Факир вздохнул и приготовился ждать.

* * *

Несколькими часами раньше, когда продавец оформлял его заказ, Аджаташатру, у которого сосало под ложечкой, направился в сторону ресторана.

Он не знал, который час. В помещении невозможно определять время по солнцу. Его кузен Пакмаан (произносите: пак-ман) как-то рассказал ему, что в казино Лас-Вегаса нет часов. Таким образом, клиенты теряют представление о времени и тратят больше, чем собирались. Наверное, ИКЕА переняла этот прием, потому что на стенах тоже не было часов, а в тех, которые продавались, отсутствовали батарейки, чтобы обмануть хитрецов. Есть часы или нет, но в любом случае Аджаташатру не мог позволить себе роскошь потратить больше денег, чем собирался.

Индиец стал приглядываться к запястьям покупателей и узнал время по спортивным часам с черным браслетом, которые, по-видимому, принадлежали некоему Патеку Филипу.

Было 14.35.

Не имея в распоряжении других денег, кроме купюры в 100 евро, которую для него напечатал только с одной стороны его кузен Джамлидануп, что, добавь он к ним 15 евро 89 центов наличными, позволило бы купить новую кровать с гвоздями, Аджаташатру направился в ресторан, откуда неслись ароматы вареного мяса и рыбы в лимонном соусе.

Он встал в хвост очереди за блондинкой лет сорока – с длинными волосами, стройной, загорелой и одетой довольно буржуазно. «Прекрасный объект», – подумал Аджаташатру, приближаясь к ней. От нее пахло дорогими духами. Ее руки с ногтями бордового цвета взяли поднос и приборы.

Именно этим моментом и воспользовался индиец, чтобы вытащить из кармана солнечные очки – подделку под марку «Police» – и водрузить их себе на нос. Потом он чуть ближе придвинулся к женщине и тоже взял поднос, нож, которым с виду ничего нельзя было разрезать, и вилку с затупленными зубцами – такие он обычно втыкал себе в язык. Он всем телом вжался в спину женщины и стал считать в уме: «Три, два, один». И в эту минуту, почувствовав, что ее сильно прижали, женщина резко обернулась, толкнув плечом Аджаташатру и сбив с него солнечные очки. Они упали на пол и разлетелись на множество осколков. Бинго!

– MY GOSH![6]– воскликнул факир, бросая гневные взгляды на очки, потом поставил поднос и опустился на колени, чтобы собрать кусочки.

Не стоит слишком драматизировать ситуацию.

– Ой, простите! – сказала дама, прикрыв рукой рот. Она тоже поставила поднос и наклонилась, чтобы помочь ему.

Аджаташатру грустно посмотрел на шесть осколков дымчатого синеватого стекла, лежащих у него на ладони, а женщина протянула ему золотую оправу:

– Извините, я такая неловкая.

Жулик состроил гримасу и пожал плечами, показывая, что это не имеет значения:

– Never mind. It’s OK.[7]

– Нет-нет, очень даже mind.На самом деле mind. Я хочу вам компенсировать.

Аджаташатру неумело пытался вставить осколки в оправу. Но как только ему удавалось поместить один, второй тут же выпадал из нее.

В это время женщина уже рылась в сумке в поисках кошелька. Он достала купюру в 20 евро и извинилась, что не может дать больше.

Индиец стал вежливо отказываться, но дама буржуазного вида настаивала, тогда он взял банкноту и положил ее в карман:

– Thank you. It is very kind of you.[8]

– Что вы, все в порядке. Разрешите мне угостить вас обедом.

Аджаташатру положил остатки солнечных очков в карман брюк и снова взял поднос.

Как везет ворам! За несколько секунд он сумел заработать 15 евро и 89 центов, которых не хватало на покупку кровати «Kisifrötsipik», плюс 4 евро 11 центов на карманные расходы. Таким образом, он мог не только досыта наесться (помидоры с паприкой, копченый лосось в кляре с жареной картошкой, банан и кока-кола без газа), но в довершение всего ему выпала честь обедать в этот день не в одиночестве. Поскольку Мари Ривьер (так ее звали) была тоже одна, она предложила ему разделить трапезу – в дополнение к истории с очками.

Жертва и мошенник, антилопа и лев, сидели за одним столом и заливисто смеялись над историями, рассказанными этим странным человеком в костюме и чалме. Если бы кто-то из Кишанйогура увидел эту сцену, то наверняка не поверил бы собственным глазам. Аджаташатру, который дал обет целомудрия и выбрал сбалансированную диету на основе биогвоздей и прочих шурупов, сидел за одним столом с очаровательной европейкой и объедался жареной картошкой и копченым лососем! Попади такая фотография в их деревню, он немедленно лишился бы лицензии факира, возможно, ему даже сбрили бы усы. Не исключено, что до кучи его еще, на всякий случай, приговорили бы к смертной казни.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – сказала дама, покраснев. – Не разбей я ваших очков, мы бы не познакомились. И тогда я никогда не увидела бы, какие у вас красивые глаза.[9]

Наверное, женщина не должна говорить такое. Наверное, она не должна делать первый шаг. Но она и вправду считала, что у Аджаташатру красивые глаза цвета кока-колы с желтыми искорками на радужке, напоминающими пузырьки знаменитого американского напитка: их так не хватало в стаканах, из которых они сейчас пили. Как ни крути, небольшая толкотня в очереди в ИКЕА иногда может принести больше результата, чем три года подписки на сайте знакомств «Meetic».

Мужчина смущенно улыбнулся. При этом усы у него поползли вверх, как у Эркюля Пуаро, а вместе с ними и вся обойма пирсинга, которая свисала ему на губы. Мари подумала, что эти колечки придают ему очень сексуальный, дикарский вид, этакий взбунтовавшийся подросток – именно то, что привлекало ее в мужчинах. Рубашка у него была безупречной. Хорошая смесь. В стиле «настоящий мужчина» – это так ее возбуждало!

– Вы остановились в Париже? – спросила она, пытаясь обуздать свои желания.

– Можно сказать и так, – ответил раджастанец, не уточняя, что собирается провести ночь в ИКЕА. – Но завтра уезжаю. Я приехал специально купить здесь кое-что.

– Ради чего стоило лететь семь тысяч километров туда и обратно? – резонно заметила прекрасная буржуазка.

Мужчина рассказал, что приехал во Францию с намерением купить последнюю модель кровати с гвоздями, которая только что появилась на рынке. Матрас с гвоздями очень похож на пружинный. Но через какое-то время разбалтывается. То есть кончики гвоздей затупляются, и нужно все менять. Разумеется, он умолчал о том, что у него нет ни гроша и что жители его деревни, свято верящие в его волшебный дар, собрали деньги ему на поездку (выбрав в поисковике в Интернете самое дешевое направление, в данном случае – Париж), чтобы бедняга, купив новую кровать, мог излечиться от ревматизма. Нечто наподобие паломничества, его личный Лурд.[10]