— Я не знаю, нужен ли ему полный осмотр, но до переезда составлю дефектную ведомость. — Он пытался вспомнить, как располагались мастерские в этом огромном сарае. — А что за стеной?

— Ничего. Давным-давно ловцы моллюсков чистили там свой улов. Но от них было слишком много грязи, да и ремеслом этим уже никто не занимается.

Они вышли наружу, и Бет вздрогнула, увидев, что Данк оглядывается по сторонам.

— Похоже, умерло ремесло не только ловцов моллюсков… И много у вас пустых ангаров?

Она напряглась, но ответила честно:

— Для вас, Данк, у нас места хватит.

— Сезон уже кончается…

— Еще только первое октября.

Она безмолвно прокляла лодочную станцию. Она прокляла Кейп-Норд и каждое трудовое лето, проведенное ею за кассой. В подростковом возрасте у нее не хватало времени, чтобы бегать хвостом за парнями типа Данка Хаммела. Став мужчинами, они были ничем не лучше.

Бет знала о нем только одно: у Данка был портфель заказов и список клиентов размером с телефонную книгу. Вновь вскипели старые обиды, вновь напомнило о себе прежнее неравенство, память о котором не сумели стереть годы ее успешной карьеры в бостонском фонде «Финансы и кредиты». Полудетские воспоминания о прошлом не имели права вторгаться в ее нынешнюю жизнь и воскрешать те чувства, которые надо было забыть еще в четырнадцать лет, когда она упала на песок, покрывавший Кейп-Норд…

Снова выйдя на пирс, Данк следил за тем, как ветерок с моря трепал воротник и волосы Бет. Он улыбался, вспоминая ее попытки переубедить вспыльчивого Клива Хатчинсона и ворчливого Шона Мак-Глоски. Похоже, эта женщина могла уломать кого угодно.

Заметив ее глубокую задумчивость, Данк решил напомнить о своем присутствии.

— Я только наблюдал, но не критиковал.

— Я привыкла к критике.

— Это участь каждого делового человека.

— Если бы только это… У меня голова болит не столько от преданных служащих отца, выходящих из себя, потому что ими командует женщина, сколько от владельцев яхт, вынужденных из экономии отказываться от своих любимиц. Я нахлебалась так, что хватит до самого Рождества.

— Старые морские волки не любят ничего нового и не обращают внимания, исходит ли оно от мужчины или от женщины.

— Но только новое позволит нам удержаться на плаву. — Она указала на Фреда. — Давайте договоримся насчет вашей лодки.

Они поговорили с шофером, и Данк сделал пометку в своем карманном календаре, огорчившись, что переговоры так быстро закончились. Бет проводила его до машины.

— Я буду рад вернуться сюда, — сказал он.

— Сумеете позаботиться о себе в своем «ковчеге», как вы его назвали?

— Я всегда с этим справлялся.

— Не сомневаюсь. Я просто подумала, что вам понадобится вымыть полы, заклеить окна на зиму и тому подобное… Если вам будет трудно справиться с этим самому, в городе полно народу, который возьмется за любую работу.

— Пожалуй, мне действительно понадобится человек, чтобы прибрать дом, хотя бы на время. Может быть, вы кого-нибудь порекомендуете?

— Уверена, что такой человек найдется.

Походка Бет очаровательно сочетала в себе деловитость и женственность. Эта девушка была живой как ртуть и свежей, словно северо-восточный ветер в дюнах. Может, он сделал глупость, решив вернуться. Но, кажется, впервые в жизни он нашел что-то достойное интереса.

Прошло две недели. Утром Данк подбросил в камин еще одно полено и зябко потер руки. В летнем домике-мастерской, расположенном рядом с пристанью, было неуютно. Когда наступала ясная погода, в Портленде всегда становилось холодно. Он готовился к переезду в Кейп-Норд. С тех пор как повторным рукопожатием была скреплена сделка, его не оставляли мысли об Элизабет Менсон.

У него не могло быть ничего общего с темнокудрой хозяйкой лодочной станции. Жительницы Кейп-Норда годились только для летних интрижек. Тем не менее Бет Менсон где-то обучилась городским манерам и пользовалась ими непринужденно, как старым свитером. Данк решил, что не слишком понравился ей.

Он привык к тому, что на женщин производит сильное впечатление его принадлежность к богатой и влиятельной семье. Пока Данк не прервал свою карьеру, он имел дело лишь с теми, кого прельщали слава и деньги. Но Бет Менсон… Как теперь произвести на нее впечатление? Черт побери, слишком много чести для представительницы такой дыры, как Кейп-Норд! Не собирается он об этом думать…

Однако первая неделя в Портленде ушла у него на то, чтобы выкинуть из головы мысли о ней, а вторая — на борьбу с желанием поехать в Кейп-Норд и пригласить ее пообедать с ним.

Данка заинтриговали ее уверенность в себе и энергия, которая, несмотря на все усилия скрыть ее, так и брызгала из девушки. Она смотрела на него то ли изучающе, то ли презрительно. Один Бог знал, что она помнила о его не слишком благонравной юности. Хаммелу и в голову не приходило, что приезд на лодочную станцию Менсона выставит его на всеобщее обозрение.

Данк схватил кружку с кофе, куртку и пошел на пристань. Едва закрыв за собой дверь, он различил знакомый говорок его соседки, испанки Аниты Кортес. Прислонившись к забору, она углубилась в беседу с женой рыбака. Хаммел услышал все те же надоевшие жалобы на низкие цены на рыбу и местный школьный совет и отклонил приглашение принять участие в беседе об ураганах…

Заброшенное, Богом забытое место, межсезонье, одиночество… Он поежился, когда от воды потянуло холодным ветром. По всем приметам, пора уезжать. В последнее время он постоянно испытывал смутное недовольство собой и окружающей суетностью. Беспокойство пронизывало до костей и не давало сосредоточиться. Данку казалось, что он смотрит на происходящее откуда-то издалека. Школьный совет пожирал часть взимаемых с Хаммела налогов, а цены на рыбу волновали Данка лишь тогда, когда сейнеры доставляли свежий улов. Ураганы же вообще случались редко и обходили их стороной.

Данк чувствовал, что окрестности Портленда чужды ему так же, как и все остальные места, где он пробовал жить. Снятый им уединенный летний коттедж на океанском берегу оказался ничуть не более гостеприимным, чем уютные пригородные дома его детства или роскошные виллы юности. Шесть месяцев он пытался привыкнуть к шикарным апартаментам в Бостоне. Ничто не привлекало его, ничто не манило. Только работа могла заставить где-то бросить якорь. Он вовремя вспомнил о пустующем доме в Кейп-Норде. Время с сентября по май казалось ему невыносимым, но воспоминания о лете были ясными и светлыми, хотя и не всегда безоблачными. Пора было ехать домой, в Кейп-Норд…

Он снова подумал о дочери Чака Менсона Бет… Не редкое имя, но интригующее. Чем? Наверное, тем, что воскрешало в памяти годы юности. Это делало Кейп-Норд еще более заманчивым. Он улыбнулся, представив себе ссору Бет Менсон с Кливом Хатчинсоном из-за календаря.

Его заставил обернуться низкий рев мотора. На их улицу заворачивал трейлер. Лобовое стекло отражало солнце, скрежетали тормоза. Данк помахал рукой и заторопился к дому и яхте, стоявшей на домкратах в гараже. Скрипнули воздушные тормоза, и трейлер проехал мимо. Подойдя к гаражу, Данк прикрыл ладонью глаза. Кабина открылась, на тротуар выпрыгнула Бет Менсон и встала у колеса. Плотный хлопчатобумажный свитер доходил ей до бедер, обтянутых блеклой парусиной. Между джинсами и кожаными ботинками виднелись розовые носки. Глаза девушки сияли, и она улыбалась, явно довольная сюрпризом. Данка от пят до макушки пронзила радость.