Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боже мой! – Я нерешительно смотрела то на красавчика, то на нож в своей руке.
А потом меня словно подбросило. Швырнув на журнальный столик смехотворное оружие, которым даже палец не могла порезать во время готовки, я кинулась к умирающему. Стянуть с него рубаху получилось легко – незнакомец походил на тряпичную куклу. Ботинки с грохотом упали на пол, туда же полетели брюки. Теперь мужчина лежал почти обнаженный и выглядел хуже некуда.
Я лихорадочно вспоминала уроки первой медицинской помощи, что нам читали на курсах вождения, но в них ничего не упоминалось об открытых ранах. От страха слезились глаза. Если ничего не предпринимать, то красавчик действительно умрет от потери крови! Ярко нарисовавшиеся перспективы заставили действовать с удвоенной скоростью.
Руки чесались позвонить Таньке и спросить, как дезинфицировать раны, но подруга, похоже, рассердилась не на шутку. Неожиданно в голову пришла гениальная в своей простоте идея о йоде. Вскочив с кровати, я метнулась на кухню. В скудной аптечке обнаружилось: пара таблеток анальгина и пузатая баночка с зеленкой. Чувствуя себя настоящей сестрой милосердия, трясущейся рукой я намочила ватку в изумрудной жидкости, тут же пролив несколько капель себе на футболку, и уже собиралась хорошенько смазать красавчику рану, как он пришел в себя.
– Что? Ты? Делаешь? – едва слышно пробормотал он, отодвигаясь, как от раскаленного клейма.
– Жизнь тебе спасаю! – деловито заявила я, подбираясь к нему.
– Только не это! – прошептал он, полный ужаса.
– Предлагаешь оставить тебя помирать в моем доме? – Я закусила губу и почти дотянулась до раны ваткой. – Ну уж нет! Вот сейчас, зайка, зеленкой помажем, а потом «неотложку» вызовем!
– Только не этой гадостью! – сморщился он и резко добавил, приказывая: – Просто принеси воды и добавь в нее сахара. Вода поможет. Все силы ведь вытянули…
Я побоялась ослушаться, оторопев, и, вернувшись на кухню, быстро включила электрический чайник. Так и не дождавшись, пока он закипит, налила немного едва теплой воды в тарелку, высыпала туда всю сахарницу и, подхватив полотенце, вернулась в спальню.
Мужчина, сжав зубы, лежал и, кажется, старался не дышать. Красивое лицо исказила гримаса нечеловеческой боли.
– Ведь даже не задумалась… – пробормотал он, разглядывая рану со странными обожженными краями.
Он слегка тронул ее, глянул на испачканный в крови палец, и у меня поплыло перед глазами.
– Я воды принесла, – пролепетала я, едва держась на ногах.
Кажется, мужчина только заметил мое присутствие и кивнул, протянув трясущуюся от слабости руку.
– Давай полотенце. Я сам. – В каждом слове читался приказ и глухое раздражение.
Сглотнув, я быстро смочила тряпицу, отжала и отдала незнакомцу. Зашипев, вероятно, от боли, он приложил полотенце, на котором моментально проявилось ярко-алое пятно.
Комната сделала головокружительное па у меня перед глазами, и я свалилась в обморок. Последнее, что помнилось, это грохот разбитой тарелки…
– Эй, ты! – Кто-то бесцеремонно, не жалея, хлопал меня по щекам.
Я едва приоткрыла глаза и увидела прекрасное лицо с черными демоническими глазами.
– Спасительница, приходи в себя!
– Ты что? уже выздоровел? – только и смогла пролепетать я, впиваясь взглядом в рану на боку.
Та покрылась некрасивой корочкой свернувшейся крови.
– Не смешно. С кровати сполз, чтобы спасти тебя, спасительница, – хмуро отозвался он, улегшись рядом со мной на полу.
Мужчина был худощав, но на гладком теле проступали твердые мускулы. Просто невероятно, как такой красавец мог быть обычным вором!
– У нас вода, что ли, живая? – пытаясь заглушить в себе панический страх, пробормотала я.
– В вашем мире вся вода мертвая, – отозвался он туманно.
Черт знает что! Лежу на полу собственной квартиры среди осколков тарелки, в луже сладкой воды и в компании маньяка, на котором раны заживают, как на собаке. Танька бы порадовалась. Собаки как раз из сферы ее профессиональных интересов.
– Ты встать сможешь? – спросил он каким-то будничным тоном.
– А ты? – отозвалась я.
– Если поднапрячься… – Он неловко сел, схватившись за край кровати, а потом невероятно легким движением перекатился на спину и выдохнул, блаженно прикрыв синеватые веки.
– Отлично. – Я поднялась; ноги тряслись, руки тоже. – Если ты уже можешь двигаться, то выметайся из моей квартиры! Будь уверен – компьютер стащишь только через мой труп!
– Ты дура, – произнес он как неоспоримый факт, не открывая глаз.
От подобного хамства я опешила.
– Я сейчас вызову милицию! – пригрозила я и покосилась на нож, оставленный на журнальном столике.
– Уже вызывала, – ухмыльнулся мужчина. – Хочешь еще раз попробовать? – Он глянул на меня через полуопущенные ресницы.
– Да кто ты такой?! – от бессилия взорвалась я. Похоже, странный тип собирался провести весь день в моей постели и восвояси убираться не торопился.
– Я вампир, – усмехнулся он.
– Чего?
Я быстро сгребла его вещи с пола и швырнула нахалу в лицо:
– Одевайся и исчезай так же, как появился! Вампир хренов! И дверь за собой не забудь закрыть! – напоследок проорала я, прежде чем выскочить на кухню и запереться на щеколду.
Только чем может помочь замок, если дверь все равно стеклянная? Нервно прикурив, я ждала, когда нежданный гость выберется в коридор, и зорко следила, чтобы он не прихватил с собой ноутбук, но вор как-то не торопился. Кажется, прошло минут двадцать и истлели две сигареты, а мужчина так и не появился. Сдавшись, я крадучись выбралась в коридор и осторожно заглянула в комнату. Маньяк сладко спал, и во сне его лицо казалось расслабленным и совершенным.
В высокие окна коридора в здании конторы хранителей заглядывали утренние сумерки. Серые облака затянули небо, накрапывал дождь, и капли слезами стекали по стеклам.
Первая параллель – мир – вершина мироздания, такой похожий на своего параллельного близнеца и такой отличный от него. Мир, где технологии соединились с великим знанием об энергетических волнах. Дождливый зеленый дом, поделенный на островки Городов. Ия всей душой любила его, и сейчас она чувствовала, что ее могут выкинуть в нежилую зону лесов, куда отправляли всех преступников. Там не было ни одного энергетического хранилища. Осознание того, что она подорвала доверие хранителей и не оправдала собственных надежд, охватывало ее душу черным панцирем отчаяния.
Девушка сидела в коридоре, сиротливо спрятав ноги под стул. Напротив в одной позе застыл хмурый охранник и разглядывал ее презрительным взглядом. Его посадили следить за ней, наверное, чтобы она не убежала.