Джули проплавала около часа, затем вышла на берег и подошла к тому месту, где лежало ее полотенце. Она только собиралась расстегнуть застежку купальника, как вдруг услышала:

– Вам не следовало бы купаться ночью одной. А что, если бы у вас ногу свело судорогой?

Страх парализовал девушку, и от ужаса она чуть не закричала. Но, узнав знакомый голос, разозлилась.

– Что вы здесь делаете? – огрызнулась она.

Саймон Тьернан и не думал прятаться. Он лежал на песке, прислонившись спиной к стволу одной из пальм. Если бы она только посмотрела в этом направлении, то не могла бы не заметить его. Но она была настолько погружена в свои мысли, что даже не почувствовала запаха его сигары.

– Я не могу заснуть, – мягко объяснил он. – Простите, если напугал вас. Думаю, что вы проголодались. Хотите немного шоколада?

Девушка завернулась в полотенце.

– Нет, благодарю вас. Доброй ночи.

Но едва она повернулась, чтобы пойти к тропинке, ведущей в бунгало, он сказал:

– Вы все еще раздосадованы тем, что я заметил, как вы наблюдали за мной сегодня днем?

Она остановилась и повернулась к нему лицом.

– Нет... с какой стати? – холодно спросила она.

– Во всяком случае, за ужином вы выглядели именно так. Или это потому, что вы не в состоянии противостоять вашей очаровательной мачехе?

– Вы не считаете, что ваше замечание звучит достаточно оскорбительно? – Она чуть не задохнулась от возмущения.

– Правда часто бывает именно такой, – сухо ответил он.

Джули уперлась ладонями в стройные обнаженные бедра и отбросила назад мокрые спутанные волосы.

– Я думаю, что самое лучшее для вас уплыть отсюда утром, мистер Тьернан. Завтра должен вернуться мой отец, а он предпочитает, чтобы этот остров принадлежал только нам. Если бы мы нуждались в обществе, то поселись бы на Сент-Винсенте.

– Вы довольно откровенны, моя девочка, – засмеялся он. – Почему вы испытываете ко мне такую неприязнь? Потому что ее не чувствует ваша мачеха?

– Я совсем не испытываю к вам неприязни, так как слишком мало вас знаю. Просто обращаю ваше внимание на то, что Солитэр – не туристический курорт. Это частное владение. Вы же не позволили бы себе зайти в чей-то сад, не правда ли? Почему же вы остановились в нашей лагуне?

– Вы упустили из виду – я получил разрешение остаться здесь до возвращения вашего отца.

– Хорошо, если вы действительно интересуетесь его работами, в чем я сомневаюсь, вы могли бы поехать в Нью-Йорк и купить картину там. Он не продает их случайным посетителям. Все его работы отправляются в Штаты или в Лондон.

– С чего вы взяли, что мне нужна картина?

– Но Гизела сказала... – начала было Джули, но остановилась, прикусив губу. Нет, Гизела не сказала ничего определенного, она сказала «возможно», вспомнила Джули. – Но если это не так, зачем же вам нужен мой отец? – удивилась девушка.

Он потянулся и легко поднялся с песка. На нем были только шорты, и Джули подумала, что, имея такую мощную грудь и широкие плечи, он должен быть отличным пловцом, но, как ни странно, эта мысль только усилила ее враждебность.

– Разве ваша мачеха не сказала вам? Я собираюсь купить Солитэр, – небрежно сказал он.

У Джули перехватило дыхание. Полотенце соскользнуло с ее плеч, но она, словно окаменев, не сделала ни одного движения, чтобы поправить его. Девушка чувствовала себя такой ошеломленной, как если бы он дал ей пощечину.

Я знала это, в оцепенении подумала она. С первой минуты его появления я знала, что он принесет мне несчастье.

Стараясь не выдать своего волнения, она коротко бросила:

– Боюсь, вы понапрасну теряете время. Он не продается.

– В самом деле? Ваша мачеха, похоже, думает иначе. Она намекнула, что, если предложение будет достаточно привлекательным, ваш отец будет рад продать его. Я понял, что он владеет правом аренды собственности на девяносто девять лет.

– Это не «собственность», это наш дом, – вспыхнула Джули. – И он не продается, что бы ни говорила вам Гизела. Я уверена, что эта идея принадлежит ей.

– Фактически, да. Правда, я давно хотел приобрести остров, а это место выглядит именно таким, о каком я всегда мечтал.

– Я думала, вы приплыли с Барбадоса. Он лежит на расстоянии в сто миль отсюда.

– Мой «Моряк» делает восемнадцать узлов. Это не такой уж долгий путь.

– Но почему именно этот остров? Почему не какой-либо другой? Вокруг дюжины пустых островов!

– Вы ошибаетесь, – уточнил он. – К тому же некоторые из них слишком малы, а другие уже арендованы. Но ни один из них не обладает преимуществами Солитэра – готовое бунгало, семья местных жителей, которые заботятся о доме. Разумеется, если вы уверены, что ваш отец не собирается продавать его, я постараюсь отказаться от этой идеи. Но свое предложение я ему обязательно сделаю.

В его голосе прозвучала нотка, которая заставила девушку подавить свою злость. Бесполезно ссориться с ним, это ничего не даст. Как убедить его? Она могла воззвать к его чувству справедливости... но откуда ей знать, есть ли оно у него? Если судить по выражению лица, то этого человека нелегко заставить отказаться от намеченной цели. Подобно Гизеле, он знал, что хочет, и чаще всего добивался этого. По крайней мере, такое он производил впечатление. В лунном свете лицо его выглядело жестким и неумолимым. Джули спрятала свою гордость и сказала:

– Пожалу…

– Ситуация очень проста, – сухо перебил он. – Вы провели на острове большую часть своей жизни и любите его. Теперь ваш отец женился на девушке, которая вам не нравится, к тому же она не хочет жить на Солитэре. Она спит и видит, когда уедет отсюда. Вы хотите остаться. Полагаю, что решающее слово принадлежит вашему отцу. Разве я не прав?

– Да, да, вы правы, – пробормотала она. – Но все не так просто. Вы не понимаете. Гизела...

– Ваша неприязнь к Гизеле поистине неуместна, – сказал он с нарастающим раздражением. – Если бы вы могли взглянуть на этот вопрос беспристрастно, то поняли бы, что нет смысла сопротивляться неизбежному.

– Неизбежному? Что вы имеете в виду?

– Сколько вам лет, Джули?

– Девятнадцать, – вызывающе ответила она.

– Хм... так много? Я думал, что вам лет семнадцать.

– Какое отношение к этому имеет мой возраст? – язвительно поинтересовалась девушка.

– Ваш возраст – ключ к дилемме.

– О, я знаю, что вы думаете! – воскликнула она. – Вы считаете, что я испытываю глупую ревность, поскольку мой отец снова женился. Но дело совсем не в этом. Я не ребенок. И я знаю, что ему была нужна жена. Но... – Она замолчала и отвернулась, щеки ее вспыхнули.