–Вся в мать.– Он слегка улыбается.– Я каждый день благодарю богов, что она не унаследовала мою мерзкую рожу.

Гектор по-своему красив в своей грубоватой манере, у него песочного цвета волосы и добрые глаза, но он прав: победителем конкурса красоты ему в обозримом будущем не стать. Я широко улыбаюсь, не обращая внимания на Париса.

–Ты, надеюсь, не собираешься состязаться? К тому же у тебя уже есть жена. Я вообще думал, что ты на полпути, чтобы уйти в отставку.

–Семья,– пожимает плечами он.

Я киваю, будто понимаю, о чем он говорит. Моя единственная семья – это Патрокл и отряд, которым мы руководим. Кто мои родители – загадка. Видимо, они не хотели детей, поэтому последовали традиции и оставили ребенка (то есть меня) на ступенях храма. Я вырос в одном из приютов, которыми руководит Гера, но сомневаюсь, что она хоть раз бывала там с тех пор, как я родился. В восемнадцать мне представился выбор: работать на Ареса, Посейдона или Деметру. Хотя особого выбора не было. Я оставался помощником Ареса в течение нескольких лет, пока Афина не вытащила меня из этого болота и не показала, каким может быть величие.

Оно всегда было моим предназначением.

–Теперь пришло время кандидатам выйти вперед.

Зевс делает шаг назад и жестом приглашает высокую чернокожую женщину. На ней костюм светло-серого цвета, который оттеняет теплый, темный оттенок ее кожи. Черные волосы коротко подстрижены на висках, а на макушке оставлены более длинные локоны. Афина.

Она оглядывает зал, будто оценивает собравшихся. Зная ее, уверен, что именно это она и делает.

–Как только вы выдвинете свою кандидатуру, выйти из состязания возможно будет, проиграв в испытании или заявив о прекращении участия. Испытания не предусматривают смертельного исхода, но… всякое случается. Будьте готовы пожертвовать всем.

Парис выныривает из-под руки Гектора и выходит вперед.

–Я Парис Хлорос. Я пожертвую всем.

Ничего не могу с собой поделать. Бросаю взгляд на Елену, чтобы увидеть ее реакцию. Она свирепо смотрит на своего бывшего, ее бледная кожа приобрела зеленоватый оттенок. Парис подмигивает ей, будто не замечает ее убийственного взгляда. Сомневаюсь, что он переживет брачную ночь, если завоюет титул Ареса.

Но этого не произойдет, потому что Парис мне не соперник. Гораздо больше меня беспокоит Гектор, который выступает вперед и произносит традиционную фразу. Аякс, еще один бывший командир Ареса, и человек, которого я считаю другом, выходит следующим. За ним чернокожая женщина с покрытым шрамами лицом. Ее зовут Аталанта, и она так стремительно двигается, что мне уже ясно: она окажется чертовски быстрой.

Претенденты по очереди выходят вперед. Я замечаю тех, кого Патрокл ожидал увидеть, и тех, кого не ожидал. Они не вызывают у меня интереса. Среди них есть несколько настоящих соперников, но в основном это все члены привилегированных семей, которые вращаются в кругах Тринадцати. Они собираются принять участие в состязании, просто потому что не могут упустить шанс завоевать этот титул, но на самом деле не представляют угрозы для меня.

Пробегает волна шепота, и, оглянувшись через плечо, вижу двух мужчин, которые пробираются сквозь толпу. Люди суетятся, чтобы убраться с их пути. Оба мужчины похожи внешне: загорелая кожа, каштановые волосы, темные глаза. Они оба крупнее меня.

–Большие ублюдки,– шепчу я.

Тот, что выше ростом, бросает на меня пугающе пустой взгляд, проходя мимо. Зал стих, вероятно, почувствовав то же, что и я: сюда забрели настоящие хищники. Но, что еще важнее, они чужаки.

Парень ростом пониже выходит первым и отвешивает показной поклон.

–Я Тесей Виталис, и я готов пожертвовать всем.

Афина приподнимает бровь.

–Недавно в городе?

–Это не противоречит правилам состязания.

–Я знаю правила.– Она смотрит на того, что выше.– А ты?

–Я Минотавр.– Его голос звучит так, будто ему перерезали голосовые связки и засыпали рану горящими углями.

Афина бросает на него пристальный взгляд.

–Это твое имя?

–Вроде того.– Он замолкает на миг, за который она успевает кивнуть, и продолжает:– Я пожертвую всем.

–Опасные,– тихо говорит Патрокл.

–Да уж.– Жду, когда эти двое отойдут в сторону, и мы с Патроклом выступаем вперед.

Снова невольно смотрю на Елену, когда Патрокл произносит традиционную фразу. У нее плохо получается скрывать свои чувства, и меня беспокоит, что в ответ я ощущаю волну сочувствия. Очевидно, она не выбирала все это. Черт, она даже не знала, пока Зевс не сделал объявление. Эта женщина ничего для меня не значит, но, когда завоюю титул Ареса (а я его завоюю), не допущу, чтобы с ней плохо обращались. После свадьбы мне будет плевать, чем она занимается или с кем трахается, лишь бы держалась от нас с Патроклом подальше. Лучшей сделки ей никто не предложит.

Наступает моя очередь, и я отбрасываю мысли о Елене прочь.

–Я Ахиллес Каллис, и я готов пожертвовать всем.

Афина не улыбается, но в ее темных глазах теплится одобрение. Большей экспрессивности от нее ждать не приходится, и у меня возникает странное чувство. Я не из тех, кто нуждается в одобрении окружающих, но я уважаю Афину, и ее мнение важно для меня.

Она выжидает несколько долгих секунд, но больше никто не вызывается. Повышает голос, чтобы ее услышали во всех уголках зала.

–Крайний срок, когда возможно выдвинуть свою кандидатуру,– до рассвета. Желаю удачи.

Свет постепенно разгорается, возвещая об окончании торжественной части. Вечеринка будет продолжаться еще несколько часов, но у нас больше нет причин оставаться. Я поворачиваюсь к Патроклу.

–Идем.

Мне кажется, что он станет спорить, но он лишь кивает и идет вместе со мной к выходу. Люди расступаются перед нами. За годы, прошедшие с тех пор, как меня повысили до заместителя Афины, я несколько раз бывал на подобных мероприятиях, но Афина предпочитает, чтобы ее подчиненные держались подальше от этого змеиного гнезда. Ее слова, не мои. Не вижу в этом особой проблемы, но, с другой стороны, я не из тех, кого можно увлечь красивым личиком или еще более красивыми словами. Я знаю свою судьбу.

Придерживаю для Патрокла дверь, и мы выходим в длинный коридор, ведущий к лифтам. На его лице застыло такое выражение, что я готов закатить глаза.

–Только не говори, что беспокоишься о золотой принцессе.

–Мне жаль ее.– Он пожимает плечами, не стыдясь своей доброты.– Наверняка быть так близко к Тринадцати не несет ничего хорошего. Ее жизнь никогда ей не принадлежала с самого рождения.

Не сдержавшись, все же закатываю глаза.

–Верно. Бедная маленькая принцесса, родившаяся в самой богатой семье города, которой на блюдечке подано все, о чем только можно мечтать. Ей никогда ни за что не приходилось бороться. Как приходилось мне и тебе.