же договаривались! – прошипела девочка. – Я не смогу стать Верховным чудологом с одним чудищем! – Не дождавшись реакции от дракона, она добавила: – Но я всегда буду любить тебя сильнее всех!

Это, похоже, успокоило Митзи. Она присела на плече девочки, готовая атаковать кружащего за деревьями монстра. Девочка глянула на Баркли.

– Ни звука. Не двигайся. Ещё не хватало его вспугнуть…

– Баркли-и-и-и-и! – снова взвыл Селби.

Всё произошло так быстро, что, казалось, заняло не больше секунды.

Что-то выскочило из Леса, нацелив в них жуткие когти.

Из пасти Митзи вырвался луч света, такой яркий, что Баркли невольно зажмурился.

Но даже не видя, он бы всё равно узнал это рычание. Раскатистое и угрожающее. Именно с таким звуком мальчишки-задиры наступали на Баркли, загнав его в тупик. То была песня триумфа. Сигнал, что хищник нашёл свою жертву.

Шею Баркли обожгло горячим дыханием.

Он побежал.

Он знал, что этого нельзя делать. Многие дикие звери нападают из одного лишь соблазна погони. Баркли практически предлагал чудищу собой отобедать. Но страх затмил его разум и лишил контроля над телом.

Позади земля стонала под тяжёлыми лапами, но обернуться Баркли не посмел и лишь прибавил скорости. Он ещё никогда так быстро не бегал. Деревья по бокам превратились в сплошную серую полосу, встречный поток воздуха, всегда хлещущий по лицу и путающий волосы, как-то подозрительно стих. Если бы Баркли не знал, что это невозможно, он бы поклялся, что умудрился разогнаться быстрее ветра.

А затем он снова увидел ту самую пару глаз. Только не сзади, а сбоку от себя.

Чудище не гналось за ним. Оно бежало с ним.

Это озарение так его потрясло, что Баркли запнулся и рухнул лицом в землю. Застонав, он перевернулся на спину, и последним, что он увидел, была пасть, полная чёрных зубов.

Глава 3

Проснулся Баркли весь засыпанный листьями, под шумное дыхание Селби и девочки.

– Он мёртв! – провыл Селби.

Баркли не сразу смог вспомнить, как он оказался на земле в компании Селби и незнакомки и почему у него всё болит. Затем его взгляд уткнулся в узловатые ветки наверху, и его озарило: он был там, куда ему строго-настрого запрещено было заходить. В Лесу.

Баркли резко сел, но замер от острой боли, прошившей плечо. Рукав был разодран, а вдоль руки тянулась рваная рана, под которой проглядывали золотые блики.

– Где оно? Где чудище? – запаниковал Баркли и принялся озираться, но у него немедленно закружилась голова.

Ноздри девочки гневно раздулись.

– Чудище здесь. – Она ткнула пальцем ему в рану.

– Ай! Зачем ты так?

– У тебя метка. Как у меня.

Она снова закатала рукав и продемонстрировала ему татуировку в виде Митзи. Только теперь метка ожила: золотой дракон на её предплечье переступил с лапы на лапу, свернулся клубочком и зевнул, будто готовился вздремнуть.

Только сейчас Баркли обратил внимание, что на плече девочки больше никто не сидел. Словно дракон каким-то – магическим, очевидно – образом ушёл в татуировку. Баркли едва удержался, чтобы не потереть глаза от невероятности происходящего.

– Я должна была получить эту метку, – продолжила девочка. – Пусть с ловушкой что-то пошло не так, если бы тебя там не было, партнёром люфтхунда была бы я…

– Партнёром? Как чудологи? – Морщась, Баркли оттёр с руки кровь и в ужасе уставился на метку. Он не успел толком разглядеть то чудище, что гналось за ним, но татуировка очертаниями напоминала волка, который вышагивал у него по плечу, угрожающе скалясь.

– Да. Как чудологи, – шумно выдохнула девочка. – Метка – это место пребывания чудища, пока его не призовут во внешний мир.

Будто слыша её, чудище на плече Баркли забилось и щёлкнуло челюстями.

Селби смотрел на него, разинув рот.

– Получается, Баркли теперь чудолог?

– Нет! – прошипел он. Ни за что! Чудища – не партнёры, а безжалостные монстры! Может, он и нарушил самое важное правило Занудшира, но это произошло не по его вине. Он этого не хотел.

Внезапно его замутило. Баркли встал на нетвёрдых ногах, но пожалел об этом решении, когда его тотчас вывернуло наизнанку.

Немного придя в себя, он вытянул к девочке руку, ноющую из-за расцарапанной чудищем раны, и потребовал:

– Убери её с меня.

– С чего мне тебе помогать? – огрызнулась она. – Ты угрожал натравить на меня всех в вашем городе! Ты пытался украсть гриб из моей ловушки! А теперь стал партнёром чудищу, на которое я положила глаз!

– Я ему партнёром не становился! Оно само!

– Это так не работает. Ты его касался? Ты должен был почувствовать искру, не знаю, покалывание? И затем…

– Не было ничего такого! – перебил он. Хотя на самом деле помнил лишь клыки, а дальше – темнота.

– Это Гравальдор? – пискнул Селби.

– Нет, Гравальдор похож на медведя, – закатила глаза девочка. – А его чудище – это…

– Я знать не хочу, что оно такое! – обозлился Баркли. – Просто убери с меня эту метку!

Девочка скрестила на груди руки.

– Я не знаю, как это сделать. Большинству такое и в голову не взбредёт! Большинство мечтает…

Но Баркли не мог дальше слушать, боясь, что его опять стошнит. Он схватил Селби за плечо.

– Идём. Пора домой.

Селби сморщился от его прикосновения, и Баркли, сглотнув, разжал пальцы.

– А если это чудище высвободится? – пробормотал Селби.

– Я… – У Баркли пересохло во рту. Тогда он, Баркли Торн, самый трудолюбивый и проблемный ученик Занудшира, превратится в героя ещё одной городской страшилки. В ещё одного чудолога, источника бед и разрушений.

Девочка потрясла головой:

– Чудища не могут покинуть метку без призыва. Только если они расторгают партнёрство, но это большая редкость! И не заметить это невозможно: метка начнёт чернеть.

Если метка Баркли начнёт менять цвет, это даст ему время покинуть Занудшир и убежать в самую чащу Леса, где деревья безвозвратно его поглотят. И тогда город будет в безопасности.

Вот только в этом случае он окажется в Лесу наедине с безумным чудищем.

Баркли никогда не бежал от ответственности. Более того, каждый год своего ученичества он с нетерпением ждал, когда мастер Пилцманн поручит ему новые обязанности. Всё началось с работы по хозяйству: Баркли научился рубить дрова, кормил Густава и приносил воду