— Спасибо, да, — отозвался цеплявшийся за поручень мужчина, не поворачиваясь.

— Ну а товар будет?

— Он согласен все переправить. Однако контроль усилен, он хочет двойную плату, и, как всегда, заранее.

Тень инструктора по плаванию, скользнув по ним, проплыла мимо.

— Все будет оплачено заранее — там, где он указал. Деньги будут у меня через неделю, не раньше.

— Я ему скажу. И когда начинать?

— Очень скоро. Надо будет все быстро доставить. Но точную дату может назвать только Президент…

Сказав последнее слово, человек со шрамом чуть улыбнулся. Потом он вдохнул воздух, погрузился в воду и поплыл мощным брассом.

Президенты России, Украины и Туркмении вошли во Владимирский зал, самый торжественный из парадных залов Кремля. Его мраморные колонны сверкали при свете многочисленных огней. Они прошли в середину зала и остановились — чтобы их традиционно сфотографировали под огромной бронзовой люстрой. Президент в центре, справа от него представитель востока России, слева запада. Замелькали вспышки фотоаппаратов. На лице российского Президента была улыбка удовлетворения. Он мог наслаждаться победой: ему частично удалось восстановить геополитическое равновесие России и Средней Азии перед самым носом у янки. Такое случается нечасто, тем более когда американские войска расположились в Узбекистане. Это нанесло удар по роковому проекту — строительству и эксплуатации транскаспийской газовой магистрали, так поддерживаемой Вашингтоном. Удалось и другое: направить этого недалекого восточного политика на нужный России путь. Гладкое лицо того, кого принято называть отцом нации, широко улыбалось на публику, демонстрируя ряды золотых зубов. Его зрачки блестели под кустистыми черными бровями. Застывшим взглядом он смотрел в объективы фото- и кинокамер так, как будто все, что здесь разворачивается, совсем его не касается. У него было спокойное, круглое лицо, с губами большого гурмана. Но до банкета ещё далеко, и надлежало быть серьезным.

Позировавшие для фотографии задвигались. Аплодисменты, заполнившие зал, отозвались эхом. Президент твердым шагом пошел в сторону группы официальных лиц. Тем самым он не дал им тотчас разойтись. Официальные лица топтались на месте. Они ожидали момента, когда служба протокола наконец их отпустит. Пройдя сквозь толпу дипломатов и представителей администрации, Президент достиг последнего ряда гостей. Там стояли промышленники и финансисты, все крестные отцы этого проекта, ожидавшие его рукопожатия. Мохаммед Арозов, представляющий компанию Туркменгаз, чуть не прослезился, оттого что к нему подошел сам Президент Российской Федерации. Затем Президента приветствовал Аркаска, промышленник, которого пресса всегда представляла как одно из самых приближенных его лиц. Наконец, не глядя в сторону объективов, Президент приблизился к Петру Ульянину. Руководитель Урабанка беседовал с Павлом Матаровым, директором «Отеруса», частной компании, получившей право на транзит туркменского газа.

— Поздравляю вас, — сказал Президент невыразительным голосом. — Ваш проект позволит укрепить авторитет нашей страны.

— Спасибо. Вы видите, что олигархи искренне рады поддержать интересы России! — ответил Ульянин уважительно, но не без доли иронии.

Завороженная происходящим на экране, Надя немного задержалась с ответом клиенту.

— Да, это возможно, — проговорила она, следя за лицом Петра, отметив про себя его наметившуюся лысину. Банкир, своим видом не слишком к себе располагающий, держался уверенно. У него наметился живот, следствие деловых обедов без последующих прогулок и занятий спортом. Он был одет в дорогой, элегантный костюм. Улыбался несколько высокомерно. Присутствие Президента России не производило на него никакого впечатления. Положительно власть и деньги, приобретенные уже достаточно давно, позволяли ему везде чувствовать себя свободно.

— Вот негодяй, — прошептала ревниво Надя. — А мне он не сказал, что будет на церемонии в Кремле.

Петр только сообщил, что весь день будет на разных светских мероприятиях. Почему он её не пригласил, ведь рядом с Арозовым стояла какая-то жуткая баба, хотя по-видимому его жена. Ее вид дешевой восточной наложницы заставлял всех и каждого отводить глаза в сторону. Правда была проста и очевидна, она ясно все это себе представила. Петр Владимирович Ульянин вообще не так уж много ей рассказывал. Он сообщал лишь то, что полагал возможным сообщить ей или кому бы то ни было, не делая разницы. Его умолчания и прежде её волновали. Может, это было даже что-то большее, чем просто волнение? Он молчит, значит, не доверяет ей, у него есть тайны, секреты, он где-то пропадает без нее… Она задавалась вопросом: не была ли она для него простым брокером его банка? Задача брокера работать на износ, в том ритме, который ему задают. Думал ли он о ней, о Наде, как Пьеро о своей Коломбине?

— Я вам перезвоню, — ответила она в трубку дрожащим голосом.

Стоило ей отвернуться от экрана, как телефон зазвонил вновь.

— Hi Sweetie…[5]

Она сразу же узнала голос Джонни, управляющего «Lion Fund Management». Этот идиот досаждал ей каждый день, давая смехотворные указания. Россия занимала только один процент в обороте его компании. Звонок его был обычно только предлогом её покадрить. Он начал осаду ещё в Лондоне, несколько месяцев назад. Однако все было безуспешно.

— Ты неудачно мне позвонил, — сказала Надя безразличным голосом, — я занята на другой линии… У тебя что-то важное? Хочешь, я передам трубку брокеру?

— Нет, дарлинг, все нормально. Я тебе перезвоню.

— Ты все обещаешь, Johnny… я же тебе говорю, что в «Лукойле» сегодня возможны хорошие сделки. Ну как хочешь…

Она повесила трубку. В это время на экране президенты подписывали договор. По очереди с важным и озабоченным видом ответственные за эту процедуру помощники подносили первым лицам представительские папки. Камера показала глубину зала, где находились официальные делегации. Там комментатор перечислял важнейшие параграфы этого соглашения. Эти же сведения дублировал текст внизу экрана:

«Экспорт туркменского газа:

Украина закупит в этом году 20 млн кубометров туркменского газа;

Транзит газа до границы Туркмении происходит по цене 45 долл. за 1000 кубометров газа;

50 % за доставку газа выплачивается валютой, 50 % — по бартеру;

Транзит газа через Россию обеспечивается фирмой „Отерус“; половина транзита используется на её территории».

Ей пришлось ещё раз взять трубку. На этот раз это был Питер, эксперт фонда, чья штаб-квартира находится в Женеве. Это был её клиент ещё докризисного периода. До 1998 года она беседовала с ним два или три раза в месяц. Ей хотелось повернуть его компанию в русло российских торгов.

— Хай, Питер, — сказала она немного наигранным голосом, но не так твердо, как обычно. — У меня для тебя хорошие новости: пора возвращаться в Россию. Уверяю тебя, для такого фонда, как твой, это выгодно. Рубль укрепляется по отношению к основным валютам. Давай, Питер, вези свои доллары…