– Сможешь, мамаша, сможешь. Ты будешь настоящей леди, когда я добьюсь своего. Новые платья, красивые украшения, которыми не побрезгуют и герцогини, и большой хороший дом, где ты будешь жить.

– Еще чего! – запротестовала она горячо. – Ну, колечко-другое – это еще куда ни шло, да хороший курятник, да попоны для моего старого осла и для Эбони. Но из леса я не уеду. Не для моего это возраста. Немного еды, тепло – все, что мне теперь надо.

– И даже не хочешь коляску и лошадь, чтобы выезжать? – лукаво спросил Дюк. – Просто для того, чтобы подразнить этих гордецов Куртни?

Сара задумалась, и легкая улыбка появилась на сморщенных губах. На секунду жесткие, высохшие черты ее лица смягчились.

– Поглядим, – сказала она, помолчав, – мне надо об этом подумать немного. Ты делай свои дела, а я пока буду думать.

Но Дюк уже знал, что выиграл, и с теплотой смотрел на мать. Под его суровой внешностью искателя приключений таилась глубокая привязанность к тем, кого он любил.

Стоя у окна в холле поместья Фернгейт, Арабелла с интересом и легким волнением наблюдала за высокой фигурой Дюка Дарка, шагавшего через луг к ферме. На ней было платье светло-зеленого цвета, оттеняющее светлые волосы и ясные глаза, которые отражали небо, море и солнце.

Ей вдруг ужасно захотелось быть там, на диком склоне, где мороз посеребрил бурые папоротники. Высокий воротник модного платья душил ее. Уже несколько недель Арабеллу не покидало чувство, что она пленница в этом огромном доме, где все подавлено мрачным состоянием души ее отчима. Его лихорадочные попытки выселить из Оулесвика Леону Дарк пока терпели поражение. В результате вся семья страдала от его дурного настроения. Роджер почти забросил работу в Пензансе, не принимал участия в делах компаньонов, поэтому домашние не могли отдохнуть от его тирании даже днем – он все время находился рядом.

Кларисса, потеряв надежду на светский образ жизни, впала в раздражительное состояние от непрерывных требований мужа экономить на всем, пока дела не поправятся, – имелось в виду, что это настанет тогда, когда он вернет ферму и рудник, особенно рудник, в свое владение. Но Клариссу не устраивала такая жизнь. Поэтому она постоянно пребывала в депрессии, страдала мигренью, и дети боялись ее несправедливого гнева. К тому же Роджер нарушил обещание избавиться от миссис Пуллен, заявив, что жена должна быть терпеливой и ждать, когда появятся деньги, чтобы нанять новую прислугу.

Все было мрачным и скучным в этот день для Арабеллы, все, кроме дикой природы вдали за Фернгейтом: извилистых тропинок, холмов и долин, простирающихся по ту сторону от далекой вершины Карн-Игл, где гигантские камни стояли, накренясь, или падали в том месте, где находилось доисторическое поселение. Оулесвик был серой точкой на далеком склоне, но Арабелле хотелось побывать в тех запрещенных отчимом местах. Она знала все о страшном месте – «Дыре мертвеца» – в дальнем конце леса, где ядовитые змеи и стволы старых шахт прятались под разросшейся травой. Но змеи опасны только летом, когда лежат свернувшись на камнях или прячутся в траве. Она ненавидела наложенные на нее ограничения и теперь с завистью наблюдала за самоуверенной походкой человека, фигура которого уменьшалась по мере его продвижения к ферме. Не отдавая отчета в своих действиях, она как бы в знак протеста Дернула гребень, удерживавший на затылке светлые волосы, и в этот момент услышала твердую поступь. Голос Роджера заставил ее вздрогнуть. Роджер настороженно смотрел на Арабеллу проницательным взглядом.

– Арабелла, о чем ты задумалась? Ты замерзнешь здесь. Куда ты смотришь?

И, не дожидаясь ответа, он проследил направление ее взгляда. Несмотря на намерение держаться спокойно со своей падчерицей, которой втайне восхищался, Роджер мгновенно рассердился, увидев Дюка. Итак, этот мошенник вернулся, будь он проклят! Роджер коснулся округлого плеча девушки, почувствовав его тепло сквозь материю.

– Пойдем отсюда, здесь нет ничего интересного.

Она стряхнула его руку.

– Нет, есть. Этот человек, кто он? Он выглядит... как-то отличается от всех.

– Ты не права. Это один из Дарков, такой же бесчестный, как они все. И я не хочу, чтобы ты встречалась с ними. Особенно с этим. Ты прекрасно знаешь, что они враги нашей семьи. Этого должно быть для тебя достаточно.

Арабелла подняла на Роджера свои ясные глаза, и что-то в этом взгляде не только задело, но и глубоко обеспокоило его.

– Не понимаю, почему мы должны иметь врагов, – сказала она с оттенком сочувствия, – ведь злость на этих людей не поможет вернуть тебе Оулесвик или рудник, не так ли? Мне кажется, было бы гораздо лучше, если бы мы поддерживали хорошие отношения с людьми.

Роджер внезапно рассердился.

– Не твое дело давать мне советы! Ты еще ребенок, и в моем собственном доме я требую повиновения, ты поняла?

Щеки Арабеллы запылали.

– Я уже не ребенок. И ты не... – Она оборвала фразу и прикрыла рот рукой.

– Ну, что же ты замолчала? И я не твой отец, да? Но по закону я им являюсь, и ты всем обязана мне. Запомните это, мисс. – Роджер помолчал и добавил уже спокойнее: – А теперь иди к себе в комнату. Я найду твою мать и пошлю ее к тебе. Уверен, она поможет тебе разобраться.

– Маму! – Уходя, Арабелла презрительно вскинула голову. – Мне кажется, ты просто скупой. И мне надоело сидеть взаперти в этом душном доме и не видеть никого, кроме Евы, Руперта и... прислуги. – Она всхлипнула и, шелестя накрахмаленными нижними юбками, убежала.

Сжав кулаки, Роджер смотрел ей вслед, пока она не исчезла, потом тяжело вздохнул и направился в библиотеку.

Немного успокоившись, он стал думать о том, что пришло время и надо устроить какой-нибудь вечер для девочки, пригласить гостей. Надо поговорить с Клариссой. Праздник обойдется недорого, он отвлечет Арабеллу от мыслей об этих скверных Дарках и от прочих диких идей, которые от одиночества бродят в ее голове. И уже это оправдает затраты.

Он поговорит с Клариссой сегодня же вечером.

Но Кларисса не оправдала надежд Роджера и не проявила энтузиазма, когда он предложил устроить вечер для Арабеллы. Можно сказать, она была даже против. Она лежала в шезлонге в своем маленьком будуаре и лениво листала страницы модного журнала.

– Но это же будет детская вечеринка, – отозвалась Кларисса, неохотно оторвав взор от картинки, на которой было изображено полупрозрачное, в греческом стиле, платье. Муж, разумеется, никогда не оплатит покупку столь смелого наряда и не одобрит его. – Ведь Арабелле всего двенадцать и...

– Ей скоро исполнится тринадцать, – резко оборвал ее Роджер, – к тому же есть и другие...

– Руперт и Ева! Ты можешь представить себе Руперта, играющего в младенческие игры!

– Они не обязательно должны быть такими. Мы можем устроить небольшой концерт. Ведь скоро Рождество... – Роджер тяжело вздохнул. – Ну хорошо, не надо праздника. Я просто думал, тебе самой захочется нарядиться для гостей.