Он постарался выбросить из головы неприятные мысли и через пять минут уже поднимался по тропинке через луг к ферме. Обернувшись, он окинул взглядом поместье Куртни. Быстро темнело. Башенки и каминные трубы создавали странное впечатление, будто дом находится прямо у моря, хотя неровный берег был в полумиле. За домом лежали леса, не видные отсюда, и овраг, криво прорезающий общественный выгон. Глупость какая – общественный выгон, подумал Роджер.

Резко повернувшись на каблуках, он продолжил путь. Случайный луч догорающего дня упал на крышу фермерского дома, и Роджер подумал, что, когда начнутся работы, здесь сможет жить управляющий.

Задумавшись о делах, он как-то совершенно забыл о Леоне и, сделав круг, вернулся домой. Однако она сама напомнила о себе. На следующий день, когда Роджер появился в своем офисе в Пензансе, она уже ждала его там.

– Вас ожидает леди, то есть какая-то женщина, – доложила секретарша, – миссис Дарк. Я проводила ее в заднюю комнату, мистер Роджер.

Она стояла у окна в темном платье, на плечи была накинута красная шаль, которая не могла спрятать стройные очертания статной фигуры. Голова не покрыта – ни шарфа, ни шляпы, рыжеватые волосы забраны вверх и перевязаны красной лентой.

Она медленно обернулась к открывающейся двери. Роджер постоял немного, глядя на нее, потом вошел и закрыл дверь.

– Почему вы здесь?

– Вы хотели меня видеть, – ответила она, – и я подумала, лучше сразу обо всем договориться, и поскорее. Я приехала верхом, на нашей Эбони. Но вы должны знать с самого начала, что я...

– Сядьте, – резко оборвал ее Роджер, потом смягчил тон, – лучше поговорить сидя. Это насчет завещания.

– Да, – ее тон тоже был резким, – но я предпочитаю говорить стоя.

Он пожал плечами.

– Как хотите. Так вот, по поводу Оулесвика...

– По этому поводу все было сказано вчера, в вашем прекрасном доме. Ясно, прямо и начистоту. Ферма моя, и я не отдам ее никому. Потом она перейдет к моему сыну, Солу. Я буду работать, а он, когда вырастет, продолжит мое дело.

С трудом сдерживая гнев, Роджер вздохнул и покачал головой.

– Послушайте, Леона...

– Миссис Дарк...

– Очень хорошо, раз уж вы гордитесь этим именем. Может, мне называть вас мадам? – Его губы искривила усмешка.

Она не обратила внимания на сарказм.

– Почему бы и нет, мистер Куртни?

– Владелица собственности, а?

– Вот именно.

Возникла пауза, Роджер с трудом оторвал взгляд от ее немигающего ответного взора, явно выражающего осуждение. Почему она никак не может забыть проклятое прошлое? Зачем будит память о том единственном, происшедшем много лет назад случае? А ведь будит, будит каждым изгибом своего тела, кошачьей грацией и вибрирующим хрипловатым голосом. Она ничего для него не значит и никогда не значила, за исключением внезапно возникшей потребности удовлетворить сексуальный голод. И в то же время одно ее присутствие каким-то неуловимым образом влияет на его мысли. Роджер почувствовал смятение, вспомнив мальчика, ее сына. Невозможно представить, что, поселившись на ферме, так близко от Фернгейта, они будут непрестанно попадаться ему на пути – в поле, на болоте или на тропе. Она не сможет нанести урон его репутации сквайра, но случайное слово – и начнутся сплетни. И потом, неужели рудник должен остаться в запустении из-за того, что такое упрямое создание без рода и племени, каким является Леона Дарк, хочет ему препятствовать?

Он попробовал смягчить тактику, предложив сделку, причем назвал сумму гораздо больше той, которую собирался предложить сначала. Леона слушала молча, пока он не произнес:

– Вы понимаете, что мое предложение более чем великодушно. Вы можете найти прекрасное применение этим деньгам – уехать куда-нибудь, приобрести коттедж и устроить своего... сына к кому-нибудь в ученики, например, в торговлю или в другое место. Подумайте, Леона, – имя вырвалось у него нечаянно, – будьте благоразумны. Лучше для нас обоих не встречаться.

И тут она рассмеялась.

– Конечно! Потому что мы не знаем наверняка, чьим сыном является Сол, верно?

Кровь отхлынула от лица Роджера.

– Возможно, вы и не знаете, но это ваше дело. Если вы думаете о его будущем, то примете мое предложение и уедете из этих мест.

– О нет! Я же сказала, что остаюсь. Скоро вернется из Африки Дюк – брат Сарна. Он хорошо разбирается в рудничном деле и, когда увидит «Веал Фэнси», думаю, возобновит там работу. Так что вы ничего не можете сделать. Ничего!

Роджер сделал шаг по направлению к ней, ненавидя ее в этот момент от всей души.

– Вы добивались этого! – взорвался он, забывая намерение оставаться спокойным. – Все эти дни, когда мой дядя болел, вы суетились вокруг, подлизывались к старику. Вы заставили его подписать этот пункт, но любой честный судья будет на моей стороне.

На губах Леоны мелькнула странная усмешка.

– Не думаю. Особенно если я расскажу всю правду. Я любила сэра Джонатана, бедного больного старика. И заботилась о нем.

– Не обманывайте себя. – Роджер выдавил презрительный смешок. – Советую вам хорошенько подумать.

Она не ответила, молча повернулась и направилась к двери. Потом бросила на прощание:

– Не провожайте. Я сама найду дорогу – во всем.

Он слышал, как за ней захлопнулась дверь, потом вторая, дальняя, и наконец шаги Леоны затихли на улице.

Роджер ослабил шейный платок, задыхаясь от возмущения и гнева. Будь она проклята и прокляты такие, как она! – думал он.

Хитрая шлюха! Но он все равно выиграет, употребив все свое влияние. Роджера охватило неприятное чувство, когда он услышал, что Дюк возвращается в Корнуолл. Он помнил, что мать Дюка собиралась женить его на Леоне много лет назад, но Дюк тогда уехал в Африку за золотом и не вернулся к назначенному сроку. Потом Леона забеременела и была выдана за Сарна или сама за него вышла после того, как он, Роджер Куртни, отрекся от нее. Теперь, когда начались волнения буров, Дюк решил, вероятно, что в Англии ему будет лучше. Может быть, он даже разбогател и теперь сможет начать новую, безбедную жизнь в своей стране. Беспокойные мысли охватили Роджера. Дюк всегда был нахальным, самонадеянным типом, и Роджеру не хотелось вступать с ним в борьбу, да и вообще иметь с ним дело. Знания в рудничном деле, которые Дюк приобрел за десять лет, проведенные в Африке, сделают его, однако, мощным союзником Леоны, если она вздумает проявить практический интерес к «Веал Фэнси». Но пока Дюк не приехал, есть надежда, что она передумает и примет предложение Роджера. Если нет...

Роджер стал думать о мерах, которые должен предпринять, чтобы одержать над ней верх.

Потом решительно отогнал мысли о ней и весь остаток дня занимался бумагами.

Кларисса в этот вечер была раздражена.