Болтун стал прощаться с другом потому, что тот был с соседнего дома:

— Ладно Ворчун, пойду. Увидимся завтра. Слетаем на садик, посмеемся над неуклюжими детенышами людей.

— Договорились брат, — ответил Ворчун своим скрипучим голосом, который был его визитной карточкой, но вкупе с его невыносимым характером, вызывал зачастую только раздражение, только Болтун его принимал как друга, — До завтра.

Болтун двинулся к чердаку, а Ворчун неспешно шел вдоль края, как будто собираясь с мыслями перед полетом. Уже почти стемнело. Болтун зашел в окно чердака, уже начал погружаться в атмосферу полусонного воркования, но не успел отойти от окна далеко, как услышал с улицы странный и резкий звук, похожий на удар мягким о мягкое. Он осторожно, с любопытством выглянул на улицу, затем оглянулся убедиться, что Белоголовый не видит его, и вышел наружу. Быстрым шагом, переваливаясь он дошел до края крыши, осмотрелся вокруг, затем вниз. Внизу, еле заметные в темноте, плавно спускались на землю пара светло — серых перьев.

— Ворчуун! Эй! — не дождавшись ответа, Болтун развернулся и медленно пошел назад, говоря уже сам себе под нос, — Говорил я тебе, не мойся в этой луже под старой машиной. Скоро весь облысеешь.

Представив себе эту картину, он усмехнулся, и уставший от долгого дня, пошел спать.