– Не лишай меня радости, Дайана! Неужели ты не видишь, что нам сегодня везет? – Отстранившись от дочери, Макдауэл повернулся к столу. Когда крупье собрался подвинуть к нему его выигрыш, он сказал: – Ставлю все на кон.

И Дайана беспомощно смотрела на то, как весь выигрыш отца моментально был брошен в прожорливую пасть колеса рулетки.

Вокруг их стола начали собираться зеваки. Возбужденные голоса снизились до шепота, когда колесо фортуны снова завертелось. Дайана задержала дыхание, во рту у нее пересохло – она следила за маленьким шариком, совершавшим свой дразнящий танец с судьбой.

Но внутри у нее все кипело от злости. Однако на людях она не могла высказать отцу все, что думает о нем. И он успешно пользовался этим. Он рассчитывал на ее приличное поведение, в то время как сам вел себя ужасающе. В этом проявлялась его слабость.

Такова цена его искренним обещаниям, с мрачной усмешкой думала Дайана, следя затуманенными глазами за вращающимся кругом, который начал сбавлять скорость. Таков результат многодневных – многолетних! – усилий, направленных на то, чтобы удержать его от этой пагубной страсти.

Дайана чувствовала себя страшно уставшей. Борьба, на которую она положила многие годы своей жизни, измотала ее. У Дайаны появилось ужасное ощущение, что на этот раз она не сможет простить отцу, что он предал ее, снова поддавшись своей слабости.

Теперь оставалось только встретить здесь Николо Фонсека, и все прежние кошмары вернутся к ней во всей своей полноте.

Кто-то подошел и встал за ее спиной – Дайана почувствовала теплое дыхание на своем затылке. Однако ее мозг лишь зафиксировал это, потому что все ее внимание сосредоточилось на маленьком шарике, беззаботно скачущем по вертящемуся кругу.

Напряжение, пульсирующее ожидание, реальное ощущение безумия – все это подобно ядовитому зелью пронизывало атмосферу вокруг стола.

– Есть! – победоносно выкрикнул Макдауэл.

Вместе с ним смаковали его победу и остальные игроки, но Дайана чувствовала себя вконец разбитой. Ее, должно быть, качнуло от легкого головокружения, потому что чья-то добрая рука поддержала ее за талию. И то, что она позволила этой руке прислонить ее к плотному, сильному телу кого-то стоящего за ее спиной, говорило о том, насколько Дайана ослабела.

Это конец, тупо подумала она. Теперь его не остановишь. Он будет играть до тех пор, пока не спустит весь свой выигрыш, и даже больше. Дайана понимала, что таких игроков, как ее отец, на крючке держит не результат, а сам процесс игры. Выигрыш означал лишь везение, и они играли до тех пор, пока удача не покидала их. А затем они играли, пока удача снова не возвращалась к ним. И так до бесконечности.

Внезапно Дайана осознала, что стоит вплотную к постороннему человеку. Она моментально собралась и, смущенно пробормотав:

– Благодарю вас, но я сама… – обернулась. Конец фразы застыл на ее губах. Дайанс уставилась на знакомое лицо, не веря своим глазам.

– Здравствуй, Дайана, – мягко произнес Николо.

Сердце Дайаны толкнулось в ребра и бешено забилось.

– Нико… – выдохнула она онемевшими губами.

Однако мозг ее отказывался верить в это. Дайана решила, что у нее начались галлюцинации и Николо выплыл в ее воображении из глубин самых жутких кошмаров. И это гиблое место, и безумие ее отца были неразрывно связаны с этим человеком.

– Нет… – простонала она.

– Извини, но – да, – возразил Николо и сдержанно усмехнулся.

Под его бесстрастным взглядом внезапное оцепенение Дайаны сменилось болезненным испугом.

– Отпусти меня, – дрожащим голосом попросила она, желая поскорее установить дистанцию между ними.

– Пожалуйста.

Николо немедленно убрал руку с ее талии. По какой-то непонятной причине Дайана сравнила его уступчивость с полнейшей глухотой незнакомца из лифта, когда она обратилась к нему с подобной просьбой. Незнакомца, который напомнил ей Николо и который не понравился ей с первого взгляда. В то время как Нико…

– Я вижу, твоему отцу везет, – заметил Николо, переведя взгляд на рулетку.

– Неужели? – скептически отозвалась Дайана.

Темные глаза Николо снова перескочили на ее лицо. Но она больше не могла смотреть на него, не испытывая боли, потому что он олицетворял все, что было связано с болезнью ее отца и что она так презирала. Одержимость, махинации, обман, предательство.

Дайану охватила невыносимая горечь. Она отпрянула от Николо, но в этот момент толпа людей бросилась к ее отцу, желая поздравить его с удачей и порадоваться тому, что хотя бы один человек сумел в кои-то веки сорвать банк. Николо снова притянул Дайану к себе, стремясь заслонить ее от восторженных игроков. Дайана оказалась плотно прижатой к нему, и ее сердце забилось с удвоенной силой, дыхание стало прерывистым. На нее нахлынули воспоминания о той поре, когда они были любовниками. Это судьба покарала меня за то, что я согласилась приехать сюда, подумала Дайана. Ее разобрала злость.

– Продолжаешь зарабатывать на жизнь азартными играми, Нико? – саркастически осведомилась она. – Интересно, что сделала бы местная администрация, если бы узнала, что у них в казино появился профессионал?

Темные глаза Николо сузились, сейчас он напоминал Дайане готовящегося к прыжку хищника.

– Уж не пытаешься ли ты угрожать мне? – медленно проговорил он.

Дайана задумалась. Она понимала, что достаточно шепнуть менеджеру этого заведения одно слово, и Николо в минуту выставят отсюда без всякого шума. Но…

– Это я просто так сказала, – с вздохом ответила Дайана, решив, что не имеет права критиковать Николо, когда ее отец точной такой же, как он.

– Тем не менее я могу удовлетворить твое любопытство, – спокойно сказал он. – Я здесь не для того, чтобы играть.

Но Дайана уже не слушала его. Внезапно ей в голову пришла идея, от которой у нее даже сердце подпрыгнуло.

– Нико, – быстро зашептала она, – если я поговорю с администрацией казино, они смогут отстранить его от игры?

– Зачем им это делать? – Губы Николо насмешливо искривились. – Он не профессионал, а просто человек, у которого порок перешел в одержимость.

– В саморазрушительную одержимость, – уточнила Дайана.

Николо, как бы успокаивая, провел ладонью по ее спине. Самое ужасное, что он не ответил на ее вопрос, – он слишком хорошо знал Пола Макдауэла.

– Как я ненавижу все это, – горько прошептала Дайана.

Ей хотелось уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы больше не думать об этом. Но она не могла позволить себе такую роскошь. Она должна найти средство, которое избавит отца от его порока прежде, чем он пустит их по миру.

– Хочешь, чтобы я остановил его? – спросил Николо.