Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Привет-привет! – окликаю я.
Из кухни появляется Саймон, протягивает мне бокал вина и целует в губы. Его рука скользит по моей талии и притягивает ближе. Я вручаю ему пакет из кафе Мелиссы.
– Эй, снимите себе номер. – Кэти выходит из гостиной, подняв вверх ладони и растопырив пальцы. – Что у нас к чаю?
Саймон отпускает меня и уносит пакет на кухню.
– Сосиски с жареной картошкой.
Она морщит нос, и я заранее прерываю поток стонов о лишних калориях:
– В холодильнике есть латук, можешь нарезать себе салат.
– Это тебя не спасет от толстых лодыжек, – говорит Джастин и после безуспешной попытки увернуться от тычка сестры убегает вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
– Повзрослейте уже.
Кэти девятнадцать, у нее восьмой размер одежды и ни намека на детскую пухлость, которая была всего несколько лет назад. С лодыжками тоже все в порядке. Я тянусь ее обнять, но вспоминаю о накрашенных ногтях и просто целую в щеку.
– Прости, дорогая, но я без сил. Случайный перекус тебе ведь не повредит, верно? Если в меру.
– Как прошел день, милая? – спрашивает Саймон.
Он идет за мной в гостиную, я падаю на диван, на мгновение закрываю глаза и расслабленно выдыхаю.
– Нормально. Вот только Грэхем заставил меня разбирать документацию.
– Это не твоя работа, – замечает Кэти.
– Как и мыть уборную, но угадай, что он вчера заставил меня сделать?
– Фу. Этот тип просто козел.
– Ты не должна с этим мириться. – Саймон садится рядом со мной. – Нужно пожаловаться.
– Кому? Это его фирма.
Грэхем Хэллоу принадлежит к той породе людей, которые тешат свое самолюбие, принижая окружающих. Я это знаю и не обращаю внимания. По большей части.
Чтобы сменить тему разговора, беру «Лондон Газетт» с кофейного столика, на который ее бросила. Страницы все еще влажные, и часть текста расплылась, но я складываю газету пополам и показываю рекламу секса по телефону и эскорт-услуг.
– Мам! Это-то тебе зачем? – со смехом спрашивает Кэти.
Она заканчивает наносить на ногти слой геля, аккуратно закручивает крышечку и возвращается к столу, чтобы сунуть руки под ультрафиолетовую лампу для просушки.
– Может, она решила сменить Саймона на модель поновее, – произносит Джастин, входя в гостиную.
Сын сменил рабочие джинсы и черную футболку на серые спортивные штаны и толстовку. Обуваться не стал. В одной руке у него телефон, в другой – тарелка с сосисками и картошкой.
– Не смешно, – отзывается Саймон и берет у меня газету. – А если серьезно, зачем ты разглядываешь объявления «Разговоров для взрослых»?
Он хмурит брови, по его лицу пробегает тень. Я замечаю это и сверлю Джастина взглядом. Саймон старше меня на четырнадцать лет, хотя иногда я смотрю в зеркало и думаю, что уже догоняю его. Вокруг глаз залегли морщинки, которых у меня не было в тридцать, да и кожа на шее начала увядать. Я никогда не обращала внимания на нашу разницу в возрасте, но Саймон довольно часто о ней упоминает. И, знаю, беспокоится по этому поводу. Джастину тоже об этом известно, и он пользуется любой возможностью вставить шпильку. Даже не знаю, кого пытается вывести из себя – Саймона или меня.
– Вам не кажется, что она похожа на меня?
Я тыкаю в объявление под рекламой «взрослых» услуг Ангела. Джастин наклоняется над плечом Саймона, а Кэти вытаскивает руки из ультрафиолетовой лампы, чтобы рассмотреть снимок получше. Секунду мы молча разглядываем фото.
– Нет, – говорит Джастин.
– Немного, – одновременно с ним отвечает Кэти.
– Ты носишь очки, мама.
– Не всегда, – замечаю я. – Иногда вставляю контактные линзы.
Хотя и не могу вспомнить, когда это было в последний раз. Очки меня никогда не напрягали, а та пара, которую сейчас ношу, – в толстой черной оправе – придает мне такой вдумчивый вид, о каком в школе можно было только мечтать.
– Возможно, кто-то решил тебя разыграть? – предполагает Саймон. – Нашел сайт и зарегистрировал в службе знакомств смеха ради.
– И кто же мог что-то подобное проделать?
Я смотрю на детей. Замечу ли, если они начнут перемигиваться? Но Кэти выглядит такой же смущенной, как и я, а Джастин вернулся к своей картошке.
– Ты звонила по этому номеру? – спрашивает Саймон.
– За полтора фунта в минуту? Шутишь, что ли?
– Так это все-таки ты? – говорит Кэти. Глаза у нее озорные. – Ну, знаешь, решила подзаработать на карманные расходы. Давай, мам, нам-то можешь признаться.
Тревога, которая поселилась во мне с того момента, когда я впервые увидела объявление, начинает утихать. Меня разбирает смех.
– Не уверена, что за меня станут платить полтора фунта в минуту, дорогая. Но ведь действительно похожа, да? Так перепугала.
Саймон достает из кармана мобильник и пожимает плечами.
– Готов поспорить, кто-то что-то замыслил на твой день рождения.
Он включает громкую связь и набирает номер. Вот ведь нелепая картина: мы все столпились вокруг «Лондон Газетт» и звоним в секс по телефону.
– Набранный вами номер не существует.
Тут я понимаю, что старалась не дышать.
– Ну вот и все. – Саймон протягивает мне газету.
– Но что там делает моя фотография? – упорствую я.
День рождения у меня не скоро, и не думаю, что кому-нибудь покажется забавным зарегистрировать меня в службе знакомств. Мне приходит на ум, что этот «кто-нибудь» может недолюбливать Саймона. И хотеть нас рассорить. Кто же это? Мэтт? Я отметаю эту идею так же быстро, как она появляется.
Невольно сжимаю плечо Саймона, хотя тот и не подает вида, что реклама его встревожила.
– Мам, да не похожа она на тебя. Это какая-то старая курица с отросшими корнями, – произносит Джастин.
В каком-то смысле это комплимент, я думаю.
– Джас прав, мам. – Кэти снова смотрит на объявление. – Она немножко похожа на тебя, но многие люди на кого-то похожи. У меня на работе есть девушка – вылитая Адель.
– Ну, наверное.
Я бросаю последний взгляд на страницу. Женщина на фотографии не смотрит прямо в камеру, и разрешение у снимка ужасное. Удивительно, как его вообще решили использовать в рекламе. Я протягиваю газету Кэти.
– Милая, сунь ее в мусорное ведро, когда пойдешь за ужином для остальных.
– Мои ногти! – возмущается она.
– Мои ноги, – парирую я.
– Я принесу. – Джастин переставляет свою тарелку на кофейный столик и встает. Мы с Саймоном обмениваемся удивленными взглядами, а сын закатывает глаза: – Что? Можно подумать, я никогда не помогал по дому.