Желая избежать скандала, офицеры пригласили его в ресторан отеля «Кломзер» и предложили покончить с собой. Редль согласился. Ему принесли «браунинг». Одного человека оставили за дверью, остальные ушли и пили кофе до пяти часов утра, дожидаясь, когда полковник пустит себе пулю в лоб. Сохранить эту историю в тайне не удалось. 29 мая венские газеты сообщили о самоубийстве и предательстве полковника Альфреда Редля. Только тогда обо всем рассказали императору. Вся эта история была свидетельством слабости армии.

Франц-Иосиф обратился к кайзеру Вильгельму II с личным письмом. Запросить мнение Германии – означало еще и оттянуть принятие окончательного решения. 5 июля 1914 года австрийский посланник – глава личной канцелярии императора граф Александр Хойос – приехал к Вильгельму в его новый дворец в Потсдаме.

Он обнаружил кайзера в превосходном настроении. Тот собирался в ежегодный круиз по Балтике. Гость и хозяин вместе прогулялись по парку в Потсдаме. К ним присоединились германский рейхсканцлер Теобальд фон Бетман-Хольвег и статс-секретарь министерства иностранных дел Артур Циммерман.

Разыгрывался традиционный сценарий мировой политики: более слабая страна – Австро-Венгрия – втягивала в региональный конфликт сильного союзника – Германию. Такие попытки Вена предпринимала не раз. Но немцы прежде нажимали на тормоза.

А что же случилось летом 1914 года?

В Берлине испытывали страх перед «русским паровым катком». Германские генералы предпочитали – раз уж война рано или поздно все равно разразится – нанести удар побыстрее, пока Россия не укрепилась. «Лучше сейчас, чем потом», – гласил лозунг генерала Хельмута фон Мольтке-младшего, который в 1906 году принял на себя обязанности начальника Генштаба.

20 мая 1914 года Мольтке поделился своим видением ситуации со статс-секретарем министерства иностранных дел Готлибом фон Яговом:

– Перспективы приводят в уныние. Через два-три года Россия закончит перевооружение. После этого военная мощь наших противников станет настолько большой, что неизвестно, каким образом Германия сможет властвовать. Сейчас мы еще как-то их превосходим. По моему мнению, не останется ничего иного, как вести превентивную войну, чтобы ослабить противников, пока Германия еще может выстоять в этой борьбе.

Быстро разгромить Францию и Россию, а с Англией договориться – такой сценарий рисовался канцлеру Теобальду фон Бетман-Хольвегу. В Берлине исходили из того, что Лондон сохранит нейтралитет. И англичане достаточно долго позволяли немцам пребывать в этом приятном заблуждении.

Большую часть своей истории Германия была расколота. Единая страна появилась только в XIX веке. В 1815 году, после Наполеоновских войн, возникла германская конфедерация, в нее вошли Австрия, Пруссия, четыре королевства (Бавария, Саксония, Вюртемберг, Ганновер) и тридцать два небольших государства, некоторые из них состояли всего из одного города. Но конфедерация просуществовала недолго.

Вдохновителем нового объединения германских государств – на совсем иных основаниях – стал Отто Леопольд фон Бисмарк-Шёнхаузен, выпускник юридического факультета Гёттингенского университета. В 1859 году молодой Бисмарк уехал посланником в Россию, а в 1862-м стал главой правительства и министром иностранных дел Пруссии.

Он объединял немцев железной рукой. В июне 1886 года Пруссия распустила конфедерацию и ввела войска в Саксонию, Ганновер и Гессен. А Бавария, Вюртемберг, Баден и Гессен-Дармштадт вынуждены были вступить с Пруссией в военный и таможенный союз. В 1871 году Вильгельма I провозгласили императором Германии, Бисмарк стал его первым канцлером.

Австрия же, отделенная от других немецкоговорящих стран, создала свою Австро-Венгерскую империю. Живущие в ней немцы в ту пору разошлись во мнениях – хорошо ли это; одни стали австрийскими патриотами, другие не понимали, почему отделены государственной границей от своей родины Германии.

Единая Германия сложилась из тридцати девяти отдельных частей. Полное единство еще не было достигнуто. Даже армия состояла из полков, носивших различную форму. Германия оставалась лоскутной страной. Католический юг и протестантский север, аграрный восток и промышленный запад. Эти различия носили отнюдь не формальный характер. Юноше из евангелической семьи непозволительно было жениться на католичке (и наоборот), это означало утрату доверия со стороны соседей и сослуживцев.

Вильгельм II унаследовал трон в 1888 году от своего деда, более благоразумного политика. Кайзер воспринимал мир как сцену, на которой он может проявить себя в любимом одеянии – военном мундире. Тщеславный, импульсивный, склонный к театральности и властный по характеру, он считал, что ведет страну к величию. Левая рука Вильгельма была слабой от рождения. Зато он натренировал правую. Когда пожимал руку посетителям, некоторые вскрикивали от боли.

Он был человеком настроения. Иногда беспричинно впадал в эйфорию, иногда по непонятной причине его мучили сомнения. Приступы депрессии сменялись параноидальной агрессивностью. Если ему не нравились принесенные новости, впадал в ярость. Его министрам приходилось с ним трудновато.

Другом его детства был князь Филипп цу Ойленбург, гомосексуалист, оттого и пошли разговоры, будто кайзером манипулируют поклонники однополой любви.

Вильгельм II рисовал, писал стихи, ставил спектакли в придворном театре и даже дирижировал оркестром. При этом обожал армию, но мало что понимал в военных делах. Говорили, что он не смог бы командовать и ротой.

Отто фон Бисмарк за глаза именовал его воздушным шариком, который следует крепко держать на веревочке, не то унесет его неизвестно куда. Но кайзер буквально через год после вступления на трон избавился от железного канцлера. И больше некому было сдерживать Вильгельма.

В Германии существовал парламент – рейхстаг. Кайзер ненавидел рейхстаг, который отклонял важные для него законопроекты. Но распустить не мог. На выборах 20 февраля 1890 года большинство голосов получила Социал-демократическая партия и образовала крупнейшую фракцию в рейхстаге.

Старший внук британской королевы Виктории, кузен русского царя Николая и британского короля Георга, кайзер жаждал успеха и популярности. Наверное, это главный мотив его поступков.

Обедая с австрийским посланником, кайзер открыл ему неограниченный кредит – подтвердил, что Вена может рассчитывать на «полную поддержку» Германии, и даже посоветовал Францу-Иосифу I не медлить с атакой на Сербию. Кайзер знал о том, что русской армии недостает артиллерии, что железные дороги в плохом состоянии, и, видимо, исходил из того, что кузену Ники просто не хватит смелости начать войну. И ошибся.

Граф Хойос поспешил вернуться в Вену. Услышав его рассказ о беседе с кайзером, Франц-Иосиф нисколько не воодушевился.

– Теперь назад дороги нет, – мрачно сказал он. – Это будет страшная война.

Отныне колебания могли выглядеть как слабость. Начальник канцелярии министерства иностранных дел засел за составление текста ультиматума Белграду, который сербы не примут. Большинство австрийцев одобрило жесткую линию в отношении сербов. Премьер-министра Венгрии графа Тису радостно приветствовали в деревнях, через которые он проезжал на пути в Будапешт.