Он сделал паузу и добавил:

— Разумеется, во втором случае другого шанса мы вам не дадим.

Наступила моя очередь молчать. Эта тирада, как и все остальное, что говорили эти люди, не давала никакой дополнительной информации и в то же время была четкой и ясной. Она не то что бы опровергала подозрения, но каким-то странным образом усыпляла их.

— Хорошо, — сказал я наконец, — поехали, я не буду никуда звонить.

— Приятной дороги, — ответил он, и светлый квадрат исчез.

Я остался в темноте. Машина тронулась. Некоторое время я пытался следить за дорогой по остановкам и поворотам. Вот мы подъехали к ближайшему перекрестку. Вот повернули налево. Вот… тут я сбился. Через некоторое время по характерному шуму я понял, что мы выехали на шоссе. Машина шла ровно, было темно, сиденье было мягкое, и я задремал. Несколько раз я просыпался, когда мы замедляли ход, потом опять начинал клевать носом. Разбудил меня голос Люсьена:

— Мы на месте, мсье Рокруа.

Я посмотрел на часы. Путешествие продолжалось без малого четыре с половиной часа. Конечно, он просто мог ехать половину времени в одну сторону и вторую половину — в противоположную. С одинаковым успехом меня могли привезти в Лион и на соседнюю улицу. Зевнув, я вышел из машины. Мы находились на небольшой подземной стоянке. Вокруг в холодном свете ламп стояло несколько машин. Под потолком тянулись и сплетались разноцветные трубы. Люсьен уже извлек чемоданы из багажника и выжидающе смотрел на меня. Храня обоюдное молчание, мы прошествовали к лифту, который доставил нас на второй этаж. Длинный коридор, в котором мы очутились, чем-то напоминал больницу и гостиницу одновременно. С двух сторон тянулись серые одинаковые двери с номерами. Для гостиницы не хватало красной дорожки. Для больницы недоставало специфического запаха медикаментов.

Комната номер пять, в которой закончилось наше путешествие, выглядела довольно уютно. Убранная кровать, ночная тумбочка с телефоном, кресло, стол с компьютером, телевизор, маленький холодильник, микроволновка. Тем не менее мне показалось, что, несмотря на уют, в комнате чего-то не хватает. Люсьен поставил чемодан, зачем-то взглянул на монитор и остановился возле выхода.

— Располагайтесь, — сказал он. — Завтра утром вас разбудят по телефону и скажут, куда прийти. Вы подпишете предварительный контракт, затем вас ознакомят со всем, что вам надо знать. Если вы голодны, в холодильнике есть еда.

Я слушал его и все пытался сообразить, чего же не хватает в обстановке. В тот момент, когда он пожелал спокойной ночи и взялся за ручку двери, меня осенило.

— А почему здесь нет окна? — спросил я, удивляясь тому, что сразу не заметил столь очевидную деталь.

Он повернулся в дверях.

— Мы считаем, что отсутствие окон позволит вам быстрее вжиться в образ.

— Что за образ вы мне готовите? — поинтересовался я. — Графа Монте-Кристо?

Люсьен неприятно улыбнулся уголками рта.

— Нет. Человек, которого вы будете изображать, гораздо более примечателен. Вы узнаете все подробности завтра. Спокойной ночи, — повторил он и закрыл за собой дверь.

Я немного побродил по странной комнате, зачем-то выглянул в пустой коридор и заглянул в холодильник, где обнаружил пиццу, овощи и воду. Есть не хотелось, зато ужасно хотелось спать. Забравшись в холодную постель, я порадовался предусмотрительности архитекторов, поместивших выключатель прямо возле кровати.

Уже засыпая в темноте, я попытался собраться с мыслями. Все, что со мной происходило до сих пор, было очень четко организовано и абсолютно, до злости непонятно. Кто? Зачем? Где? Были только вопросы. Голые вопросы без ответов. Ясно было лишь то, что люди, стоявшие за всем этим, не стеснялись, в средствах, привыкли получать то, что им нужно, и имели какие-то неясные мне цели. И странно — именно благодаря этой организованности мои сомнения в собственной безопасности почти рассеялись. Осталось только любопытство. — «Утром мне все расскажут, — подумал я. — Утром они все расскажут…» С этой надеждой я и заснул. Во сне меня опять куда-то везли, невесть откуда взявшийся бородатый басил:

— Мы считаем, что отсутствие окон позволит нам быстрее провести пластическую операцию.

Я внимательно слушал и соглашался. Потом меня действительно положили на операционный стол и стали резать лицо без какого-либо наркоза. Мне абсолютно не было больно, только хотелось щуриться от резкого света ламп, отражающихся в скальпеле. Когда они закончили, я встал и подошел к зеркалу. Оттуда на меня смотрела угрюмая физиономия бритоголового. Голос Люсьена тихо произнес:

— Теперь вы очень примечательный человек. Виктор был прав. Спокойной вам ночи.

Раздался громкий звонок. Я ошеломленно открыл глаза и некоторое время пытался сообразить, где нахожусь. Звонок настойчиво повторился. Ну конечно, это телефон. Меня должны были разбудить по телефону. Ну почему они не дают поспать? Жалко им что ли, если я высплюсь… Я протянул руку к тумбочке и снял трубку. Незнакомый женский голос сказал:

— Доброе утро, мсье Рокруа.

Воспоминания о предыдущем вечере наконец соизволили вернуться, и я ответил:

— Доброе утро.

Женщина говорила негромко и спокойно:

— Сейчас 9 часов. В 9:30 вам надо быть в комнате номер 36. Это на третьем этаже. Позавтракайте и приходите. У вас есть вопросы?

— Нет, вопросов нет, — пробормотал я, безуспешно борясь с зевотой.

— Мы вас ждем через полчаса, — сказала она и повесила трубку.

Я тоже положил трубку и осмотрелся. Комната освещалась мягким светом, напоминавшим естественный. Создавая впечатление яркого солнечного дня, он лился из широкой прямоугольной лампы на потолке. Я озадаченно посмотрел вверх. Перед сном я точно выключал свет. Кроме того, вечером он выглядел совсем по-другому. Странно, странно… Похоже, что отсутствие окон тут компенсируют искусственной сменой дня и ночи. Размышляя об этих таинственных порядках, я привел себя в порядок, позавтракал и вышел в коридор. Он был так же пуст, как накануне. Тишина и закрытые двери. И солнечный свет без солнца. Нет, теперь это не похоже ни на больницу, ни на гостиницу. Я поднялся по лестнице на третий этаж, нашел по указателям комнату номер 36 и постучал.

— Войдите, — ответил тот же женский голос.

Я вошел. Это был превосходно обставленный рабочий кабинет. За широким письменным столом восседал давешний бородатый. В другом углу в черном кожаном кресле непринужденно расположилась эффектная брюнетка лет тридцати — тридцати пяти. Оба весело поглядывали на меня.

— Дорогой мсье Рокруа! — радушно разводя руками, проговорил бородатый. — Мы так рады тому, что вы решили принять наше предложение. Присаживайтесь, — он указал на стул возле двери. — Как вам спалось?

— Спасибо, — ответил я, садясь, — спалось неплохо. Правда, без окон как-то непривычно.

— Ничего, — улыбнулся он, — к чему к чему, а к отсутствию окон вы привыкнете.