и через долину непрерывно шли торговые караваны, но это было очень-очень давно.

– Дядя Амах, а те надписи, про которые ты говорил, здесь? – спросил Марат, не отводя восторженных глаз от долины.

– Здесь, любопытное дитя, здесь, – пастух протянул свою жилистую руку, указывая на столбы. – Там много надписей, но прочитать их никто не может. Старики говорят – это наказание нашему народу за то, что разделили двух птиц. Боги лишили нас мудрости и забрали земли.

– Давайте спустимся и посмотрим! – от нетерпения у меня прошла вся усталость.

Даже вид довольно обрывистого обрыва уже совершенно не пугал. Наш старый проводник захихикал и жестом показал, что нужно идти осторожнее. Один за другим, соблюдая безопасное расстояние, мы начали спуск.

На дне ущелья царил холод. Ветер, влетавший с одного конца этой естественной трубы, дул сильно и постоянно. Зябко поежившись после жарких лучей солнца, мы молча натянули шерстяные накидки. Пробираясь меж валунов, я тщетно искала в их очертаниях хоть что-то рукотворное. Огромные, покрытые мхом трещиноватые бока известняковых глыб были явно созданы природой. Они дышали мертвенным холодом, напоминая своей россыпью лабиринт, через который, пенясь и журча, пробивался горный поток. Видимо, обрушение произошло много лет назад: все стены были одинаково серыми и выветренными. Сложно было представить, что в столь негостеприимном месте могла проходить древняя дорога.

Я оглянулась назад и не нашла даже следа той узкой обрывистой тропки, по которой мы спустились всего несколько минут назад. Словно созданная руками великана, крутая каменистая насыпь высотой в половину ущелья перегораживала западный конец. А за ней между отвесных скал снова синело небо. «Интересно, если бы камни убрать, что бы можно было увидеть?» – подумалось мне, и, перебравшись через очередную россыпь валунов, я дала себе слово, что обязательно выясню это на обратном пути.

Наконец мы достигли каменных столбов, сложенных из многотонных известняковых блоков. Их поверхность, некогда покрытая узорами и надписями, была почти нагладко отшлифована ветрами с западной стороны. Проступающие издали узоры вблизи оказались неглубокими кавернами, и мое сердце почти остановилось. Не отрывая руки от желтоватого бока колонны, я поспешила обогнуть ее. В груди все сжималось от плохих предчувствий, но волнения были напрасны. Позолоченные теплыми лучами восходящего солнца бока обеих колонн были испещрены напоминающим клинопись карешским письмом. Поля текста разделял узорный орнамент со вплетенными в него охранными магическими символами. И этой радости для глаз имелось два столба метров пятнадцати в высоту и пяти в ширину. За моей спиной, пораженные не меньше моего, замерли аспиранты.

– Юлия Владимировна, – тихо протянул осипшим от волнения голосом Пьетро, – здесь хватит не только на вашу докторскую, но и на наши. Это же настоящее сокровище!

Жадно вчитываясь в тексты, я с ужасом поняла, что не знаю и половины слов. Тут действительно работы хватит не на один сезон.

– Уважаемый Амахсан-ба, можно ли нам остаться здесь хоть еще на один день? – тихо спросила я, осознавая, что из-за святости этого места ответ вполне может быть отрицательным. Старики зашептались.

– Мирса-ба увидел в твоих глазах радость и разрешает вам остаться, – мягко ответил пастух. – Но он хочет знать, умеешь ли ты читать эти знаки?

– Ох, почтенный Амахсан-ба, – копируя обращение дядюшки, отозвалась я, – обо всех надписях я сейчас не могу сказать, но часть из них повествует о давно исчезнувшем Карешском царстве и прославляет имя поставившего эти ворота царя Марш-Анмаха, остальные титулы не так просто разобрать. Мне понадобятся годы, чтобы прочесть даже оставшиеся строки.

Я повернулась к проводникам. Старший из них смотрел на меня очень удивленно и пристально.

-Амаарш-ан-маах ишана ибу усул н'гаартал иррет манил, – сорвалось с его скрытых бородой губ, как тихий шелест.

– Ну, может и так, – согласилась я, – огласовку очень трудно правильно установить, имея только текст.

Так и началась наша известность. Пробыв в долине около недели, мы запечатлели почти все надписи. Пораженный моими знаниями, Мирса-ба позволил сделать несколько фотоснимков колонн, что значительно помогло в расшифровке. На наветренной стороне текст был на более изученном хоннитском, но большую часть написанного восстановить нам так и не удалось.

Спустя почти год с момента расшифровки надписей, получив солидный международный грант я, при всяческой поддержке шефа, организовала экспедицию по поискам столицы Карешского царства – Ассубы. Именно отсюда и начинается моя история.

Глава 2. Я блондинка

Бытие начальника экспедиции не мед с маслом, а сало в шоколаде, как любит выражаться мой шеф, академик Валериан Петрович Цик. Постоянные переговоры, заключение договоров, разъезды не давали мне заниматься любимой работой, и если бы не верные ученики – я бы, возможно, сошла с ума. Именно благодаря моим «мальчикам» у меня хоть иногда появлялось время посидеть в камеральной или на раскопе.

В жаркие июльские дни работа продвигалась совсем уж тяжело. В раскопах попадались редкие мелкие черепки, обломки некрупных костей, иногда – бронзовые вещицы. Было очевидно, что люди здесь обитали давно, но никакого намека на город или некрополь! Судя по характеру отложений, мы копали бывшее речное русло. Поток, от которого ныне остались только многометровые слои окатанной гальки и ила, много тысяч лет питал земли этой долины, делая их плодородными и пригодными для житья. Сейчас высохшее русло было погребено под толстым слоем песка и пыли. Следуя по нему, мы искали остатки поселений. Только однажды удача улыбнулась нам, обнадежив и придав сил. Ковыряясь в комках, бывших когда-то речной глиной, Пьетро наткнулся на драгоценный артефакт – маленькую, всю переломанную и покореженную золотую подвеску-серьгу с редким для этих мест и того времени зеленовато-голубым бериллом.

Заперев драгоценность в сейф, я размечала новые квадраты, но ничего ценного найти не получалось. Целыми днями, медитируя над точной топографической картой местности, решала, где еще за этот полевой сезон успеем заложить раскоп. Иногда доставала уже очищенную подвеску и, положив ее на серо-коричневую поверхность, любовалась, как бирюзовый камень преломляет лучи жгучего солнца, рождая на поверхности стола прозрачные «водоемы». Но столицы все не было.

***

Видя отчаяние и усталость в моих глазах, Марат предложил развеяться, доехать до гор и осмотреть какую-то местную достопримечательность, о которой ему рассказал один из нанятых нами местных рабочих. Низкорослый, но крепкий чернявый мужичок с маленькими хитрыми глазками согласился нас проводить, если мы сохраним ему плату за день и добавим еще, если нам понравится. И вот уже прохлада пещерных сводов ласково обнимала наши уставшие