! Давай у хату хутчэй і скоранька чаю гарачага! Во, толькі табе ў бабы захварэць не хватала!
Ожидая, пока Степик приготовит чай с малиной, Мирослава сбросила с себя мокрые джинсы и куртку, натянула вельветовые спортивные штанишки, теплые шерстяные носки и забралась к себе на кровать. Натянув одеяло на колени, отодвинула занавеску в сторону, намереваясь немного почитать, согреваясь. Степик и бабушка то и дело заглядывали к ней. Братец даже не раз дотрагивался до ее лба, проверяя, нет ли температуры. Их искреннее участие и забота были приятны.
Степик не пошел с друзьями на горку, как собирался. Вместо этого, устроившись у себя в закутке, тоже с книгой, нет-нет да и вытягивал шею, чтобы убедиться, что с сестрой все в порядке.
Мира не заметила, как уснула, согревшись и разомлев от тепла и чая. Разбудил ее громкий и решительный стук в дверь. Девушка открыла глаза, но не сразу смогла понять, утро или вечер сейчас, где и зачем так громко стучат.
В грубке трещали дрова, в передней комнате горел свет и звенела посуда.
Мирослава потянулась и села, не вставая с постели.