– Пойдемте внутрь?

– Да, конечно. Пойдемте. А то тут дождь.

У входа Осипов попытался по-джентльменски пропустить администраторшу вперед и чуть не наступил ей на крошечную ногу. Шедший сзади майор довольно громко прошептал:

– Она, что… э-э-э… лилипут?.. Или как это называется?

Осипов кивнул. Женщина стряхнула капли с одежды и улыбнулась:

– У нас театр лилипутов. Один из последних в стране. Все артисты и сотрудники такие же маленькие, как и я. Некоторые даже еще меньше. Давайте пройдем к гримерным, я покажу, что именно у нас случилось.

«Похоже, она слышала», – решил Осипов. Можно было бы засмущаться, но капитан подумал, что и черт с ним. Коридоры в театре лилипутов были длинные и плохо освещенные. Идти пришлось долго. Мужчины пытались делать шаги поменьше, чтобы не обгонять администраторшу. Последним шагал Стогов. От его кедов на полу оставались грязные следы.

– Сам инцидент произошел вчера вечером. Пропала наша главная звезда – очень талантливый актер. Он был задействован в большинстве спектаклей и вдруг пропал. Прямо из собственной запертой гримерки. Вся труппа видела, как он зашел внутрь, но больше его не видел никто. Он просто закрыл за собой дверь и без следа исчез. Третий звонок, пора выходить на сцену, а его нет. Я сперва стучала, потом открыла дверь собственным ключом. В гримерке пусто. Был человек, и нет человека.

Перед дверью в гримерку столпилась вся оперативная бригада: дактилоскопист, фотограф, два опера с папками. Администраторша вытащила из сумочки сигареты и щелкнула зажигалкой. Милиционеры смотрели на нее и молчали. На фоне ее крошечного ротика сигарета выглядела здоровенной, будто карандаш. Осипов ловил себя на желании сделать этой взрослой женщине замечание. Что-нибудь вроде: «Девочка, сейчас же брось эту гадость!».

– Ладно, – сказал, наконец, майор. – Погнали. Ты, ты и ты – внешний осмотр. Вы двое – записывать. Погнали!

Единственным, кому, как обычно, не нашлось дела, был Стогов. Он не стал проходить внутрь, остался стоять в коридоре. Тем более что гримерку было отлично видно и оттуда. Совсем небольшая комнатка. Зеркало, стол, стул, на спинке стула висит курточка пропавшего лилипута. Стогов выковырял из пачки сигарету, посмотрел на прибитое к стене объявление «Курить запрещено» и закурил.

Все, кто проходил мимо, обязательно задевали его плечом или локтем. Бывают на свете люди, которых просто невозможно не задеть, если идешь мимо по тесному коридору. Стогов был как раз из таких.

Майор руководил осмотром.

– Окон нет? Нет. Записал? Запасного выхода нет. Или есть? Это что? Нет, запасного выхода нет. Записал? Тем не менее человек пропал. Куда же он делся?

Майор сел на единственный имеющийся в комнате стул. Так он мог заглядывать стоящей администраторше прямо в глаза.

– Расскажите мне о пропавшем. Может, у него были причины сбежать? Какие-нибудь конфликты в коллективе?

– Да нет. Какие у нас тут могут быть конфликты? Ну да, ссоры случались. Сами понимаете, коллектив-то маленький, всякое бывает.

– То есть конфликт был?

– Я бы не стала называть это конфликтом. Просто вчера, непосредственно перед тем, как все произошло, он что-то не поделил с нашим режиссером. Что-то они там между собой выясняли… Горячо так выясняли… Но это же не повод просто так вот взять и исчезнуть, как вы считаете?

Майор встал и теперь смотрел на женщину сверху вниз.

– С этим режиссером можно поговорить? Он сейчас здесь?

– Звонил, что уже едет. Думаю, скоро будет.

– А из-за чего они ссорились, вы не знаете?

– Да они не ссорились. Просто вы спросили, бывают ли в коллективе конфликты, и я привела это как пример.

– Вот об этом примере я вас и спрашиваю. Из-за чего они ссорились?

– Я не знаю. Наверное, это нельзя назвать ссорой. Просто двое мужчин поговорили на повышенных тонах.

– И после этого человек исчез?

– И после этого человек исчез.

– И вы считаете, тут нет связи?

– Я не знаю.

Майор посмотрел на администраторшу ледяным взглядом. Возможно, самым ледяным из всех, что имелись в его арсенале.

– Хорошо. Вот висит куртка. Это его куртка?

– Да, его.

– То есть он ушел отсюда без куртки?

– Я же говорю, он не ушел. Исчез из-за запертой двери.

Майор аккуратно снял куртку со спинки стула. Она была такой маленькой, что держать ее приходилось буквально двумя пальцами.

– Давайте посмотрим, что тут у нас.

Содержимое карманов он стал выкладывать на стол. Ничего особенного: ключи, мелочь, всякий мусор. Майор сунул руку во внутренний карман:

– А что тут? Упс!

На стол легла здоровенная пачка денег в крупных купюрах. Она была неправдоподобно толстой. Работавшие в комнате мужчины машинально повернули головы и уставились на нее.

– А что, – сказал, покусав губу, майор, – актеры у вас в театре получают такие большие зарплаты?

– Нет. Не большие.

– Откуда у вашей исчезнувшей звезды такие деньги?

– Я не знаю.

– Не знаете?

Майор смотрел на нее в упор. Администраторша смотрела на толстую пачку денег. Пауза получилась долгой. Иногда мимо гримерки, в которой они молча стояли, проходили лилипуты. Сосредоточенные маленькие люди, спешащие по каким-то большим делам. Самый высокий из них с трудом доставал Стогову до груди.

– Понятия не имею, откуда он их брал. Но в театре все знали, что последнее время деньги у него появились. Как-то слишком много и сразу. Он, в общем-то, этого и не скрывал.

Майор аккуратно сгреб купюры, сложил их в полиэтиленовый пакет и вышел из комнаты. На столике перед зеркалом остались лежать только странные предметы: ключи, мятые бумажки, всякий мусор. И еще сценический костюм исчезнувшего лилипута: мушкетерская шляпа и ножны от шпаги. Стогов подошел поближе, повертел шпагу в руках, повернулся к администраторше:

– Пропавший играл мушкетера?

– Что?

– Ну вот, я смотрю, лежит шляпа… ножны…

– Ножны? Ну да. У него был небольшой скетч в костюме мушкетера.

– А вот смотрите, ножны есть, а шпаги нет. Не знаете, куда делась шпага?

– Шпага? Нет, не знаю, куда она делась. А вы думаете, это важно?

Администраторша рылась в сумочке и все никак не могла найти зажигалку. Стогов улыбнулся ей и протянул свою.

– Я смотрю, ваш театр квартирует в довольно старом помещении.

Администраторша выпускала дым и старалась ни на кого не смотреть. Ей явно было не до дурацких вопросов.