– Я не сомневаюсь в том, что вы ничего плохого не имели в виду, мисс, однако Сара прекрасно знает, что существуют правила, которым она обязана следовать. А в мои обязанности входит за этим следить.

О Господи, да она настоящее чудовище! Натали поняла: с этой особой разговаривать бесполезно, все равно человеческого языка она не понимает, нужно поговорить с тем, кто ее нанял.

– Не могла бы я побеседовать с матерью девочки? – спросила Натали, делая над собой усилие, чтобы голос ее прозвучал как можно вежливее. – Уверена, если бы я ей объяснила…

– Это невозможно. Всего хорошего.

И несносная особа направилась к двери постоялого двора, таща за собой испуганного ребенка. Личико Сары исказилось от отчаяния. Девочка прекрасно знала, что ее сейчас накажут, а ничем не оправданная ярость женщины была тому подтверждением. Натали не могла взять в толк, что могло до такой степени вывести эту мегеру из себя. Ошеломленная и встревоженная, она машинально последовала за ними с залитого солнцем двора в полумрак коридора, решив, что если эта женщина обидит малышку, она непременно ей помешает. Больше ни о чем подумать она не успела: из открытой двери справа послышался голос, и идущие впереди остановились так внезапно, что Натали едва на них не налетела:

– Что случилось, миссис Торп ?

Голос был мужской, низкий, громкий и властный. Казалось, в этом вежливом вопросе звучало скрытое предупреждение: «Для вас же будет лучше, если вы подготовите достойный ответ, миссис Торп». С плеч Натали свалился тяжелый груз. Она почувствовала в мужчине достойного союзника. Кажется, Сара придерживалась того же мнения. Выдернув из руки миссис Торп свою ручонку, она бросилась к стоявшей в дверях темной фигуре.

Постепенно глаза Натали привыкли к темноте, и она увидела мужчину – высокого, однако отнюдь не гиганта, каким представила его, услышав низкий голос, со смуглым лицом, на котором, однако, виднелись следы недавно перенесенной болезни или горя. Наверное, все-таки горя, решила Натали, ведь, судя по строгой одежде, этот человек носит траур. Глаза незнакомца оставались в тени, однако взгляд их был острым и проницательным. Он слегка сутулился, то ли по привычке, то ли оттого, что дверной проем оказался слишком низким для такого высокого человека. Пока Натали его рассматривала, Сара метнулась к нему и крепко прижалась к его ногам. Мужчина ласково положил руку на голову девочке, однако глаза его, не мигая, смотрели на миссис Торп. Та выдавила из себя улыбку.

– Ничего такого не случилось, сэр, – решительно произнесла она, – с чем бы я не смогла справиться.

– А это кто? – Мужчина повернул голову, и Натали показалось, будто взгляд его глаз, голубых, словно две льдинки, пронзил ее насквозь. Под этим чересчур пристальным взглядом Натали почувствовала себя неуютно: было такое ощущение, будто мужчина заглядывает ей прямо в душу.

И только сейчас ей пришло в голову, что она сама поставила себя в дурацкое положение. Какого черта она вошла следом за девочкой и неприятной особой на постоялый двор? Что бы здесь ни происходило, ее это не касается. Должно быть, ее сочли одной из тех досужих кумушек, которые обожают совать свой нос в чужие дела. Щеки ее вспыхнули румянцем, и она рассердилась на себя за это.

Сердито зыркнув на нее, миссис Торп заявила:

– Я ее не знаю, сэр. Наверное, одна из местных жительниц. Она только что стояла с Сарой у двери, но я понятия не имею, зачем она пошла за нами.

Она метнула на девушку яростный взгляд, однако на Натали это не произвело впечатления. Ее гораздо больше волновал незнакомец.

Натали открыла было рот, чтобы извиниться, но тут же закрыла его. Стоит ли извиняться за поведение, о котором ты ни капли не жалеешь? И потом, постоялый двор – общественное место. Каждый имеет право сюда войти, если пожелает. Не обращая внимания на миссис Торп, она присела в реверансе и с достоинством произнесла:

– Моя фамилия Уиттакер.

Выражение глаз мужчины не изменилось. Он продолжал сверлить ее взглядом. Натали тоже пристально взглянула на него, однако ничего не сказала. Она никому не обязана объяснять свое поведение. Пускай смотрит, если ему так хочется.

Краешком глаза она заметила на лице миссис Торп злобную ухмылку:

– Как я уже сказала, сэр, я понятия не имею, кто это такая.

Наступило напряженное молчание. Нарушил его тоненький голосок, услышать который никто не ожидал:

– Папа…

Внимание мужчины вмиг переключилось на ребенка, и он перевел взгляд на напряженное лицо девочки. Подняв головку, она храбро встретилась с его взглядом и прошептала:

– Это моя подруга.

Натали почувствовала, как у нее потеплело на сердце.

Высокий мужчина вновь взглянул на Натали, и в глазах его промелькнуло какое-то сильное чувство, понимание, благодарность – она не могла определить, слишком уж быстро он наклонил голову.

– Ясно, – коротко ответил он.

Однако этого единственного слова оказалось достаточно, чтобы Натали поняла: ему и в самом деле все ясно.

Натали, бесстрашно глядя на него, вскинула подбородок – в жесте этом, однако, не было ни вызова, ни дерзости – и стала так же пристально разглядывать его, как он разглядывал ее. Несмотря на немодное платье и потрепанную шляпку, Малком почувствовал: эта девушка обладает завидным хладнокровием, что предполагает наличие чувства собственного достоинства. Он был приятно удивлен и даже заинтригован.

– Мисс Уиттакер, не зайдете ли вы ко мне в столовую? – предложил он со всей учтивостью, на какую только был способен, и даже посторонился, чтобы дать ей пройти. Но в ясных карих глазах незнакомки отразилось сомнение.

В этот момент подала голос миссис Торп. Сердито фыркнув, она проговорила:

– Простите, сэр, но я надеюсь, вы не собираетесь удостаивать эту юную девицу личной аудиенцией? Не вижу необходимости награждать ее за вульгарное любопытство, во всяком случае, именно так я расцениваю ее поведение. Совершенно очевидно, что она пытается вмешиваться в дела, абсолютно ее не касающиеся.

Малком рассердился.

– Я поразмыслю над вашими словами, когда у меня будет свободное время, миссис Торп, – сухо бросил он и вновь обратился к незнакомке: – Так как, мисс Уиттакер?

Ему показалось, что в глазах девушки вспыхнули веселые искорки. Он улыбнулся, довольный этим явным свидетельством того, что оскорбительный тон, каким он разговаривал с грозной миссис Торп, от нее не укрылся. Кто бы ни была эта мисс Уиттакер, она, похоже, весьма умна. Увидев его улыбку, она, наконец, приняла решение, поскольку расслабилась и улыбнулась в ответ.

Эффект превзошел все его ожидания. Улыбка сделала ее красавицей. Губы, на его взгляд, слишком широкие, чтобы ими можно было любоваться, изогнулись, приобретя восхитительно соблазнительную форму. Улыбка разительно преобразила лицо. Так бывает весенним апрельским деньком, когда солнышко внезапно выглядывает из-за тучи. Тогда ты вдруг обнаруживаешь, что молодая трава, покрывающая холмы, гораздо зеленее, чем тебе казалось, желтые цветы – ярче, а весь мир – намного симпатичнее, чем ты себе представлял.