Роджер прибавил скорость. Джулия гигантским усилием воли взяла себя в руки, подчеркнуто небрежно свернула его трусы и снова отвернулась к окну. Она сказала себе, что у нее впереди полгода на укрощение этого тигра и нельзя взрываться из-за каждого пустяка.

Пикап мчался по рыжеватой грунтовой дороге, подпрыгивая на ухабах. Джулия старалась смотреть только вперед, но в конце концов от долгого сидения в одной позе у нее затекла шея. Повертев головой из стороны в сторону, она украдкой покосилась на Роджера. Характер Роджера явно изменился в худшую сторону, это Джулия уже поняла, теперь ей хотелось оценить, действительно ли внешне он почти не изменился, или ей это только показалось на первый взгляд.

— Ну что, Джулия, насмотрелась?

Что ж, наблюдательность он явно не утратил.

— Достаточно, чтобы увидеть, что ты мало изменился.

Она изо всех сил изображала невозмутимость, но в действительности до спокойствия ей было ой как далеко. Если бы ей всего лишь нужно было изображать неприступную холодность, противопоставляя ее агрессивной мужественности Роджера, это еще полбеды, настоящая беда состояла в том, что от его близости с ее чувствами творилось нечто невообразимое. Роджер всегда был привлекательным мужчиной, но теперь, когда с него слетела шелуха цивилизованности, он стал куда более опасен, и это подтвердила реакция ее тела. Рядом с Роджером у Джулии учащался пульс, дыхание сбивалось с ритма.

— Это хорошо или плохо? — спросил он, прищурившись.

Джулия еще раз, уже не таясь, окинула его взглядом и ощутила трепет. Хорошо ли это? Хорошо, потому что ей всегда нравилась его короткая стрижка, разительный контраст смуглой кожи с холодноватыми серыми глазами. Хорошо, потому что его лицо осталось таким же худощавым, профиль таким же четким, что называется, чеканным. Джулия мысленно поморщилась от избитого клише, но что же делать, если оно точно отражает суть. Хорошо, потому что его губы остались такими же выразительными и чувственными, а глаза — такими же проницательными. Но, с другой стороны, это и плохо, потому что чем более он привлекателен, тем опаснее для нее, а страх и влечение — опасная смесь, такой коктейль запросто может свалить с ног.

— Ты мне так и не ответила, — напомнил Роджер, снова обращая взгляд на разбитую дорогу. — Хорошо или плохо?

Его низкий голос действовал на нервы Джулии, как прикосновение руки опытного музыканта на струны хорошо настроенной скрипки. Все тело Джулии, от макушки до кончиков пальцев на ногах, казалось, ожило и запело — и это произошло задолго до того, как разум успел отметить смесь типично мужской самоуверенности и тонкого юмора, которую Роджер сумел вложить в один короткий вопрос.

— И то, и другое, — сказала наконец Джулия с напускной беспечностью, в то же время с ужасом отмечая, что ее губы слегка дрожат. — Хорошо, потому что я рада увидеть тебя снова. И плохо, потому что ты против моего приезда.

Она поспешно закрыла рот, боясь ляпнуть лишнее. Ответ получился каким-то нелогичным и к тому же банальным. И, судя по выражению его лица, Роджер был примерно такого же мнения.

— Это точно, я против, — подтвердил он мрачно.

Джулия злилась не столько на Роджера, сколько на самое себя: Роджер почти снизошел до вежливости, а она все испортила. Впрочем, возможно, так и было задумано, и он стремился лишь усыпить ее бдительность, чтобы потом ударить побольнее. Она отвернулась к окну и стала смотреть на безжизненную равнину.

Роджер бросил быстрый взгляд в ее сторону.

— Ты что, решила объявить мне бойкот?

Джулия тем временем спрашивала себя, что она вообще здесь делает? Любимой работой она могла заниматься где угодно, для этого не нужно было лететь в Австралийские Альпы. Может быть, она неосознанно стремилась убежать подальше от Эндрю, чтобы не нужно было принимать решение об их отношениях?

Роджер словно прочел ее мысли. Посмотрев на руки Джулии, он насмешливо спросил:

— Итак, ты еще не замужем?

Джулия мгновенно ощетинилась.

— Именно поэтому ты так возражаешь против моего приезда?

— Не обольщайся, милая, я просто спросил.

— Тогда я просто отвечу. Это не твое дело. Да, я собираюсь с тобой работать, но моя личная жизнь тебя не касается. И советую побыстрее привыкнуть к этой мысли.

Роджер толкнул плечом скрипучую дверь.

— Ты будешь спать здесь. Завтра на рассвете я уезжаю в горы.

Джулия бросила рюкзак на дощатый пол хижины. Роджер прошел на середину скудно обставленной комнаты и остановился. Джулия подозревала, что он ждет, что она передумает и начнет умолять его отправить ее обратно. Здесь, по крайней мере, чисто, подумала она. Некрашеный дощатый пол был выскоблен до белизны, рамы окон сияли свежей желтой краской.

— Отлично, к этому времени я буду готова.

Роджер переступил с ноги на ногу и потянулся. Джулии невольно пришло на ум сравнение с большим диким котом, заявляющим права на территорию. Будь она кошкой, она бы, наверное, сердито выгнула спину.

— Ты не поняла. Это я отправляюсь в горы, а ты остаешься здесь.

— В самом деле?

Джулия очень устала, и у нее не было ни малейшего желания вести спор, но и покорно смириться с его решением она тоже не могла.

— Да, так, — веско подтвердил он.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, как два тигра, встретившиеся на одной территории. Напряженное молчание нарушил Роджер. Проведя пятерней по своим коротким густым волосам, он сказал:

— Послушай, Джулия, до утра здесь надо навести порядок, вчера доставили партию медикаментов, но они еще не разобраны, этим нужно заняться. Лекарства надо разложить по порядку, зарегистрировать.

— Если экспедиции нужен был клерк, надо было так и сказать.

— Джулия, мы — команда, нам придется делить работу поровну.

— В таком случае предлагаю другой вариант: ты остаешься со мной на базе, мы вместе занимаемся хозяйственными и канцелярскими делами, которые, кстати, вдвоем мы переделаем гораздо быстрее, а потом вместе же едем в горы.

Едва она замолчала, Роджер возразил:

— Джулия, я хотел сказать…

— Я прекрасно поняла, что ты имел в виду, — перебила его Джулия.

Роджер недобро прищурился, и она пожалела о своей резкости. Он стал жестче, труднее в общении, и было бы неразумно вступать с ним в конфронтацию. Но если, как он сам сказал, они — команда, значит, они должны во всем участвовать наравне, начиная с уборки и заканчивая лечением пациентов. Джулия решила изменить тактику и немного разрядить обстановку.

— Я бы хотела разобрать вещи и умыться, — сказала она.

— Да, конечно.

Роджер склонил голову в шутливом поклоне, но его волнующий взгляд не отпускал Джулию и тогда, когда она начала возиться с ремнями и застежками своего туго набитого рюкзака. Однако до того, как Роджер уйдет, Джулии хотелось уточнить еще кое-что. Она показала на ряд складных походных кроватей.