Ее приподняли за плечи и влили в рот теплую жидкость. Принцесса с жадностью проглотила, чувствуя привкус куриного бульона и смесь пряных трав. Вкусы и запах раскрылись для нее яркими красками, она готова была вылизать все до последней капли. Но ей не позволили, уложив обратно на подушку.

— Твоя сестра передает тебе привет и рада слышать, что мы тайно обручились, и ты моя будущая жена, которая скрывала свою истинную любовь даже от нее, — поделился чародей.

Он вновь над ней насмехался. Но в этот раз Оталия заметила на его лице следы усталости от бессонных ночей: под глазами залегли темные круги, губы потрескались, руки слегка дрожали. Ей понравилось видеть его в таком состоянии, она злорадствовала и оттого улыбалась, но чародей трактовал ее реакцию по-своему. Принцесса не переставала его удивлять. Вот и теперь вместо возмущения она улыбается, и ее ничуть не смущает, что он лежит рядом, накручивает прядь ее волос на палец. Но когда он хотел сказать очередную колкость о ее добронравии, девушка уже крепко спала.

Он не знал, что дело со второй принцессой потребует столько хлопот. Вначале ему пришлось нагрянуть к Одетт. «Эта гусыня оказалась не так спокойна, как ее сестра. Едва не подняла крик, так перепугалась говорящего ворона», — вспоминал он, лежа на подушке и поглаживая волосы Оталии.

Но стоило показать серьги и представиться мнимым женихом — все пошло по плану. Принцесса написала письмо своему возлюбленному, а Скальд отнес его заспанному идиоту, пьянствующему от одиночества и душевных страданий. Несколько оплеух, отрезвляющее зелье — и он был готов выслушать Скальда. Чародея не могла не порадовать быстрая реакция молодчика. У того, как оказалось, давно все было готово. Без утайки он рассказал Скальду о плане побега, придуманного лично Одетт. Пока ее «любимую» сестру при попытке сбежать перед приездом жениха якобы случайно ловит стража, Одетт с поэтом под ночной шум покидают дворец и оказываются на корабле. А Оталия, как и было задумано, выходит замуж. Драгоценностей, дорогих тканей и денег от продажи дома возлюбленного Одетт хватило бы ненадолго. А чуть позже она бы отписала замужней Оталии, посетовав на неудачный побег, что ей и племяннику требуются еда и новая одежда. И Оталия не смогла бы отказать, выслав необходимую сумму, даже не подозревая о том, какую змею пригрела на груди.

«Вот она, сестринская любовь. Оказывается, добродушная Одетт вовсе не пеклась о судьбе Оталии, а думала лишь о себе и о том, как побыстрее сбежать, чтобы никто не заметил ее округлившийся живот. Потому-то она безвылазно и сидела в своей комнате. Прожженная стерва», — на секунду ему стало жаль Оталию, но он мгновенно об этом забыл. «Она взрослая и должна была привыкнуть, что дворцовая жизнь — это не цветущий сад, а наполненный змеями террариум, где самый близкий человек — заклятый враг».

— А я-то столько лет грешил на короля Альрика, но твои враги куда опаснее, чем мой.

Принцесса тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок, уткнувшись носом чародею в грудь, ровно в то место, где когда-то давно была выжжена защитная пентаграмма.

Скальд убрал прядь волос с ее лица, обнажив мочку уха и шею. Из украшений на ней остался кулон на тонкой цепочке, скрытый в вороте ночнушки, и скромное колечко.

«Она отличается от своих сестер, но неизвестно, сколько в ней самой осталось колючек из их розария. Возможно, мне стоило убить ее и принести обглоданные морскими обитателями кости на завтрак королю…»

Когда-то и Скальд был таким же молодым и наивным, как принцесса, но смерть отца расставила все по своим местам. Визариуса Ансеймского не только изгнали из дворца Альрика, но и кровожадно убили под видом несчастного случая, дабы не нанести Некрополю оскорбление потерей сильного мага. По мнению Альрика, придворный чародей вел не только опасные беседы, порочащие его корону, но и задумывал переворот.

Однако все, чего хотел Визариус — не только прекратить гонения на ведьм, но и открыть в Перлии школу магии, основать ковен ведьмаков. Он мечтал, чтобы девочки учились наравне с мальчиками и также стремились к знаниям, в открытую могли их получать и раскрывать свои магические способности. За Маэльстремом уже давно возвели магический университет Виверна, где Скальду было уготовано место студента.

Отец позаботился о сыне, оставив жить в Некрополе, подальше от зашоренности[1] Валентора, где женщинам не разрешалось учиться, и они стояли ниже мужчин; никто не уважал их. Визариусу захотелось сломать это колесо. Он был одним из профессоров Виверны, и ректор не хотел отпускать старого друга и коллегу, но тот давно все решил.

Скальд лишился отца, когда ему было достаточно лет, чтобы почувствовать болезненную, отдающую железным привкусом месть. Он взял себе новую фамилию, а прошлое закрыл в глубине души. Но ни на миг не забывал, кто его враг.

Некрополь смог отвлечь его, помочь забыть. Скальд обожал столицу, но желание отомстить не давало покоя.

Некрополь представлял собой лабиринт из вымощенных камнем улиц, окруженных старинными зданиями со стрельчатыми окнами и арками. Через город протекало несколько каналов с черной зеркальной водой.

На холме, возвышаясь над столицей, был воздвигнут мрачный, завораживающий взгляд замок короля Энрота. Под крышей самой высокой башни полыхало сине-фиолетовое пламя, освещая пристанище короля-некромага и оберегая его стены от темных сил. За ними до снежных гор между деревень и лесов простиралось старинное кладбище, давно стершееся с лица земли. Под фундаментами выросших на когда-то голой земле домов можно было обнаружить от двух до десяти могил. Из-под корней деревьев торчали не просто камни, а углы гробовых плит или опутанные ветвями кресты.

Остроконечные крыши и кованые шпили пронзали хмурое небо над столицей Некрополя. Многие окна и двери были застеклены разноцветной мозаикой. На витражах проклятого храма изображались различные предзнаменования смерти: белые лилии, кресты, черепа и прочие кости, даже облик самой смерти в темном балахоне с косой. Это было пристанище некромагов. Перед боем с темными силами, очередным походом на кладбищенские земли они молили об удаче демонам подземного мира, откуда к ним проникала первородная тьма. Для небесных же собратьев за стенами города ближе к горам стоял светлый храм — оплот целителей, обучающихся лекарскому ремеслу перед поступлением в находящийся ближе к морю магический университет Виверна. Учебное заведение носило фамилию сильнейшего некромага, построившего его. Поговаривали, что Нерв Виверн был оборотнем, но не с волчьей сущностью, а разновидностью костяного дракона. Он лично преподавал студентам некромагию и передавал боевой опыт. В своем университете он открыл три факультета: некромантии, боевой магии и целительский. Но лишь избранные, обладающие сильным даром, могли туда поступить; отбор был жестоким, а порой и кровопролитным.

На аудиенции у короля Энрота Нерв лично настоял на том, чтобы Виверна была за чертой города, вдали от излишеств и столичных соблазнов, поближе к сельской местности и Маэльстрему, дабы лучше изучать морских обитателей и, быть может, подружиться с ними. Нерв, королевский маг, рассказывал Его Величеству многое из того, о чем другие не ведали. Например, о том, что не всегда в морской пучине обитали монстры, и пришли они лишь тогда, когда люди разделились. Одни остались в Некрополе, а вторые уплыли в Валентор. Здесь воздух был пропитан первородной тьмой демонов, и, быть может, поэтому оставшееся племя быстрее развило свои магические способности, не побоявшись врагов из подземного мира, где властвовал мрак.