Он услышал, что Сибилла застонала во сне, чуть не выпав из его рук, и он обнял ее сильнее. Если бы он не сделал этого, она упала бы на землю. Она была ранена, он увидел, что капюшон в крови, а значит, рана на голове. Наверное, что-то зацепило ее в реке. Она спала на его плече, и хотя он помнил выражение ее глаз, когда она признала его, она, очевидно, доверилась ему и заснула.

Он вспомнил, как гнался за ней на лошади, а потом вдоль берега за тонущим ребенком. И отметил про себя, что Сибилла ездила и плавала лучше, чем даже его сестра Амалия. И проявила незаурядный характер, бросившись в бурную реку.

После того как Сибилла отвергла его в церкви, Файф понизил его и не давал шанса выделиться среди других. Но сейчас он мог думать только о том, как был обижен и оскорблен после дерзкого поведения Сибиллы Каверс в церкви. И понял, что все это еще живо в нем.

– Что она тут делает?

Казалось, властный голос женщины слышался издалека, но Сибилла чувствовала, как сознание быстро возвращается к ней. Если она не в Суитхоуп-Хилл-Хаусе, то где же она может быть? Голос совсем незнакомый. И она не помнила о том, как оказалась тут...

– Тебе здесь нечего делать, детка, – продолжал голос строго. – Уходи отсюда и больше никогда не появляйся.

– Я сказал этой девочке, что она может здесь остаться.

Этот низкий мужской голос она сразу узнала. Он звучал ближе и яснее, однако все это происходило точно не в спальне Сибиллы.

Она открыла глаза – и первое, что увидела, была стоящая около кровати Кит, похожая на маленькую бродяжку.

Сибилла заметила, что у нее короткие, мягко вьющиеся светлые волосы, узкое вытянутое лицо и светло-голубые широко распахнутые глаза.

А потом Сибилла посмотрела в проем двери, откуда раздавались голоса. Она не знала эту комнату, но у двери стоял Саймон Мюррей Элайшоу и рядом с ним модно одетая женщина, с выражением крайнего раздражения на удлиненном лице.

Сибилла поняла, что ей сложно думать и вспоминать о том, кем была эта женщина с ее английской речью... Где же она?..

Очевидно, поняла Сибилла, эта женщина была матерью Саймона, леди Мюррей.

Значит, он не отвез ее домой, в Суитхоуп-Хилл-Хаус, и теперь она в его замке Элайшоу, почти на другом конце света!

Ее милость стояла прямо, с красными пятнами на щеках, но она умела управлять собой и потому лишь произнесла:

– Ты не знаешь этого ребенка, Саймон! Она может быть больна чем-нибудь!

– Ш-ш, – прошептала Сибилла.

– Она проснулась! – воскликнула девочка. – Как же это хорошо, я так боялась за вас!..

– Я же говорил тебе, она просто спит, Кит, – сказал Саймон, перехватывая взгляд Сибиллы, обращенный к нему. Он говорил так спокойно и нежно, что Сибилла никогда бы не поверила, что это сказал именно он, если бы не видела, что его губы шевелятся.

– Я в Элайшоу, не так ли? – спросила она Саймона, с удивлением слушая свой голос, слабый и хриплый. Ее горло было воспалено.

– Я подумал, что так будет лучше для всех, – ответил Саймон.

– Но я должна... – Сибилла попыталась подняться и сесть, но боль прорезала ее голову, и от слабости Сибилле пришлось закрыть глаза. Она с трудом подняла руку, чтобы потрогать рану на лбу. Она смутно видела сквозь прикрытые веки, что Саймон быстро прошел от дверного проема к кровати, взял ее обеими руками за плечи и с силой опрокинул обратно на подушки.

– Лежите неподвижно, – строго произнес он. – Я послал за нашей местной знахаркой, она постарается ослабить вашу боль. Вас сильно ударило деревом по голове.

– То бревно... нет, это ветка ударила меня, когда... когда я развернулась, чтобы заслонить девочку... или когда я за нее ухватилась, чтобы поток не унес нас дальше. Боже, я едва это помню. Как долго я была без сознания?

– Не очень долго, – ответил Саймон таким безразличным тоном, как будто все происшедшее с ней было обыденностью и случалось каждый день. – Вы пошевелились вскоре после того, как упали в обморок, и...

– Я никогда не падаю в обморок, – проговорила она, с трудом подавляя смущение оттого, что так долго находилась в его руках. – Несомненно, это была просто реакция на удар...

Она с удовольствием заметила, что ее голос стал немного громче и увереннее. Но Саймон по-прежнему строго смотрел на нее, и только теперь она заметила, что его рука все еще касается ее плеча. Ее плечо было обнажено, и ее уверенность быстро улетучивалась под его взглядом. Она вспомнила, как лежала у него в объятиях, положив голову ему на плечо, и теперь не могла отвести от него взгляда.

Прежде ей казалось, что глаза у него темно-карие. Оказывается, нет. Они были зелеными и при этом глубокими, почти бездонными. Они притягивали к себе и действовали гипнотически. Она всегда думала, что может понять человека по одному только его взгляду, но странные глаза Саймона Мюррея были непроницаемыми.

Она слабо услышала, как резкий женский голос, заставивший ее прийти в сознание, вновь зазвучал, теперь уже далеко от нее.

– Саймон!

Он выпрямился, отнимая руку от ее плеча, и оглянулся на свою мать, и тот короткий взгляд на мать был единственным ей ответом. Потом он снова повернулся к кровати и сказал:

– Может быть, обморок и редкое для вас явление, но вы действительно выглядели прескверно.

– Удар был сильным, вот я и упала в обморок, а вовсе не оттого, что больна или плохо себя чувствую, – повторила она тверже.

– Я не сомневаюсь, что холод и удар могли вызвать обморок, но мне кажется, что вы истощены, отчего и спали так долго и глубоко. Сон был нужен вам, да во сне и путешествовать было намного удобнее. Особенно с такой раной на голове.

Сибилла вздрогнула и сказала:

– Я не помню ничего из этой поездки.

– Да вы несколько раз впадали в забытье, – сказал он. – Сейчас вы находитесь в комнате моей сестры Амалии.

– Но кто вы? – Леди Мюррей подошла к Саймону и пристально посмотрела на Сибиллу. – Вы выглядите такой знакомой. Я уверена, что мы встречались прежде.

– В Суитхоуп-Хилле, миледи, когда вы посещали Амалию прошлым летом. До того как она вышла замуж за Уэструдера, – произнесла медленно Сибилла, стараясь избежать пристального взгляда Саймона. – Мы с ней хорошие подруги, хотя встречаемся теперь, после ее замужества, довольно редко. Меня зовут Сибилла Каверс Эйкермур.

– Ах да, действительно, я помню вас, – задумчиво произнесла леди Мюррей. – Хотя неудивительно, что я вас не узнала... Вы были такой потрепанной, когда мой сын принес вас в наш замок. Он сказал, что вы упали в реку. Мы не узнали вас даже тогда, когда Тетси со служанкой раздевали и укладывали вас спать.

– Очень любезно с вашей стороны так заботиться обо мне, – произнесла Сибилла.