— Кто здесь спит?

Он небрежно пожал плечами.

— Я. И те, кого занесет в эти края.

Джулия глубоко вздохнула, пытаясь подавить приступ паники, и напомнила себе, что приехала сюда работать, а все остальное — второстепенно.

— Как интересно, — сказала она ровным голосом, — значит, я никогда не буду знать заранее, кто будет моим соседом по комнате. Наша жизнь будет полна сюрпризов.

Роджер бросил на нее угрюмый взгляд.

— Ты здесь надолго не задержишься.

Не поднимая головы, Джулия огляделась и пробормотала под нос:

— Я не сбегу, не надейся.

Роджер истолковал ее взгляд по-своему и с издевкой произнес:

— Приношу извинения. Не знаю, на что ты рассчитывала, но это не отель «Ритц». Это всего лишь старая хижина, в которой я живу за неимением лучшего.

— Я этого и ожидала, меня все устраивает. — Выдержав паузу, Джулия в тон ему добавила: — Кроме того, что предстоит жить вместе с тобой.

Джулия заметила, как губы Роджера дрогнули, в глазах вспыхнули огоньки. Она быстро спросила:

— Где здесь туалет?

— Ту-а-лет? — переспросил он нараспев. — Как выйдешь за дверь, сверни за угол, третий куст направо.

— Я поняла, — спокойно сказала Джулия. — Вижу, что вежливостью от тебя ничего не добьешься. Советую не тратить зря порох, тебе не удастся меня запугать. Я тебя не боюсь.

К сожалению, Джулия не могла сказать того же о чувствах, которые Роджер в ней пробуждал. Роджера она могла не бояться, но вот собственная реакция на него начинала ее пугать.

— Ладно, мир. — Он шутливо вскинул руки.

— Когда я смогу встретиться с остальными членами команды? — деловито спросила Джулия.

— Что, не терпится?

— Да… приступить к работе.

Джулия, конечно, не стала упоминать, что ей хочется поскорее занять себя серьезным делом, чтобы не оставалось времени думать о других вещах.

— Остальная часть команды уже на месте, — сказал Роджер. — Я некоторое время летал то в Сидней, то в Аделаиду, но теперь мне осталось только закончить дела здесь и убедиться, что у всех есть все необходимое для работы.

— А какова моя роль?

Роджер посмотрел на нее в упор и задумчиво прищурился. Если бы он узнал имя последнего участника проекта заранее, Джулии бы вообще здесь не было. Он не собирался говорить, что последним вакантным местом в команде, на которое она и прибыла, было место второго врача, который должен повсюду сопровождать руководителя проекта, то есть его, Роджера.

— Есть хочешь?

Джулия выдержала его взгляд.

— Ты не ответил на вопрос.

— А ты не ответила на мой, — небрежно бросил Роджер.

— Я первая спросила.

Опять они застыли друг против друга. Джулия успела заметить, что выражение глаз Роджера изменилось, но он быстро отвел взгляд.

— Твою позицию мы обсудим за обедом.

Джулия могла бы дать голову на отсечение, что его взгляд говорил: одно из двух, либо миссионерская, либо «женщина сверху». Она решила, что в такой ситуации нужно действовать решительно, пресекать проблемы в зародыше, еще до того, как они разрослись.

— Не знаю, Роджер, какие у тебя отношения с другими женщинами из команды, но я сразу предупреждаю, что никогда не смешиваю работу с удовольствием. — Увидев в его взгляде насмешливое недоверие, она быстро добавила. — И не воображай, что ты интересуешь меня как мужчина.

— Ты проголодалась, — уверенно подытожил Роджер.

Джулию захлестнула бессильная ярость и еще какое-то чувство, которое она не хотела анализировать. Но она напомнила себе, что очень хотела попасть в эту экспедицию, и постаралась взять себя в руки.

— Ты прав, я действительно не прочь перекусить.

— Так, может, разберешь вещи позже?

Джулия немного расслабилась, но, как выяснилось, напрасно.

— Между прочим, на какой койке ты хочешь спать? — спросил Роджер.

— Может, у окна?

Первые три койки, как показалось Джулии, уже заняты, одна, по-видимому, Роджером. Кровать у окна была самой крайней в ряду, от ближайшей занятой ее отделяло еще две, поэтому Джулия ее и выбрала. Роджер легко подхватил тяжеленный рюкзак и положил его на кровать у окна. Затем галантным жестом указал на открытую дверь:

— Только после вас, мэм.

Кухня оказалась еще более спартанской, чем жилая комната. Здесь стояла старая дровяная печь, в потрескавшуюся фаянсовую раковину капала вода из подтекающего крана. Над раковиной висели открытые полки с посудой и разнообразными консервными банками непонятного происхождения. Роджер проследил направление взгляда Джулии и с притворным сочувствием заметил:

— Я даже на расстоянии чувствую твою тревогу. Прикажешь забронировать билет на ближайший рейс?

— Нет.

Коль скоро это единственная моя тревога, которую он чувствует, я переживу, подумала Джулия.

— По крайней мере, могу тебя заверить, что все чистое, — сказал Роджер, широким жестом обводя рукой кухню.

Он снял с верхней полки плетеную корзину и немного наклонил ее, чтобы Джулия могла увидеть содержимое.

— У меня здесь есть и кое-что получше, чем консервы. Старейшина ближайшей деревни готов доставить мне все, что нужно. А вчера он предложил мне свою младшую дочь.

— И ты принял дар?

По какой-то неведомой причине шутка Роджера задела Джулию сильнее, чем следовало. Она спохватилась, что своим вопросом выдала себя, но было поздно.

— Шутить изволишь?

— Ха-ха-ха, — сказала Джулия без малейшего намека на веселье.

Ей было не до смеха, она постоянно напоминала себе, что должна видеть в Роджере только коллегу, точнее руководителя, и никого больше.

— Ну-с, что мы имеем? — спросила она с наигранной бодростью.

Роджер переключил внимание на припасы, тем временем взгляд Джулии притягивали, как магнитом, его сильные руки. На левой руке Роджер носил серебряный перстень-печатку, принадлежавший когда-то его младшему брату Энтони. Этот перстень напомнил Джулии о том, о чем ей не хотелось вспоминать.

Неудивительно, что Роджер был поражен, увидев ее. Глядя на нее, он наверняка думал о прошлом, и эти мысли причиняли ему боль. С некоторых пор Роджер стал делить всех людей и события на «до» и «после». Люди, которые появились в его жизни после трагического происшествия, унесшего жизнь его брата, были для него безопасны, потому что они не знали и не должны были знать о его трагедии. Джулия относилась к числу тех, кто появился «до», задолго до происшествия. Естественно, что он не желал видеть ее.