конь гарцевал в окружении подергивавшихся трупов, сам же всадник сеял смерть налево и направо. Леон, как и во время наших упражнений с огнестрельным оружием, вновь превратился в ипостась многорукой богини. Явно торопится покончить с неприятелем, пока ментальное «эхо» схватки не разнеслось на многие мили вокруг. Я стиснул зубы и вновь ринулся в атаку, тем более, что противник не оставлял мне особого выбора — на меня с трех сторон надвигались бойцы Светоча.

Едва заметно отклонившись в сторону, я избежал коварного колющего удара и, взмахнув катаной, прорубил череп владельца сабли до самой переносицы. На короткий миг замешкался, вытаскивая клинок, застрявший в кости, но успел-таки парировать рубящий выпад следующего противника, одновременно оттолкнув ногой нападавшего справа — тот, потеряв равновесие, не удержался в седле и упал на землю. Доля секунды, и у того, кто был слева, кувыркаясь в воздухе и разбрызгивая фонтанчики крови, слетела с плеч голова. Краем глаза я отметил, что выпавший из седла воин отвел в сторону руку с клинком, намереваясь подрубить ноги моему скакуну. Я стремительно наклонился и по локоть отхватил ему эту самую руку, а потом проткнул его грудь — пусть бедняга не мучается.

Я коротко перевел дыхание и осмотрелся. Оставшиеся в живых бойцы растерянно жались к вожаку отряда — их было трое. С хищной улыбкой Леон покрыл половину разделявшего их расстояния. И в этот момент я неявно ощутил некое подобие энергетического удара. Ну, как удара — словно слепой шмель со всей дури ударился о мою грудь. Я бросил взгляд на брахна — тот направил в мою сторону конец своего посоха и ожесточенно шевелил губами. Мне стало смешно … Проклятый шаман, используя выделенные ему Светочем ошметки Мощи, пытался околдовать меня! Даже безнадежно завуалированная, моя Сила легко парировала этот выпад. Колдун это сразу осознал — на миг его лицо омрачилось. В следующее же мгновение физиономия брахна исказилась от неописуемого ужаса, а глаза едва не вылезли из орбит. Он осознал — КТО стоит перед ним! Но для него было уже поздно. За доли секунды поразив его окружение, Мастер, сверкая клинком, изрубил его в лохмотья. Битва была закончена …

— Нужно прибрать за собой …, — хмуро произнес Мастер и спешился.

Я вздохнул и последовал его примеру. Леон задумчиво взглянул на распластавшийся перед ним труп кочевника, с сомнением покачал головой, а потом перешел к следующему поверженному противнику. Слегка кивнул головой и перевернул тело. После этого он принялся раздевать покойника.

— Выбери себе подходящий экземпляр, — не глядя на меня, посоветовал он. — Чтобы к нам не было вопросов мы должны переодеться. Кстати, свое оружие мы так же должны скрыть от нежелательных взглядов …

Я непроизвольно погладил ножны своего меча, с неприязнью подумав о том, что, в случае чего, мне придется орудовать широкой «лопатой» неприятеля. Но, вздохнув, снял перевязь и тщательно обернул меч ковриком из мешковины, который прежде служил мне постелью, и приторочил его бечевкой к седлу. После этого я стащил «обмундирование» того самого неприятеля, которому разрубил череп — его одежда почти не была окровавлена, нагрудник из плотной кожи принял на себя поток крови. Я тщательно протер его, а после этого переоделся, повернулся к Мастеру и на мгновение застыл в замешательстве … Предо мной стоял воин армии Светоча, поначалу я даже не сразу узнал Леона. Каким-то непостижимым образом он изменил цвет волос — теперь они были цвета воронова крыла. Верхнюю губу накрыли аккуратно подстриженные усы, а в левом ухе красовалась массивная золотая серьга в форме кольца. С недоумением я отметил тот факт, что Мастер даже каким-то непостижимым образом смог изменить цвет своих глаз — теперь они были золотисто-карими!

— Как ты …, — я возмутился. — Ты использовал Мощь?!

— Тут — другое, — Мастер взмахнул ладонью и нахмурился, явно давая понять, что не хочет продолжать разговор на эту тему.

После этого он подошел ко мне и, взяв за плечо, повернул и критически осмотрел.

— Прикрой веки и замри! — скомандовал он.

— Не хочешь выдавать свои секреты? — с долей неприязни спросил я, до сих пор недоумевая по поводу того, что он, не прибегая к использованию Мощи, смог практически до неузнаваемости изменить свой облик.

— Дело не в этом, — сухо ответил он. — Это может быть крайне неприятно и … опасно для тебя.

Я послушно закрыл глаза — а что мне еще оставалось делать?! Какое-то время ничего не происходило … После этого я почувствовал легкое касание … Потом я с содрогание ощутил, как что-то, подобное змее, скользящим движение переместилось с моего левого плеча на правое. Холодная субстанция коснулась кожи на шее … Секунду спустя — похожее ощущение на кистях рук, и — вверх, до самых плеч. Прошло несколько мгновений — и я был буквально опутан этими скользкими магическими «веревками». Все происходящее было настолько омерзительно, что я не удержался и, повинуясь инстинкту самосохранения, приоткрыл веки …

В следующее мгновение я резко согнулся и вывалил содержимое своего желудка на шелковистую зеленую траву. После этого, находясь на грани истерики, я попытался сорвать с себя сеть омерзительной, черной и шевелящейся паутины, нити которой были толщиной с палец. Но ладони мои легко проходили сквозь эту магическую сеть, оставшуюся нерушимой. Паника медленно захватывала мое сознание, и тут в дело попыталась вмешаться моя Мощь, которая так же включилась на уровне рефлексов …

— Стоп! — негромко, но резко произнес Мастер — словно удар хлыста щелкнул возле моего уха. — Замри и возьми себя в руки!

Приложив неимоверные усилия, я сумел обуздать свою беснующуюся силу и замер, крепко зажмурив глаза …

Когда все было закончено, Леон добродушно произнес:

— Алекс, можешь вновь открыть свои глаза.

Я приоткрыл веки и с опаской взглянул на свои руки — кожа на них заметно потемнела. Ухватил прядь волос и скосил взгляд — теперь моя шевелюра по цвету была точно такой же, как и у Мастера. Левое ухо непривычно оттягивала массивная серьга. Эх, зеркало бы! Осмотревшись, я заметил неподалеку небольшую заводь, там, где извилистый ручей уходил в низину, и устремился к ней.

Отражение показало мне, что я теперь, подобно моему спутнику, изменился до неузнаваемости — с поверхности водной глади на меня взглянул этакий самурай монголоидной расы. Одним словом — кочевник, переквалифицировавшийся в наемники в поисках лучшей жизни. Я с изумлением покачал головой и вновь содрогнулся, припомнив отвратительные ощущения, охватившие меня во время «преображения».

Я вернулся к Леону и, подпоясываясь широким кожаным ремнем с ножнами сабли, вопросительно